Они рассуждали так: в четырнадцать лет девушке негоже быть одной… Лишь бы она не пошла по рукам в Папеэте – большего от ее благонравия они не желали.
И старики порешили: пусть Лоти будет ее кавалером – он молод, кажется, добрый, и девчонка ему небезразлична…
Джон, мой любимый названый брат, взиравший на все окрест себя изумленным чистым взором, страдал и не верил, когда ему доносили про мои ночные прогулки с Фаиманой в королевских садах. Но мою маленькую таитянку он обожал. Ему нравились в ней детское простодушие и пылкая влюбленность в меня.
Вот, впрочем, и вся предыстория. Когда королева сказала: «Женись, Лоти, на малышке Рараху из Апире», мне ничего не оставалось, как согласиться на свадебную церемонию по таитянскому обычаю.
ДЕЛА ПРИДВОРНЫЕ
Муж королевы Помаре, Ариифате, не играл при дворе никакой роли.
Королева хотела оставить таитянам здоровых наследников, поэтому выбрала в мужья самого рослого и красивого среди мужчин архипелага. Он и теперь выглядел весьма представительно: величественный седовласый старец с царственной осанкой и благородным лицом.
Увы! Он был груб и неотесан, к тому же постоянно пьян. Никакие силы не могли заставить Ариифате надеть черный костюм, подобающий его рангу. Так что на людях он появлялся редко.
От этого брака рождались настоящие исполины, но, достигнув определенного возраста, все они, на первый взгляд совершенно здоровые и цветущие, внезапно умирали от чахотки. Так некоторые тропические растения вырастают за год до огромных размеров и неожиданно погибают.
Старший, Таматоа, имел от красавицы жены, принцессы Моэ, прелестную дочку, наследницу таитянского престола, Помаре V.[26] Вся нежность Помаре IV отныне сосредоточилась на любимой внучке.
В 1872 году девочке исполнилось всего шесть лет, но в ней уже обозначились признаки роковой болезни. Не однажды при взгляде на малютку глаза королевы затуманивались от слез.
Печать смерти делала крошку, последнюю из таитянской династии Помаре, еще очаровательней. Девочка была прелестна и капризна – балованное дитя, ни в чем не ведавшее отказа. Я привязался к ним обеим: к царственным бабушке и внучке…
Мне захотелось понимать Рараху, ее мысли, даже самые странные, ее чувства, порою неожиданные, и я решился выучить, насколько возможно, таитянский язык.
В Папеэте мне попался словарь монахов из братства Пикпюс, старая брошюрка, лишь однажды изданная; теперь это большая редкость, достать ее практически невозможно.
Эта книжечка открыла мне в Полинезии нечто необычное: безграничный простор для фантазии и исследований. Меня поразило обилие понятий, относящихся к таинствам местных верований, и кроме того – обилие слов странных, меланхолических, жутких, означающих в этой стране невнятные ужасы, ночные призраки, стихийные явления, едва уловимые грезы, непостижимые чувства…
Там значился Таароа[27] – верховный бог полинезийцев.
С ним богини:
Руахине Тахуа – богиня искусств и молитвы;
Руахине Ауна – богиня заботливости;
Руахине Фааипу – богиня честности;
Руахине Нихонихорароа – богиня раздора и убийства.
Роматене – жрец, допускающий или не допускающий души умерших на небо.
Тутахороа – путь, которым души следуют в вечную ночь.
Тапапарахараха – основание мира.
Ихохоа – призраки, души покойных.
Ороиматуа аиару нихопихорароа – мертвец, убивающий и пожирающий живых.
Туитпапау – молитва к покойнику, чтобы он не возвращался в виде призрака.
Тахурере – молитва к умершему другу, чтобы он вредил врагу.
Тии – злой дух.
Тахутаху – чародей, колдун.
Махои – сущность, душа бога.
Фаа-фано – разлучение души с телом.
Ао – мир, вселенная, земля, небо, блаженство, рай, облако, свет, первооснова, центр, сердце вещей.
По – ночь, древние времена, черный загробный мир, ад.
…И еще слова, взятые наугад среди тысяч:
Моана – бездна морская и бездна небесная.
Тохурева – прорицание смерти.
Натуаеа – привидение.
Нупа-нупа – смятение, душевное волнение.
Рума-рума – мрак, скорбь.
Тарехуа – ясновидение.
Татараио – быть испорченным.
Туноо – порча.
Охиохио – злой глаз.
Пухиаирото – тайный враг.
Тоторо аи по – таинственная трапеза в аду.
Тетеа – призрак, бледный человек.
Ороматуа – череп родственника.
Папаора – трупный запах.
Таи хитоа – жуткий голос.
Таи ару – голос, подобный морскому шуму.
Туруру – звук, которым пугают детей.
Онианиа – головокружение, ветер с моря.
Тапе-тапе – граница глубоководья.
Тахау – отбеливать росой.
Раухурупе – старое банановое дерево; дряхлый старец.
Тутаи – красные облака на горизонте.
Нина – прогонять мрачную мысль; хоронить.
Ата – туча; стебель цветка; вестник; сумерки.
Ари – глубина; пустота; морская пучина…
Кошки в Океании – большая редкость. Их привозят из Европы, но порода вырождается. Тем не менее, кошачье потомство чрезвычайно ценится.
У Рараху был собственный кот, необычайно уродливый, большой, тощий и длинноногий. Целыми днями он спал, подставив солнцу брюхо. Питался кот синими рачками, которых сам и ловил в ручье. Звали это чудовище Турири. Пока не появился я, Рараху никого так не любила. По здешней моде она проколола любимцу кончики торчащих ушей и привязала шелковые помпоны. От такого украшения морда Турири, и без того нелепая, стала просто уморительной.
Он был до того смел, что повсюду ходил за хозяйкой и часами беспечно валялся на берегу ручья вместе с нами. Рараху шептала ему ласковые словечки: «та у меа ити хере рахи» – сокровище мое; «та у мафату ити» – сердечко мое, – и целовала его противную морду…
Нет! Тот, кто считает Таити земным раем, а местных девушек созданными лишь для удовольствий, кто выучился у них диковинному облегченному пляжному языку и воображает, что раскусил орешек таитянской загадки, – тот ничего не понял в истинном очаровании этой волшебной страны.
И даже тот, кто смотрит на Таити романтически, кто видит в нем приветливую поэтическую страну вечной весны, страну необыкновенных цветов и необыкновенных красавиц, кто с трепетом слагает гимны в его честь, смею уверить, – и тот не понимает этот край!
Не тем прекрасна эта земля…
