— Ты прекрасно знаешь, что нельзя бодать незнакомых людей, — продолжал отчитывать его Джек. — Извинись немедленно.
Юджиния прежде уже видела этот трюк, но и на этот раз не смогла сдержать улыбку, когда козел опустился на колени и склонил голову. Герцог Сомертон лишился дара речи от изумления. Уголки его губ задрожали, как будто он не знал, заорать ли на эту компанию, выплеснув свой гнев, или разразиться громким смехом.
— Вы должны простить его, сэр, — сказал Джек. — Иначе он простоит в такой позе весь день.
Юджиния не ожидала, что слова брата подействуют на высокомерного герцога, и хотела уже встать между ним и кающимся Эриком. Но тут Сомертон удивил ее.
— Я тебя прощаю, — мрачно сказал он, глядя на козла.
Эрик тут же одним прыжком поднялся на ноги и, мотая головой, озорно взглянул на Сомертона. Джек похвалил своего воспитанника.
— Вы часто выводите козла из загона на прогулку? — насмешливо спросил герцог, глядя на Юджинию. — Я бы посоветовал вам следующий раз оставить его дома.
Юджиния хотела что-то ответить, но Джек опередил ее.
— Следующего раза не будет, — грустно сказал он, едва сдерживая слезы. — Мама приказала отвести Эрика на ферму мистера Бартоломью, откуда мы его и взяли когда-то. А мистер Бартоломью наверняка продаст его, и мы больше никогда не увидим нашего любимца.
— Или он приготовит из Эрика жаркое, — добавил один из близнецов, и из его глаз хлынули слезы.
— Понятно, — промолвил Сомертон, и Юджиния впервые почувствовала к нему симпатию. — Мистер Козел, судя по всему, серьезно проштрафился и попал в немилость к вашей матушке. Интересно, что же он натворил?
— Он сожрал парижский чепец с вишневыми лентами! — в один голос закричали близнецы.
— Ее любимый чепец, — добавил Джек. — Тот самый, который напоминал ей о молодости и красоте, которыми она обладала, пока ее не измучили дети.
Сомертон помолчал, о чем-то размышляя. Юджиния ожидала услышать от него что-нибудь вроде: «Заведите себе другого козла». Однако то, что произнес герцог, изумило ее.
— Как вы думаете, пойдет он жить ко мне?
Лицо Джека расплылось в улыбке, а близнецы издали радостные вопли.
— Вы очень добры, ваша светлость, — сказала Юджиния, — но…
— Мне действительно нужен хороший козел, — перебил ее Сомертон.
Если герцог хотел снискать расположение ее братьев, то добился своего. Они смотрели на него с восторгом, как на героя древней саги.
— Вы… вы очень добры, — пробормотала Юджиния, — я даже не знаю, что сказать.
— Тогда не говорите ничего! — отрезал Сомертон.
По-видимому, он считал неуместным выражать эмоции в таком деле. Взгляд его темных глаз скользнул по ней, и Юджинии показалось, что герцог вмиг заметил все недостатки и дефекты ее внешности.
— Это такая мелочь, что о ней не стоит упоминать.
— А мы сможем навещать Эрика? — спросил взволнованный Джек. — Я не сомневаюсь, что его будут хорошо кормить, о нем будут заботиться, но Эрик будет скучать по нас, а мы — по нему.
— Разумеется, вы можете навещать своего друга, — ответил герцог, садясь в седло.
При этом на его лице появилась гримаса боли. Возможно, Эрик нанес ему травму. Впрочем, Юджиния не решилась спросить об этом Сомертона.
— Я пришлю кого-нибудь переговорить с вашим отцом. У вас же есть отец?
— Конечно! — поспешно ответила Юджиния.
Сомертон некоторое время молча смотрел на нее со странным выражением лица, а потом, поворотив коня, тронулся в путь. Через пару секунд он исчез за поворотом дороги.
— Ты будешь жить у новых хозяев, Эрик, в поместье герцога, — гладя козла по голове, сказал Джек. — А я буду часто навещать тебя. Не беспокойся, я о тебе не забуду.
Юджиния улыбнулась. Она знала, что ни она, ни ее братья долго не забудут встречу с его светлостью герцогом Сомертоном. Кто бы мог подумать, что этот человек окажется таким великодушным? И кто бы мог вообразить, что от взгляда его темных глаз Юджинию начнет бросать то в жар, то в холод? Да, Сомертон был высокомерен, исполнен чувства собственного достоинства. Ведь он принадлежал к высшим слоям общества, в которые Юджиния никогда не смогла бы пробиться.
Но ведь мечтать не вредно.
Мальчики долго убеждали мать в том, что они встретили сегодня на проселочной дороге настоящего герцога. Сначала миссис Бельмонт назвала их рассказ глупой выдумкой, попыткой спасти зловредного Эрика. А когда в разговор вступила Юджиния и стала защищать братьев, утверждая, что их слова — сущая правда, миссис Бельмонт заявила, что весь мир ополчился против нее, и удалилась к себе. Мистер Бельмонт в отличие от жены был прагматиком. Юджиния не сомневалась, что он уже продумывает способы, с помощью которых из этого происшествия можно извлечь финансовую выгоду.
На следующее утро, как и было обещано, в Бельмонт-Холл явился человек от герцога.
Юджиния, по своему обыкновению, встала рано. Ей нужно было просмотреть хозяйственные счета и собрать мальчиков в школу. Но узнав, что герцог прислал кого-то к ним в поместье, они вырвались из рук сестры и с громкими криками устремились вниз по лестнице, а затем выбежали из дома на улицу. Тяжело вздохнув и заложив непокорные вьющиеся пряди волос за уши, Юджиния последовала за ними.
Выйдя через черный ход на задний двор, на котором, как всегда, царил хаос, она с изумлением увидела, что за Эриком приехал не слуга, а сам герцог.
Оцепенев, она на время лишилась дара речи. Сомертон разговаривал с ее отцом, похлопывая шляпой, которую он держал в руке, по бедру. Сомертон выглядел великолепно, на нем были обтягивающие бриджи и сюртук, наверняка приобретенный в модной лавке на Бонд-стрит. Правда, его прическа оказалась слегка в беспорядке. Волосы Сомертона растрепались на ветру во время езды верхом, а щеки раскраснелись.
Как будто почувствовав на себе ее изумленный взгляд, Сомертон поднял на нее глаза.
— А, мисс Бельмонт, — отвесив легкий поклон, промолвил он. — Я, как и обещал, приехал за сэром Эриком.
Близнецы вились вокруг него, дожидаясь, когда старший брат выведет козла из загона. И вот наконец показался Джек вместе с Эриком. На лице мальчика отражались чувства гордости и печали.
— Ты должен образцово вести себя, — сказал он своему питомцу.
— Вы очень добры, ваша светлость, — смущенно пробормотала Юджиния, сделав книксен.
Она чувствовала себя настоящей замарашкой, поскольку не успела ни умыться, ни причесаться и была одета в самое старое и ветхое платье. «Должно быть, я похожа на чучело!» — мелькнуло у нее в голове.
— Наша Юджиния должна стать истинной леди, — заявил ее отец, одергивая топорщившуюся на круглом животике жилетку. — Она учится в пансионе благородных девиц мисс Дебенхем. Мы возлагаем на нашу дочь большие надежды.
