— Да, милорд, — кивнул мальчик, выбегая из комнаты и продирая сонные глаза.
Появившийся на пороге Энгус уже был нетрезв. Он считался слугой сэра Томаса, но в основном только и делал, что пил. На вид он был настоящим дикарем: грязные спутанные волосы свисали ниже плеч сальными прядями, да и сам он не мылся, должно быть, годами. Из одежды на нем была только длинная полотняная рубашка, подхваченная поясом на талии. Колени и ноги оставались голыми.
Роджер брезгливо оглядел мужчину и его языческое одеяние.
— Я вам нужен, милорд? — спросил Энгус с мягким шотландским выговором, жадно уставясь на бочонок с элем, который оруженосец внес в комнату.
Чатворт отпустил мальчика, налил себе эля, уселся и знаком велел Энгусу последовать его примеру.
Когда неряха сел, Роджер еще раз оглядел его и коротко сказал:
— Я хотел бы побольше узнать о Шотландии.
Энгус вскинул мохнатые брови:
— То есть рассказать, где скрыто золото? Мы страна бедная, милорд, и…
— Не нуждаюсь я в твоих проповедях! Прибереги свое вранье для других! Объясни, что должен знать человек, который хочет жениться на женщине — вожде клана!
Взгляд шотландца на мгновение сделался жестким, но он тут же опустил ресницы и поднес ко рту кружку с элем.
— Вот оно что. Члены клана не так-то легко примут чужака.
Роджер поднялся и, одним прыжком очутившись рядом с ним, отобрал у него кружку.
— Я не спрашивал твоего мнения. Так ты ответишь, или я спущу тебя с лестницы?
Энгус с отчаянием взирал на отобранную кружку.
— Ты должен стать Макэрроном… если, разумеется, имеешь в виду именно этот клан.
Роджер молча кивнул.
— Ты должен взять фамилию лэрда клана, иначе мужчины тебя не примут. Ты должен одеваться как шотландец, иначе над тобой будут смеяться. А главное, ты должен полюбить эту землю и шотландцев.
Роджер опустил кружку.
— А как насчет женщины? Что нужно сделать, чтобы получить ее?
— Бронуин почти ничто не интересует, кроме ее народа. Она бы покончила с собой, прежде чем выйти за англичанина, но знает, что ее смерть вызовет распри внутри клана. Если дашь женщине понять, что желаешь добра ее людям, она станет твоей.
Роджер отдал Энгусу кружку.
— Я хочу узнать больше. Что это за клан? Почему вождем сделали женщину? Какие враги у клана?
— Разговоры вызывают жажду.
— Получишь столько, сколько вместит твое чрево, при условии, что скажешь мне все, что я хочу знать.
Бронуин и Роджер встретились назавтра с утра пораньше. Невзирая на все добрые намерения, она была так взволнована перспективой прогулки по лесу, что почти всю ночь не спала. Мораг помогла ей надеть платье из мягкого коричневого бархата, не переставая изрекать зловещие предсказания об англичанах, приносящих дары.
— Я просто хочу проехаться верхом, — упорно твердила Бронуин.
— И какие пустяки потребует за это Чатворт? Он отлично знает, что ты выходишь за другого.
— Да неужели? — отрезала Бронуин. — Тогда где же наш жених? Или снова надеть подвенечное платье и ждать еще день?
— Все лучше, чем бегать за молодым горячим графом-повесой!
— Графом? Роджер Чатворт — английский граф?
Мораг отказалась отвечать, но поправила платье хозяйки, прежде чем вытолкать ее из комнаты.
Теперь, сидя на лошади, в обществе Роджера и Рэба, бегущего рядом, она чувствовала себя живой. Впервые за много недель.
— Розы снова вернулись на ваши щеки, — смеясь, заметил Роджер.
Бронуин улыбнулась в ответ, черты ее лица смягчились, глаза потеплели.
Она пришпорила лошадь и послала ее в галоп. Рэб без особого труда держался рядом.
Роджер оглянулся на следовавших за ними мужчин. Трое были его личными охранниками, двое — оруженосцами, и один вел в поводу вьючную лошадь, груженную съестными припасами и посудой.
Довольно кивнув, он устремил взор на Бронуин, но нахмурился, когда она снова пришпорила лошадь. Она была прекрасной наездницей, и, вне всякого сомнения, в лесах было полно людей из ее клана, готовых помочь ей сбежать.
Роджер знаком велел своим людям подъехать ближе и пришпорил коня.
Бронуин заставила лошадь почти лететь. Ветер в волосах, ощущение свободы… с чем это можно сравнить?
На полной скорости она подскакала к ручью, и хотя понятия не имела, прыгала ли лошадь раньше, все же продолжала подгонять ее, несмотря на риск. Животное словно проплыло по воздуху. Оказавшись на другом берегу, девушка натянула поводья и оглянулась.
Роджер и его люди только подъезжали к ручью.
— Леди Бронуин! — крикнул Роджер. — С вами все в порядке?
— Конечно, — засмеялась она и провела лошадь по воде к тому месту, где ждал Роджер. — Хороший, хороший конек, — повторяла она, похлопывая животное по холке. — Прекрасно прыгает!
Роджер спешился и подошел к ней:
— Я ужасно испугался за вас! Вы могли покалечиться.
Бронуин счастливо рассмеялась:
— О нет, с шотландками такого не случается!
Роджер поднял руки, чтобы помочь ей спешиться.
Неожиданно между ними встал Рэб, ощерившись и показывая длинные острые зубы. Послышалось злобное рычание. Роджер инстинктивно отпрянул.
— Рэб!
Пес мгновенно повиновался хозяйке и отошел, по-прежнему не сводя с Роджера предостерегающего взгляда.
— Он привык защищать меня, — пояснила Бронуин. — И терпеть не может, когда кто-то до меня дотрагивается.
— Запомню на будущее, — настороженно пробормотал Роджер, помогая Бронуин спуститься. — Кстати, вы, возможно, хотите передохнуть после такой скачки.
Он щелкнул пальцами, и оруженосцы мигом принесли два стула, обитых красным бархатом.
— Прошу вас, миледи, — предложил Роджер.
Бронуин изумленно улыбнулась при виде такого необычного зрелища. Подумать только, стулья в лесу!
Трава под их ногами была мягче ковра. Ручей журчал свою незамысловатую песенку, а тут еще один из людей Роджера стал наигрывать на лютне. Бронуин на мгновение прикрыла глаза.
— Тоскуете по дому, миледи? — спросил Роджер.
Девушка вздохнула:
— Вы и не представляете. Тот, кто не родился в шотландских горах, не знает, что они значат для горца.
— Моя бабушка была шотландкой, так что это, возможно, поможет мне разобраться в ваших обычаях.
Бронуин резко вскинула голову:
— Ваша бабушка? Как ее звали?
— Макферсон. Из клана Макалпинов.
Бронуин улыбнулась. Как приятно снова слышать знакомые имена!
— Макалпин. Хороший клан.
— Да. Я провел много вечеров на коленях у бабушки, слушая ее истории.
— И какого же рода истории она вам рассказывала? — осторожно осведомилась Бронуин.
