просил налить что-то, кроме чая к завтраку. Вряд ли это можно считать идеалом семейной жизни. Ну, а фильмы… я смотрела разные… и на какие именно ориентироваться?.. Могу с уверенностью сказать только одно: лишь в фильмах для взрослых все понятно — герои точно будут в конце счастливы.
— Смотри, Серега подсуетился. Медляк включили. Точно пригласит тебя на танец, — шепчет подруга.
— Ну и пусть. Танец же ничего не значит, — говорю я.
Парень идет ко мне.
— Потанцуем? — спрашивает он, протягиваю руку.
— Давай, — соглашаюсь я. Мне ведь действительно нужно набираться хоть какого-то опыта.
Сережа крепко меня обнимает. Даже слишком. Мне не очень комфортно. Трется всем телом. Юлька одобрительно улыбается, мол, продолжай, так все и должно быть. А мне хочется остановить танец.
— Лиз, — я слышу почти у самого уха.
— Да? — мне удается отвоевать пару сантиметров. И я больше не чувствую, как что-то упругое трется о низ живота.
— Сходим после пар погулять?
— Эм. Я подумаю, хорошо? — отвечаю, вздрогнув. Сережа губами коснулся моего уха, якобы случайно.
— Извини.
— Да ничего.
Мы продолжаем танцевать. Трек какой-то бесконечный.
— Может, и нам пора? — спрашиваю, когда замечаю, что ребята возвращаются в дом.
— Сейчас песня закончится, — отвечает Сергей.
Кроме нас, на террасе больше никого нет. Медляк наконец замолкает, и начинает играть танцевальная музыка. Сережа выключает ее, убирает телефон в карман.
— Пойдем, — говорит он, не отпуская мою ладонь.
Мы идем словно пара, взявшись за руки. Хочется вытянуть пальцы.
— Лиз, — парень останавливается на углу дома. — Если я сейчас этого не сделаю, то потом уже не осмелюсь.
— Что?.. — уточняю я глупо, и Сережа целует меня. Напористо и нагло.
Я упираюсь ему в грудь, стараюсь оттолкнуть, но парень не сдается. Мычу. Уворачиваюсь.
— Эй, пацан, отпусти девочку. Не видишь, ей не нравится, — слышу голос Славы. И мне это не мерещится. Мужчина приближается к нам быстрым шагом.
— Да я… — Сережа пытается оправдаться.
Слава в паре шагов от нас.
— Я вижу, что ты. Девочке не нравится то, что ты с ней делаешь. Или ты не понял этого, когда она пыталась тебя оттолкнуть?
— Ну бывает так… типа стесняется… — отвечает парень.
— Типа мозгами надо думать, — Слава указательным пальцем тычет Сереже в лоб. — Скажи спасибо, что Марк вас не заметил. Он бы не стал с тобой разговаривать.
— Что?! — спрашиваю я растерянно, стирая тыльной стороны ладони неприятные ощущения с губ.
— Говорю, Ляль, ты парня своего под монастырь не подводи, а брата под статью, — отвечает мне Слава.
— Парня?.. — повторяю я глухим голосом. — О, Сережа не мой парень! Мы не встречаемся.
Мне хочется провалиться сквозь землю, а лучше — изобрести машину времени и вернуться на пять минут назад. Если бы я знала, что Слава вернется на праздник… Если бы я знала, что Сережа решится меня поцеловать… Кошмар! Теперь Слава думает, что у меня есть парень…
Я хочу умереть!
— Тогда идем в дом, — мужчина кладет ладонь мне на талию и чуть приобнимает. — Сдам в заботливые руки старшего брата, — он фраза за фразой убивает меня. И не понимает, как делает больно.
Мне хочется плакать, но вместо этого я спрашиваю с надеждой в голосе:
— Ты закончил дела и вернулся?
Слава хмурится, я точно сказала что-то не то.
— Да нет, забыл мобильник. А без него как без рук, — он открывает дверь. — Заходи, холодно. У тебя платье открытое.
Я вхожу в помещение первой и стараюсь затеряться среди гостей. Мне хочется подняться на второй этаж, закрыться в комнате и выть в подушку, но я улыбаюсь, делаю вид, что тоже ищу мобильный.
— Так, всем тихо, — просит Наташка — староста нашей группы. — Если вы мне скажете номер телефона, я наберу, и мы услышим звонок, — добавляет она деловым тоном.
— Давай я сам, — Слава забирает из ее рук телефон и набирает цифры. Несколько секунд тишины, и слышен настойчивый звон.
— Под стол упал, — скалится в улыбке Наташа и опускается на колени. Естественно, она это делает грациозно, не отводя взгляда от Славы и отклячив задницу.
И Слава ей улыбается. Мне он никогда так не улыбался. Это улыбка, предназначенная красивой женщине.
— Вот сушка! Баранка дырявая! — шипит Юлька. — Ты посмотри на нее.
— Хватит, — шепчу я в ответ и отворачиваюсь. Меня натурально тошнит. От зрелища или выпитого алкоголя — я не понимаю.
— Плохо? — уточняет подруга. Я киваю и несколько раз сглатываю горечь, собравшуюся во рту. — Лиз, а это еще кто? — спрашивает она у меня. Трогает плечо. — Это что, та… из машины?!
Я резко оборачиваюсь. Юля не ошиблась, к стеклянной двери по деревянному настилу идет девушка Славы — Оксана. Да, так он ее называл. Она свободно входит в дом, здоровается со всеми.
Женский голос звучит гулко в моей голове. Перед глазами плывет, желудок скручивает, и я бегу в туалет. Плотно закрываю дверь, проверяю замок и склоняюсь над раковиной. Мне плохо. Очень плохо! Слезы обжигают щеки, оставляя черные потеки косметики, я едва сдерживаю себя, чтобы не закричать. Включаю ледяную воду. Тщательно смываю тушь и подводку. Но не помогает. Стало только хуже. Из отражения на меня смотрит страшилище с красными глазами, а в душе жуткая тяжесть, от которой подгибаются колени.
Брат был прав. Этот день рождения я запомню на всю жизнь.
Больно.
Говорят, время лечит, но я все равно чувствую боль остро-остро.
Она не проходит. Как не проходит унижение и одиночество.
Кажется, что я одна в этом мире. Хотя мои ощущения не так и далеки от правды.
Кто у меня есть? Брат. Только он беспокоится и заботится обо мне. И еще наша помощница Ирина. Добрая и спокойная женщина. Я бы хотела иметь такую маму, а не ту, что дал мне бог.
О моем совершеннолетии мама вспомнила на следующий день после праздника. Пришла к воротам дома, кричала, что я неблагодарная дочь и могла бы пригласить в дом и накрыть стол. Ведь она шесть часов меня рожала — страдала. Но я не верю, что мама умеет страдать. Она даже отца оплакивала четыре дня. На пятый вошла ко мне в комнату и, грубо толкнув в плечо, произнесла: «Приберись. Вечером будут гости».
Гость был один. Он принес мне шоколадку, а маме — вино, сочувственно улыбался и обещал помочь, если нам потребуется помощь. А спустя месяц он стал жить у нас и сразу почувствовал себя хозяином в доме. А меня это жутко злило. Он пил, скандалил, пытался поднимать руку на нас. Мама
