Когда врачи сказали Айлин, что ее отцу осталось жить не больше нескольких месяцев, она написала кузену письмо, в котором просила его приехать.
Разыскать будущего герцога оказалось нелегко, однако мистер Уиккер обратился в банк, с которым вел дела отец Шеридана, и там смогли сообщить его адрес в Индии.
Айлин писала, что ее отец при смерти, поэтому Шеридану как наследнику герцогского титула желательно поскорее вернуться домой.
Она писала просто и, как сама надеялась, доброжелательно. Однако Шеридан Бери не счел нужным ответить на ее письмо, и это очень обидело Айлин.
Правда, письмо могло не дойти до него.
Однако оно было отправлено с поручительством банка и девушке с трудом верилось, что письмо могло затеряться. Похоже, адресата не заинтересовали перспективы, которые открывались перед ним.
Суэцкий канал сократил путь до Индии. Вместо трех месяцев из Бомбея в Англию стало возможно доплыть менее чем за двадцать дней.
Ее отец прожил еще шесть месяцев. Но даже по прошествии трех недель после похорон о новом герцоге не было никаких известий.
Не в силах сидеть спокойно, Айлин поднялась и прошлась по комнате.
На глаза ей попался портрет одного из ее предков, и девушка вновь подумала, что не сможет расстаться с аббатством.
Как отказаться от всего, к чему она привыкла за долгие годы, оставить родной дом, ступить совсем одной в этот страшный чужой мир, не имея за душой ни гроша?
Нет, как бы унизительно ни выглядело ее положение, она была вынуждена остаться.
И тут Айлин внезапно поняла, что ее решение ничего не значит. Еще вопрос, захочет ли герцог терпеть бедную родственницу в своем доме?
Раньше девушка как-то не думала об этом, но сейчас она ощутила панический ужас при мысли о том, что герцог может ограничиться назначением ей некоторого ежегодного содержания. Лишенная родного гнезда, она зачахнет от одиночества!
Страшно было подумать, как мало знала она о своей родне, особенно с тех пор, как ее отец порвал со всеми родственниками.
Айлин понятия не имела, живы ли еще некоторые из них, так как на похороны приехали только двое пожилых кузенов, ровесников отца.
Оба они были вдовцы.
Ее отец первым браком был женат на женщине, которой не суждено было иметь детей.
Доктора оказались бессильны установить причину.
Она умерла пятидесяти лет от роду, и он женился вторично. Его женой стала милая хорошенькая женщина, которая не вышла замуж, потому что ее жених неожиданно скончался за неделю до свадьбы.
Двое одиноких людей полюбили друг друга и жили по-своему счастливо, несмотря на тяжелый характер герцога. Только его супруге удавалось утихомиривать мужа, когда у того бывало дурное настроение.
Новой герцогине было тридцать восемь лет, когда она вышла замуж. Она произвела на свет двух детей: Дэвида, родившегося через год после свадьбы, и еще через год — Айлин.
Герцог был так счастлив, что у него появился сын, что даже слуги часто говорили: «На мастере Дэвиде свет клином сошелся!..»
Все крутилось вокруг Дэвида. С раннего детства он знал, что ему предстоит занять место отца и стать шестым герцогом в роду.
К несчастью, вскоре после рождения детей, финансовые дела семьи пришли в упадок.
Третий герцог, человек довольно экстравагантный, потратил массу денег, чтобы содержать имение в превосходном состоянии. К дому были зачем-то пристроены два новых крыла, а конюшни расширили настолько, что они теперь могли вместить сорок лошадей.
Дед Айлин, как она предполагала, весьма легкомысленно относился к вложению денежных средств, зато ее отец поместил часть денег в компании, которые обещали быструю прибыль. Но ему не повезло: одна за другой они разорились.
Год от года семья беднела, дом ветшал, а в конюшнях оставалось все меньше лошадей.
Но пока была жива герцогиня, детям жилось счастливо, в доме было весело и спокойно. Лишь после смерти матери Айлин поняла, ценой какой выдержки и экономии ее мать вела хозяйство.
У Айлин и Дэвида всегда были лошади, на которых они катались верхом, а на озере можно было ловить рыбу и плавать на лодках.
В лесу Дэвид охотился на диких голубей, а на обширных лугах водились куропатки, зайцы и кролики, и в кладовых поместья не переводились запасы дичи.
В их детстве всегда ярко светило солнце, и не было места унынию и скуке.
Мать умерла, когда Айлин не было еще и восемнадцати. Вся ее жизнь изменилась, потому что, кроме нее, некому стало заботиться об отце.
Дэвид был в своем полку, и после несчастного случая с отцом жизнь девушки превратилась в сплошной ночной кошмар, вырваться из которого не представлялось возможным.
Но их дом всегда оставался тем местом, которому принадлежало ее сердце. Она не могла представить свою жизнь вне его стен.
Когда ее отец уже был обречен, Айлин вдруг осознала, насколько стары все, кто окружал ее.
Постарели и одряхлели жители деревень, которые находились на территории имения. Их дома разрушались, а денег на ремонт не было.
Молодежь стала покидать эти края, с тех пор, как найти работу в «Большом доме», где когда-то трудились их отцы и деды, оказалось невозможно. Все разъехались по близлежащим городам.
На фермах осталось мало скота, и они постепенно приходили в упадок, а ферму, которая всегда обеспечивала нужды семьи герцога, арендовала пожилая пара, что с трудом могла прокормить себя, не говоря уже об их землевладельце.
«Дэвид сумеет навести здесь порядок», — надеялась сначала Айлин.
Но когда Дэвид погиб, а отец от горя повредился умом, девушка с отчаянием поняла, что единственным, кто сможет обустроить их владения, станет следующий герцог.
Порядок, согласно которому никакое имущество в имении не могло быть отчуждаемо, существовал для того, чтобы сохранить имение для всех последующих поколений, и Айлин признавала правомерность этого порядка.
С портретов на нее смотрели представители рода Бери, многие века игравшие далеко не последние роли в истории Англии.
Казалось, они молчаливо настаивают на продолжении их династии и требуют, чтобы все, что было привнесено в дом ими или их предками, оставалось нетронутым.
— Как бы я хотел как-то помочь вам, леди Айлин, — с искренним сочувствием проговорил мистер Уиккер.
— Я… справлюсь, — заверила его девушка.
И в то же время все внутри нее протестовало против жестокости отца, по сути, лишившего ее наследства.
Ведь он мог завещать ей ежегодную ренту в несколько сотен фунтов или просто сколько-нибудь значительную сумму, и новый герцог не стал бы это оспаривать.
Но то, что отец, словно издеваясь, оставил ей в наследство нечто вроде сказочного клада, спрятанного, неведомо где, — с этим Айлин никак не могла смириться.
