Несмотря на усилившийся стук колес, Бонни услышала, как Хатчисон деликатно заметил:
– На вокзале меня ждет коляска. Буду рад отвезти вас на виллу Мак Катченов.
До дома Джиноа было около мили, это не смущало Бонни, если бы не багаж. Видит Бог, она взяла совсем немного, но и с этим трудно справиться такой усталой женщине. Бонни никто не встречал, правда она дала Джиноа телеграмму, но не указала дату приезда.
– Вы очень любезны, – сказала она, приняв его предложение. – Благодарю вас.
Пока Вебб занимался ее багажом, Бонни стояла на обшарпанной платформе недалеко от паровоза, окутанная клубами пара. Несмотря на дурные предчувствия, сейчас она была рада, что вернулась в Нортридж. В Нью-Йорке, постоянно помня о своем прошлом, Бонни чувствовала себя чужой: Золушка рядом с принцем Элаем. Здесь она будет прежней Бонни, ничего другого от нее не ждут.
Приободрившись, она подумала о том, растет ли еще аспарагус вдоль узкоколейки за Лоскутным городком, и о том, кто теперь живет в лачуге, где прошло ее детство. Она надеялась, что непрактичность отца не загубила его бизнеса. Интересно, будет ли разыскивать ее Элай, узнав, что она сбежала из Нью-Йорка.
На вокзале царила суета, вызванная приходом поезда. Из специального вагона выгружали скот с коротко спиленными рогами, а затем по дощатому настилу перегоняли в загон, примыкающий к платной конюшне возле здания вокзала. Перепуганные животные мычали, а погонщики громко и смачно ругались. Размалеванные, вычурно одетые женщины жаловались на отсутствие клиентов, семья актеров, как потерянная, слонялась по перрону.
Наконец, подкатил Вебб Хатчисон в симпатичной, хотя и скромной коляске. Пожитки Бонни уместились в закутке за сиденьем. Разодетые женщины с явным интересом наблюдали, как издатель газеты «Нортриджские Новости» усаживает неизвестную даму в свою коляску.
– Танцы все еще за доллар, душка Вебб, – крикнула рыженькая. – Приходи вечером в «Медный ястреб» и спроси Дороти.
Вебб ухмыльнулся, слегка покраснел и резко дернул вожжи. Крепкая гнедая рванула, и коляска тронулась.
Бонни высунулась из коляски, желая еще раз взглянуть на этих женщин.
– Вы им нравитесь, – простодушно заметила она, чувствуя облегчение оттого, что они уже не в поезде.
Вебб засмеялся.
– Платные партнерши для танцев, «шарманки». Им нравится любой, у кого есть доллар в кармане, – ответил он.
Шарманки! Чтобы еще раз взглянуть на них, Бонни так высунулась из коляски, что если бы Хатчисон не схватил ее за плечо, она упала бы на дорогу.
Бонни вспыхнула, заметив искорки смеха в глазах Вебба. Ей очень хотелось расспросить его о «шарманках». Продают они себя так же, как и свои танцы? Правда ли, что некоторые из них наживают огромные состояния, удачно выходят замуж и участвуют в респектабельном бизнесе?
Но с Веббом Хатчисоном Бонни, конечно, не могла говорить об этом, лучше уж при первом удобном случае она задаст эти вопросы Джиноа.
Знакомая кирпичная труба по—прежнему возвышалась над заводом, но рядом с Лоскутным городком появилось красивое здание. Ближе к центру были тюрьма, банк и издательство Вебба.
По дороге, покрытой опилками и конским навозом, двигались груженые телеги и фургоны. На одной стороне находилась столярная мастерская, на другой – новое, подозрительно заманчивое заведение, на фасаде которого красовалась вывеска: «У ЭРЛИНЫ».
– Что это? – спросила Бонни.
Казалось, Веббу не слишком понравился этот вопрос: он смущенно кашлянул.
– Меблированные комнаты. Кстати, я живу здесь, но надеюсь вскоре построить дом.
– Конечно, – поспешно согласилась Бонни, ее вовсе не интересовало, где живет Вебб. Теперь, оказавшись в родном городе, Бонни хотела взглянуть на магазин отца. Неприятно, конечно, что она не увидит там Джека Фитцпатрика – еще один повод для сплетен. Отец поспешно уехал в Ирландию через год после ее замужества, хотя он и завернул в Нью-Йорк, чтобы попрощаться с единственной дочерью, но ничего ей не объяснил. Он передал ей свое дело и отбыл в Лондон пароходом. С этого дня Бонни его не видела. Как-то от него пришло загадочное неграмотное письмо Джек Фитцпатрик, храни его Господь, плохо умел читать и писать. Он сообщал, что нашел работу в одном из баров Дублина, и напоминал Бонни, что магазин теперь принадлежит ей.
Хотя состояние отца и его странное поведение очень встревожили Бонни, она не сказала об этом Элаю, который, в отличие от покойного деда, не слишком благоволил к тестю и наверняка объяснил бы все пристрастием Джека к ирландскому виски. Из гордости она тайком от мужа предприняла кое-какие шаги, чтобы обеспечить отца хотя бы на первое время.
– Миссис Мак Катчен?
Бонни вздрогнула, с болью почувствовав, что сейчас она за три тысячи миль от своего прежнего дома, одинокая и без денег. Она с трудом улыбнулась.
– Извините, я задумалась.
– Мне показалось, что вы, ну, как бы это сказать – несчастливы, что ли, – заметил Вебб с искренним участием. – Что с вами?
Бонни быстро отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
– Я хотела попросить вас, – с трудом проговорила она, – отвезти меня в магазин моего отца, если это не трудно.
– Вашего отца, что? – спросил Вебб таким тоном, что Бонни быстро повернулась к нему.
Они подъехали к главной улице Нортриджа, и Вебб остановился, пропуская груженный лесом фургон.
– Я говорю о магазине моего отца, – сказала Бонни, почему—то смутившись. – Это вниз по дороге, за отелем «Союз».
Вебб молча отвел от нее глаза, когда фургон проехал, он, все так же молча, направил лошадь к отелю.
За красивым современным зданием отеля находился маленький двухэтажный домик, которым когда—то так гордился Джек Фитцпатрик. За несколько лет он пришел в плачевный вид. Когда—то белая краска облупилась, окна стали грязными, рамы потрескались, а вместо прекрасной вывески с именем отца висела безобразная табличка с неряшливой надписью: «Универсальный магазин компании Мак Катчен».
– Компания Мак Катчен! – воскликнула Бонни и, подобрав юбки, хотела выскочить из коляски.
Хатчисон снова схватил ее за плечо.
– Бонни, подождите…
У Бонни не было сил сопротивляться: ее трясло, и слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули из глаз и потекли по щекам.
– Подлец! Скотина, чопорный самодовольный индюк! Он украл мой магазин!
Опешив оттого, что Бонни заговорила, как обитательница Лоскутного городка, Вебб беспомощно спросил:
– О чем вы говорите?
– Этот магазин принадлежит мне, вот, о чем я говорю! И если Элай, Его высочество Мак Катчен думает, что это сойдет ему с рук…
Вебб нахмурился.
