– Вы очень добры, принцесса. Но подумайте, если бы в моем распоряжении были оба глаза, я бы смог рассмотреть вас в два раза лучше. – Он окинул высокую особу восторженным взглядом.
– А вы шалун, милорд, – защебетала она, совершенно покоренная маркизом.
– Вы правы, мэм, но, умоляю, никому не открывайте этого секрета, не то вы отпугнете всех леди, – засмеялся он, и вскоре дамы окружили его плотным кольцом.
Ни одно изысканное собрание света не видело подобной сенсации после того случая, когда принц Уэльский давал бал в честь короля Франции Луи в Карлтон-хаус. Внимание всех гостей было приковано к маркизу, каждый хотел подойти поближе и прикоснуться к новой знаменитости. Возникла давка, и принцесса вынуждена была увести лорда Дэмлера в отдельный кабинет и запереть дверь, чтобы уберечь его волосы, которые обожатели пытались, выдернуть на память, а также черный вечерний сюртук, которому грозила не менее печальная участь.
– Мне казалось, что я возвращаюсь в цивилизованный мир, – заметил маркиз принцессе, а она затем передала слова, вернувшись в залу. – А у меня создается впечатление, что здесь собрались дикари. Вы должны были предупредить меня, принцесса, я бы прихватил пистолеты.
– Вам нужны не пистолеты, а телохранитель, – сказала принцесса. Вскоре оказалось, однако, что одного телохранителя недостаточно, пришлось завести двух. Когда Дэмлер прогуливался по Бонд-стрит или ездил верхом в парке, его сопровождали два человека, каждый под два метра ростом, с плечами, широкими, как дверной проем. Даже таким великанам приходилось здорово потрудиться, чтобы сдерживать натиск толпы. Один из молодых людей был черный, как смоль, нубиец, другой – рыжеволосый и веснушчатый шотландец. Оба сопровождали маркиза повсюду, но в обществе скоро поняли, что их знатный соплеменник терпеть не может посягательств на свою личность. Когда собратья заявляли претензии на его физический комфорт, он просто исчезал. Колоритное трио давало богатую пищу карикатуристам. Известный в Лондоне рисовальщик шаржей Гилрей изобразил дюжих молодцев в образе ангелов-хранителей Дэмлера с крылышками и нимбами, эти рисунки украшали витрины крупных магазинов.
Естественно, что общество остро интересовал вопрос, кому из представительниц прекрасного пола выпадет счастье привлечь внимание лорда Дэмлера. Вел он себя очень неосторожно: начинал ухаживать за одной из богатых наследниц, появлялся с ней в опере и на балах в течение двух-трех вечеров, затем на ее месте появлялась другая. Ходили слухи о его страстных романах то с замужними дамами, то с какой-либо вдовой, но точно никто ничего не знал. Трудно было предположить, что хоть одна женщина могла удержаться и не похвастаться победой над столь, блестящим кавалером. Любая сделала бы это достоянием широкой гласности, будь у нее хоть малейший повод. И действительно, несколько из них претендовали на роль дамы сердца маркиза, а он из галантности не опровергал их, только говорил, загадочно улыбаясь:
– Возможно, что-то запамятовал имя леди, с которой провел вчерашний вечер.
Вскоре стало ясно, что лорд Дэмлер не удостоил особым вниманием ни одну из знатных дам, а предпочел им особу совсем иного рода – красавицу куртизанку, обладательницу совершенно незаурядной по привлекательности копны волос. По какому-то таинственному волшебству природы волосы эти имели уникальный цвет – нечто среднее между золотом и серебром. Соблазнительница появлялась в парке в роскошном фаэтоне, запряженном парой гармонировавших по масти рысаков из королевской конюшни, лошади были примерно того же цвета, что и ее волосы. Коллекции ее нарядов» и драгоценностей могла бы позавидовать любая леди королевства.
«Песни издалека» читались всеми и были у всех на устах, книгу можно было найти в любой книжной лавке и на столе в любой великосветской гостиной. Слава вознесла лорда Дэмлера до таких высот, что, казалось, должна была изрядно вскружить ему голову. Однако его самого это положение удивляло и забавляло, он принимал почести сдержанно и благосклонно, но чувствовалось, что лорда утомляет шум вокруг его персоны, и он старался реже появляться в светских салонах. Он отпустил своих телохранителей и принял приглашение погостить в провинции в поместье лорда Малверна и его хорошенькой жены Констанцы, чтобы немного побыть в более спокойной обстановке. Имя графини, Малверн, означавшее упорядоченность и постоянство, никак не соответствовало характеру леди. Ее любовные интрижки были известны далеко за пределами поместья, и все единодушно решили, что теперь она присоединит Дэмлера к длинному списку своих поклонников. Сама же Констанца постаралась не сделать ничего, что могло бы опровергнуть эти толки.
Вскоре до Лондона долетели слухи об оргиях и прочих неблаговидных делах, о дуэли между Дэмлером и Малверном за честь Констанцы.
– Должно быть, Дэмлер не поддался ее чарам, – комментировала эти слухи принцесса. – Малверн страшно обижается, если его друзья не влюбляются в Констанцу.
Поэта больше обсуждали в его отсутствие, чем во время его пребывания в городе. Когда маркиз вернулся в Лондон, его колчан пополнился еще одной стрелой – второй частью «Песен издалека», уже готовой к публикации. Сюда вошли впечатления от поездки по Америке и вояжа через Атлантический океан на родину. Появились и новые герои, скрасившие его пребывание на корабле, – целая школа послушниц-монахинь и команда распущенных до непристойности матросов. Новые поэмы имели столь же шумный успех. Мисс Мэллоу, как и все другие, выкроив гинею, бросилась покупать сборник, чтобы насладиться виршами в свободные часы.
Стихи очень нравились мисс Мэллоу, она даже опасалась, что после них читатель не захочет заниматься ее скучной прозой, герои которой были столь же невыразительны, как ее дядя Кларенс, превращенный ею в даму, сочинявшую плохую музыку. Свои сочинения она постоянно сравнивала с Бахом, причем не в пользу последнего.
Пруденс и новоиспеченный поэт жили в одном городе, писали для одного и того же издателя и имели общего читателя, но их жизни протекали на никогда не скрещивающихся параллелях. Лорд Дэмлер занимал большое место в мечтах мисс Мэллоу, но о ее существовании ему было неизвестно. Однажды их общий издатель мистер Mapрей привлек внимание поэта к безвестной для него писательнице.
– Читали этот роман, Дэмлер? – спросил Маррей, кивая на последнюю книгу Пруденс, лежавшую на его столе.
– Не читаю романов вообще, кроме Вальтера Скотта, – ответил Дэмлер нараспев, даже не взглянув на три тома в красивом синем переплете с золотым тиснением.
– Ну, если вам нравится Скотт, то это вас не привлечет. Ручная проза, домашняя, но неплохая. Скотту понравилось. Раз вы зашли, хочу подложить вам небольшого поросенка. На следующей неделе будет обед в честь мистера Вордсворта в отеле Пултни. Надеюсь видеть там своих самых знаменитых писателей и думаю, что они воздадут ему должное. Не хотите ли прийти?
