Марциана тут же отодвинулась от него, опасаясь, что он продолжит свои игры с ее ребрами. Но муж всего лишь вновь наполнил бокалы вином и протянул ей рубиновый напиток.
— Допей вино, Марси, — в голосе его задрожала какая-то новая нотка, а сам он ласково коснулся бугорка ее груди. Баронесса мгновенно задрожала, а муж стал неторопливо расстегивать многочисленные мелкие пуговки на ее платье. Когда же он, наконец, справился с ними и освободил нежную женскую грудь, Марциана была готова потерять сознание от охватившего ее тело неожиданного холода.
Она по-прежнему держала в руке бокал, но все мысли спутались, и она не знала, что делать.
— Я сказал, чтобы ты допила вино.
— Я не хочу быть пьяной, — возразила Марциана и сама не узнала свой голос.
Он звучал страстно и словно бы из тумана.
— Ты не будешь пьяной… — его пальцы легко ласкали нежные контуры ее груди. — Легкое опьянение не повредит тебе, а всего лишь обострит твои ощущения. Хочу, чтобы сегодня ночью ты чувствовала все, что я буду делать с тобой…
— Я чувствую себя распутной женщиной, — пролепетала Марциана, но послушно сделала новый глоток вина.
Коварный напиток, искусительные прикосновения мужа и ее собственное любопытство до откровения обнажили ее чувства, и теперь она уже сама с наслаждением выгнула спину навстречу его ласкам. Когда же Генрих полностью снял с нее одежду, а затем хриплым голосом приказал помочь ему раздеться, она с радостью повиновалась мужу. Он овладел ею прямо на ковре у камина, и ее страсть не уступала ему ни в чем. Марциана испытывала невероятный восторг от новых неизведанных чувств, которые он возбудил в ней.
Она успела очень многому научиться, прежде чем уснула в супружеской постели и дрова в камине превратились в тлеющие угли. Ближе к утру Марциана поняла, насколько ошибалась, считая физическую сторону брака непривлекательной. Теперь она мечтала только об одном — о бесчисленных годах счастливой семейной жизни.
В воскресенье семейство Мансфельдов в полном составе отправилось на праздничную церковную службу в деревне. К ним присоединились Каролина, ее брат князь Дитрих и семейство фон Луттерштейнов. В небольшой церкви в этот день собралось очень много прихожан, но Лили Флеранс среди них не было.
Настроение у всех было радостное, и даже вечно всем недовольный Людвиг находился в необычайно приподнятом настроении с самого утра. Он был очень ласков со своей сестренкой, окружив ее заботливым вниманием. С удовольствием, посматривая в их сторону, Марциана только сейчас осознала, что юноша никогда не проявлял свое высокомерие по отношению к Анне.
После окончания службы все вышли на площадь, где их тут же окружила толпа крестьян со словами благодарности за удачный праздник. Выслушав бесчисленные комплименты, знатные господа решили пройтись немного пешком, поскольку воскресное утро было невероятно теплым и ласковым.
Князь Дитрих с восхищением смотрел на барона Манштейна.
— Бог мой, Теодор, пока я изучал мертвые листы бумаги, ты воплощал в жизнь мои заветные мечты. Нет-нет, я хочу лишь участвовать в твоих предприятиях, а не руководить ими. Ты можешь использовать деньги, как считаешь нужным, поскольку Каролина сказала, что…
— Марси, какое очаровательное у тебя платье, — воскликнула графиня и, взяв Марциану под руку, отвела подругу в сторону. — Дитрих, я прогуляюсь немного с Марцианой, а ты, пожалуйста, не забудь, что приехал сюда не один.
— Как я могу забыть, моя дорогая? — удивился ее брат. — Неужели ты опасаешься, что я уеду домой без тебя?
— Не волнуйтесь, я вам обязательно напомню о вашей надоедливой сестрице, иначе она обязательно останется в нашем замке ночевать и, разумеется, станет мешать мне в моей работе, — усмехаясь, пообещал Теодор.
Каролина с Марцианой медленно шли по деревенской улице, с любопытством разглядывая забавные домики, окруженные цветущими палисадниками.
— Должна заметить, моя дорогая, что сегодня утром мужчины вашей семьи необыкновенно веселы. Я так привыкла, что они постоянно ходят с постными лицами, что, глядя на них сегодня, просто не узнаю их. Пожалуй, еще можно понять вашего дядюшку, но что происходит с двумя остальными?
Марциана улыбнулась:
— Не знаю, что происходит с Людвигом, но что касается Генриха… Я не могу рассказать вам всего, конечно. Могу лишь заверить, что небольшое непонимание, существовавшее между нами, к счастью, разрешилось.
Графиня Каролина понимающе кивнула:
— Приятно видеть его снова счастливым. Это мрачное выражение, которое не сходило с его лица последние шесть месяцев, совсем не шло ему. Но посмотрите на фон Луттерштейна. Вам не кажется, что он выглядит немного бледным? Несомненно, что вчера он слишком много пил. Марциана оглянулась и заметила, что Грифенталь о чем-то очень серьезно разговаривает с графом Касселем. Лицо Генриха стало невероятно жестким, и баронесса поежилась, догадываясь, что это может означать. Граф Луттерштейн небрежно пожал плечами и нервно оглянулся. Марциана проследила за его взглядом и увидела фрау Лили. Она неспешно направлялась к священнику, стоящему на ступеньках у входа в церковь. Людвиг, разговаривавший в это время с Анной, тут же повернулся и быстро зашагал прямо к этой женщине.
Этого нельзя было допустить и, извинившись перед Каролиной, Марциана поспешила к мальчику.
— Что произошло? — требовательно спросила графиня, догнав ее.
— Я должна помешать Людвигу говорить с этой женщиной, — объяснила баронесса.
— С какой женщиной? О… с этой женщиной… Боже мой, моя дорогая, зачем вам это делать? Анны рядом с ним нет. В данный момент она идет рядом со своей няней.
— Я подозреваю, что эта женщина — любовница Луттерштейна. Генрих будет страшно недоволен, если Людвиг продолжит знакомство с этой женщиной.
— Вы в этом уверены? — иронично произнесла Каролина.
Марциана даже остановилась и с удивлением взглянула на свою подругу.
— Что вы имеете в виду, графиня? Вы понимаете, кто она?!
— Да, моя дорогая, понимаю. Вчера я заставила своего братца рассказать о ней все, что он знает. Между прочим, Дитрих весьма удивил меня. И это мой занудливый брат, который никогда не преступал правил приличий! Единственный его порок — он любит карты и книги… Так вот, оказывается, ему известно все, что происходит в округе. Он сообщил мне, что Лили Флеранс долгое время жила в пригороде Магдебурга, где работала белошвейкой в одном модном ателье. Граф Кассель каким-то образом с ней познакомился и так влюбился, что перевез ее в наши места со всеми пожитками. С тех пор она стала его содержанкой.
