Присцилла, зная, что этого делать не следует, проводила Брендона взглядом. «Почему, ну почему все должно кончиться именно так?» – спрашивала она себя, комкая пыльный подол платья.
Рука Стюарта Эгана обвила ее за талию. Движение это показалось ей недвусмысленно собственническим.
– Повторяю, дорогая моя, мне чрезвычайно жаль, что вам пришлось пройти через все это. Полагаю, рассказ о злоключениях облегчит вам душу… если, конечно, вы не слишком устали для этого. Я охотно выслушаю вас и готов вам посочувствовать. Кроме того, это позволит нам лучше узнать друг друга.
Она кивнула, испытав облегчение. Хорошо, что жених хотя бы не бездушен. Увлекаемая Эганом к дому, Присцилла с трудом удержалась от того, чтобы не обернуться. Они прошлись вдоль фасада по дорожке, засыпанной гравием, и девушка вкратце рассказала о событиях последних дней: о нападении банды Руиса, о том, как Траск выручил ее, об укусе змеи и ночи, проведенной им без сна возле нее, о стычке с команчами и о том, что ей ни за что бы не выпутаться, если бы не Брендон.
– Вы и не представляете себе, Стюарт, как он заботился обо мне, – доверчиво заключила она.
– Напротив, дорогая моя, я очень хорошо это представляю, – странным тоном заметил ее жених.
Поручив Присциллу заботам мексиканки Консуэлы, отныне приставленной к девушке в качестве горничной, Стюарт тотчас послал за Джеми. Тот прохаживался возле веранды, надеясь еще раз взглянуть на будущую хозяйку, хотя ему следовало отправиться на конюшню и заняться племенными кобылами.
– Найди пару смышленых людей. Жаль, нет Хардинга, тот бы землю рыл, чтобы сведения добыть! Все равно, пошли одного в Корпус-Кристи, а другого в Сент-Антуан. Пусть узнают всю подноготную этого Брендона Траска, а также разберутся, что на самом деле случилось с Баркером Хеннесси. В расходах пусть не стесняются.
– Будет сделано, мистер Эган, сэр! – Джеми стянул с головы промокшую от пота шляпу и вытер лоб тыльной стороной ладони. – Будут еще какие-нибудь указания?
– Пока все. Пусть наш стрелок убирается подобру-поздорову. Мы знаем, где его найти.
Джеми кивнул и, как обычно, выполнил все точно.
– Вам больше ничего не нужно, сеньорита Уиллз?
– Нет, Консуэла. Спасибо за хлопоты.
Присцилла стояла у окна своей новой спальни, просторной и элегантно обставленной, и смотрела во двор. С помощью горничной она успела вымыться, высушила волосы и закрутила их в тяжелый узел на затылке. Правда, облачиться ей пришлось пока что в чужую одежду.
– Я сейчас же займусь вашими платьями, вытряхну их и выглажу, – продолжала Консуэла. – Надеюсь, вы не слишком раздосадованы, что вам пришлось надеть вещи моей дочери?
– Нет-нет, что ты! Они мне впору. Кстати, передай дочери, что я очень ценю ее помощь.
Девушка оглядела свой наряд: широкую алую юбку с узкой талией и белую блузку, чуть просторную. Обувь принадлежала Присцилле, а чулки оказались среди вещей, найденных Брендоном на месте побоища.
Слегка склонив черноволосую голову, мексиканка закрыла за собой дверь спальни. Консуэла была такой полной, что казалось, едва пролезает в дверной проем. Присцилла осталась одна.
Она сочла, что спальня обставлена с чрезмерной роскошью. Драпировки из плотного дамасского шелка теплого розового оттенка, необъятная кровать под стеганым покрывалом из того же шелка, столик и трельяж с мраморными столешницами, гардероб вишневого дерева, великолепные восточные ковры. Даже пол из широких полированных досок темного дуба, представлявших собой чудо плотницкого искусства. Окно с закрытыми сейчас ставнями, позволявшими сохранить в комнате прохладу, открывалось на тот же балкой, куда и дверь спальни хозяина. Вот уже полчаса Присцилла неотрывно смотрела в щель между ставнями в надежде увидеть проезжающего мимо Брендона.
Через пару минут после ухода Консуэлы она увидела его. Вороной конь и всадник, казалось, созданы друг для друга. Брендон держался в седле непринужденно и гордо. Не глядя по сторонам, он неспешно ехал к воротам. За ними, как если бы там проходила невидимая граница, он секунду помедлил, ниже надвинул шляпу на лоб и послал лошадь в галоп.
Присцилла смотрела ему вслед до тех пор, пока он не растворился вдали. Она не замечала струящихся по щекам слез, не видела ничего вокруг, кроме удаляющегося всадника, с которым исчезали все ее надежды… На что? Даже когда перед ней осталось лишь зыбкое марево, она не отвела взгляда, словно что-то еще могло повернуть время вспять.
Комок в горле не исчезал, как ни старалась девушка сглотнуть его. Беспредельное одиночество и отчаяние охватили ее.
Но почему? Ведь она совершила такой долгий путь, чтобы воссоединиться с человеком, ожидающим ее сейчас в элегантной столовой.
Сделав над собой неимоверное усилие, Присцилла отвернулась от окна. Там ничто уже не привлекало ее взгляда. Что ж, придется отыскать светлую сторону в сложившейся ситуации. Дав слово Стюарту Эгану, она обязана сдержать это слово.
В конце концов, Стюарт тоже проявил к ней участие. Пожалуй, он даже более привлекателен, чем представляла себе Присцилла. В своих письмах он ничего не преувеличил. Светлые волосы приятного песочного оттенка, красивые карие глаза, светлая кожа, не опаленная даже беспощадным солнцем Техаса. Тетушка Мэдди уверяла, что Эган красив… Да, так и есть.
Правда, это совсем не тот тип мужской красоты, что у Брендона – волнующей, тревожащей, обещающей необычайную пылкость и страсть. Да и лицо у Стюарта совсем не такое открытое. К тому же он явно следит за своей внешностью и избегает находиться под солнцем. «Ему, должно быть, лет сорок, – подумала Присцилла, – но выглядит он моложе и держится прекрасно. Высок, хорошо сложен и, без сомнения, умен».
Она не без удивления призналась себе, что впервые затрудняется вынести определенное суждение о новом знакомом. Что же за характер у Стюарта Эгана? От него исходят властность и сила, но вместе с тем некая покровительственность, что ей, в общем, нравилось. На такого мужчину можно положиться. Однако… однако за недолгое время, проведенное со Стюартом, Присцилла не заметила в нем ровно ничего такого, что когда-то открылось ей в его письмах. Возможно, он более скрытен в повседневном общении. Что ж, тогда остается надеяться, что первое, в целом приятное, впечатление подтвердится и окрепнет и они станут хорошей парой.
Присцилла подошла к кровати, погладила роскошное стеганое покрывало (удивительно приятное на ощупь) и попыталась вообразить себе Стюарта Эгана в качестве супруга. К ее удивлению, перед мысленным взором тотчас же возник Брендон. Он улыбался ей, раскрывал объятия, целовал – и от всего этого в жилах разгоралось пламя.
