— Или стать женой мужчины, которому нужна только твоя красота, — тихо добавила Вивиан и поспешно смахнула слезы кончиками пальцев. — Но вы правы: я не желала бы такой судьбы, как ваша… Но вы только посмотрите на эти цветы! Какие краски! Ах, белые розы! Мои любимые! — Вивиан поспешила сменить беседу в другое русло, и мисс Сэлтон, теперь чувствовавшая стыд за свои откровения и за то, что ненароком заставила мисс Коуэлл прослезиться, была благодарна ей за это.
Когда девушки обошли весь большой сад и дом, миссис Сэлтон позвала их на ланч, на котором также присутствовало семейство де Круа.
Трапеза проходила в большой, богато обставленной столовой, наполненной серебряными столовыми приборами, фарфоровыми тарелками и хрустальными бокалами. Гости и хозяева дома расположились за длинным овальным столом, во главе которого сидел мистер Сэлтон, и прислуга подала к столу роскошные угощения, больше подходящие к ужину, чем к ланчу, однако миссис Сэлтон с добродушным смехом объяснила гостям, что такой ланч принято вкушать в Дании, и что пока она не может отказаться от традиций своей родины.
«О, это заметно, — пронеслось в разуме Люси де Круа, и она бросила мимолетный взгляд на Шарлотту. — На вашей сдобе и запеченной птице вы и ваша дочь сами стали толстыми гусынями!»
— Рад снова видеть вас, мисс Коуэлл, — приятно улыбнулся Вивиан мсье де Круа, много наслышанный об этой «ловкой рыжей бестии» от своей дочери, и который понимал, какую угрозу несла возможному браку Люси с герцогом Найтингейлом эта девушка. Он не мог не отметить, насколько красива была Вивиан, но, зная о том, что она всего лишь бедная родственница богатой графини, не был так уж обеспокоен за будущее своей дочери. Ведь он давал за Люси пятнадцать тысяч фунтов стерлингов — довольно достойное приданое.
— Взаимно, мистер де Круа, — так же приятно улыбнулась ему в ответ Вивиан, совершенно не обольщаясь насчет его отношения к ней.
Правило вежливости на то и существуют: легально презирать других так, чтобы те знали об этом, но не имели возможности обвинить в том, что их гордости нанесли ущерб. Исключением были беседы между Вивиан и Люси: они открыто метали друг в друга ядовитые дротики, но при этом мило улыбались, словно всего лишь обсуждали погоду.
— Увы, я не знаком с вашими родителями, мисс Коуэлл, но имею огромное желание исправить эту оплошность, — сказал мсье де Круа. — Планируют ли они приехать в Лондон?
— Благодарю вас, сэр, уверена, они посчитали бы за честь свести с вами знакомство, — вежливо ответила на это Вивиан, прекрасно понимая, что тот пытался выведать новую информацию о ее семье. Значило ли это, что де Круа могли узнать лишь о том, что она бесприданница? — Но моя мать умерла, когда я была маленькой девочкой, а отец живет в Кэстербридже. Насколько я помню, он не изъявлял желание приехать в столицу, сэр.
«Как странно и смешно! Тетя Беатрис ни разу не спрашивала меня об отце, и вообще ни разу не интересовалась моим прошлым, а этот француз так искусно принялся выпытывать мои тайны! К счастью, о том, что я родом из Кэстербриджа, обществу Лондона стало известно еще на балу леди Мальборо. Это семейство просто выводит меня из себя! Мерзкие французы!» — едва заметно улыбаясь, подумала девушка и сделала глоток холодного лимонада, такого желанного напитка в эту летнюю жару.
— О, печально слышать о смерти вашей матушки. Но что ваш отец? Чем он занимается? — вновь задал вопрос отец Люси.
«Господь Всемогущий, он не умолкает! Месье, дайте же мне спокойно потрапезничать! Я ужасно голодна!» — Вивиан накрыла волна раздражения, поэтому она не торопилась прожевать кусочек вкусного мяса птицы и запить его лимонадом, и лишь после этого коротко ответила:
— Он печатает книги, сэр.
— Должно быть, это довольно прибыльное дело, — заметила мадам де Круа, вдруг вмешавшись в беседу.
— Больше интересное, чем прибыльное, мэм, — невинным голоском сказала Вивиан.
Пускай думают, что им вздумается, эти надутые лягушатники!
Сидящие за столом тихо рассмеялись: Сэлтоны добродушно, де Круа — фальшиво.
— Мисс Коуэлл, не желаете ли попробовать брусничного соку? — мягко обратилась к девушке хозяйка дома. — Брусника полезна для здоровья, и я пью по два стакана в день, по назначению моего лечащего врача.
— Я люблю бруснику, мэм, — живо откликнулась Вивиан. — И от брусничного соку не откажусь!
Мисс Сэлтон дала прислуживающей за столом девушке знак, и та подошла к Вивиан и налила в высокий чистый стакан свежего брусничного соку.
— Благодарю, — вежливо сказала горничной Вивиан и, взяв стакан, повернулась в пол-оборота к окну, за которым ярко светило солнце, и подняла стакан на уровень своих глаз. — Какой красивый цвет! Такой яркий! Как он играет на солнце!
— О! А вот и наш кот Фешкен! — вдруг громко воскликнула Шарлотта.
— Кот? О, я обожаю котов! — Вивиан резко обернулась назад, и содержимое ее стакана тотчас оказалось на красивом бледно-желтом платье сидящей на соседнем стуле мадемуазель де Круа.
Глава 23
— Non! Non! Non! — только и смогла пролепетать бедная француженка и, схватив со стола большую белую салфетку, принялась вытирать лицо и зону декольте: неловкость Вивиан была так велика, что злополучный брусничный сок осыпал мадемуазель брызгами с головы и до самых колен, отчего ее платье покрылось большими розовыми пятнами.
— О, Матерь Божья, прошу, простите меня, мисс! — выдохнула Вивиан и прижала ладонь к губам, всем своим видом показывая, что ужасно сожалеет о содеянном.
— Бедная мисс де Круа! Приказать прислуге принести вам влажное полотенце? — тут же решительно сказала миссис Сэлтон, поднимаясь из-за стола.
— Люси, дорогая, ты в порядке? — одновременно с хозяйкой дома обеспокоенно спросила свою дочь мадам де Круа.
— Простите, простите меня! Это была случайность, трагическая случайность! — прижав ладони к груди, воскликнула виновница всеобщей паники.
— Не печальтесь, мисс Коуэлл, это может случиться с каждым, — деловито произнес мсье де Круа и, торопливо осушив остатки лимонада в своем стакане, поднялся из-за стола и подошел к своей дочери. — Не беспокойся, дорогая, это всего лишь платье.
— Мое любимое платье! — прошептала Люси и подняла взгляд на Вивиан. — Вам следует быть осторожней, дорогая мисс!
— О, это все моя неуклюжесть! Вы знаете, на балу герцогини Мальборо я умудрилась пролить на мое платье бокал красного вина, и мне срочно потребовалась замена, — доверительным тоном сказала на это Вивиан. — Умоляю, мисс де Круа, не держите на меня зла! Я сегодня сама не своя!
«Мой шелк! Эта неуклюжая курица сделала это нарочно! Бесстыжая интриганка!» — пронеслось в разуме Люси, но она прекрасно владела собой и не позволяла эмоциям вырваться наружу: она была слишком хладнокровной и слишком дорожила своей репутацией, чтобы обвинить соперницу в ее злодеянии. И она как никто другой знала, что никто не поверит ей в том, что всегда улыбающаяся мисс Коуэлл могла сделать такую пакость, ведь тогда, на балу в доме Мальборо, Вивиан оказалась в такой же ситуации. Мадемуазель де Круа знала: это была месть. Тонкая, красивая месть, которую она не смогла предусмотреть, заняв место за столом рядом с соперницей… Хотя, нет, это Вивиан заняла место рядом с ней, ведь Люси присела на свой стул первой.
— Это я во всем виновата! Это я отвлекла мисс Коуэлл! Мне не следовало так громко радоваться появлению Фешкена! — сокрушалась мисс Сэлтон. — Ах, это все моя вина!
— Нет, нет, это мне следовало быть более осторожной! — поторопилась сказать ей Вивиан: то, что Шарлотта думала, будто она стала виновницей произошедшего, было на ее совести. — Это я пролила сок на мисс де Круа! Я такая неловкая!
— Теперь не стоит вспоминать, кто виноват, а кто нет, все уже случилось, — сдержанным тоном сказала Люси, положив салфетку на стол и поднимаясь из-за стола.
— Позвольте мне принести свои извинения, — мягко улыбнулся девушке мистер Сэлтон. — Как жаль, что наше приятное общение было прервано такой неприятностью.
