— Что ты тут делаешь? — шепотом спросила Аврора.
— Хочу похитить тебя и увезти на прогулку, — ответил он тоже шепотом.
— Среди ночи?
— Что из того? Ты провела весь день взаперти.
— Я уже собралась спать.
— Хочешь пригласить меня к себе?
— Нет, ни в коем случае!
— Тогда тебе придется спуститься вниз.
— Николас, я в ночной рубашке.
— Не возражаю против такого наряда. Быстрее одевайся, я тебя жду. Ты же не хочешь, чтобы я постучал в дверь и разбудил слуг?
— Я не желаю оставаться с тобой наедине среди ночи! — взбешенная его угрозой, ответила Аврора.
— Пусть это тебя не волнует: я все предусмотрел и прихватил с собой слугу. Он держит лошадей под уздцы. И у меня есть коляска.
Аврора колебалась, видимо, ей хотелось поехать. — Не думаешь ли ты, что я стану к тебе приставать в открытой двуколке? Разве плохо подышать перед сном свежим воздухом?
Разумеется, неплохо! Но нужно быть ненормальной, чтобы довериться такому повесе и развратнику, как Николас. К тому же обаятельному развратнику.
Но Николас все равно не примет ее отказа.
— Спускайся, любовь моя, не то мне придется залезть к тебе в спальню и спрыгнуть вниз, держа тебя на руках. Я буду ждать у черного хода.
Не успела Аврора опомниться, как он растворился во тьме. Кричать ему вслед она не могла. Выбраться ночью из дома, чтобы покататься с мужчиной? Порядочные женщины так не поступают. Однако внутренний голос нашептывал ей, что ничего страшного не случится. Всю жизнь она вела себя примерно, так можно хоть раз нарушить приличия?
Аврора, видимо, испытывала те же чувства, что и француженка из дневника, когда султан ввел ее в грех, открыв ей его сладость. Аврора быстро оделась, накинула плащ с капюшоном. Все в доме спали, никто не слышал, как она вышла на улицу.
Николас встретил ее ослепительной улыбкой. Аврора судорожно вдохнула свежий ночной воздух, почувствовав радость оттого, что он рядом.
Коляска ждала в конце аллеи, слуга держал под уздцы пару лошадей. Николас помог ей сесть и сам сел рядом.
— Подожди здесь, — велел он парню, — мы скоро вернемся.
Взмах поводьев, и кони пустились вскачь.
— Я должна была догадаться, что верить тебе нельзя, — мрачно произнесла она, когда они отъехали на такое расстояние, что слуга не мог их услышать. — Ты ведь обещал, что конюх будет с нами.
— Обещал. Ведь иначе ты не поехала бы со мной.
— И куда ты меня везешь?
— Недалеко. Посмотри, какая красота вокруг, сирена! Здесь намнoгo лучше, чем у тебя в спальне.
Ночь действительно выдалась сказочная. Легкий ветерок ласкал кожу. Безлюдные улицы были залиты серебряным светом луны.
— Ты не заставишь меня поверить в то, что думал только обо мне, выманивая меня из дома.
— Возможно, ты права. Но что предосудительного в желании побыть наедине с красивой женщиной в летнюю ночь, да еще среди такой красоты?
— И не смей отрицать, что ты не намерен меня соблазнить.
— Соблазнять собственную жену позволяют даже ваши суровые законы.
— Ну неужели ты не можешь найти себе иного занятия, кроме как выводить меня из себя! — воздев глаза к небу, воскликнула Аврора.
— Не могу. Разве что заняться с тобой любовью.
— Николас!
— На самом деле, — перебив ее, продолжил Сейбин, — Клифтон звал меня сегодня на собрание известного тебе общества, но я не пошел.
Аврора замолчала. При мысли о том, что Николас развлекается в шикарном борделе, ей почему-то стало не по себе. Но она не имела права на ревность. Разве она не сказала ему, что он волен делать все, что ему заблагорассудится?
Аврора искоса взглянула на него. Чеканный профиль, великолепная фигура, самая обаятельная улыбка на свете. Такому, как он, не составит труда найти себе партнершу.
Любая женщина согласится, при этом вовсе не обязательно ей платить. Но такие, как он, разбивают сердца и идут дальше. Аврора хорошо понимала, чем рискует, поддавшись его обаянию.
— Почему же ты отказался? — пробормотала она, не зная, хочет ли на самом деле знать ответ на свой вопрос.
— Потому что единственная женщина, которую я хочу, это моя жена.
На столь провокационное заявление она предпочла не отвечать.
— Ну как? Исчерпала запас острот? — поинтересовался Николас.
Аврора сурово взглянула на него.
— Никогда не поверю, что ты предпочтешь меня опытной очаровательной гурии.
— Но это правда, сирена.
— Ты так же, как и Клифтон, хочешь иметь только то, что не дается тебе в руки.
— Да, я хочу тебя, но не по этой причине.
— Тогда по какой? — спросила Аврора, не в силах побороть любопытство.
— Хотел бы я сам это знать, — с неожиданной серьезностью ответил Николас. — Ни к одной женщине меня еще так не тянуло.
— Так ведь это мужская…
— Похоть? Да нет, моя сладкая, все не так просто. Это больше чем похоть, скорее одержимость.
— Ну что же, придется тебе с этим справиться.
— Стараюсь изо всех сил, но собственное воображение мне не подвластно. Я часто себе представляю, как держу тебя нагую в объятиях.
— Николас!
— Прошу тебя, не забывай, что меня зовут Брандон.
— Если не прекратишь, я вынуждена буду потребовать, чтобы ты отвез меня домой!
Его лицо затуманилось грустью.
— Хочешь верь, хочешь нет, но сегодня я намерен вести себя в рамках приличий. Даю слово, я просто хотел вытащить тебя из твоей тюрьмы на природу.
Аврора не знала, правду он говорит или нет. Словно угадав ее мысли, Николас, чтобы развеять ее сомнения, повернулся к ней, и она увидела, что он совершенно серьезен.
— Равенна переживает из-за тебя. Говорит, что ты одинока и нуждаешься в общении.
— Равенна ошибается. Но если бы даже мне нужно было общение, я вряд ли выбрала бы тебя. Скандалы мне ни к чему.
— Я-то думал, что тебе, дочери герцога, мои дерзость и бесшабашность покажутся привлекательными, поскольку с самого детства ты была скована условностями. Или ты хочешь, чтобы я боялся прикоснуться к тебе, будто ты стеклянная и можешь разбиться?
— Я бы предпочла, чтобы ты считался со мной, — холодно заметила она, — вместо того чтобы производить надо мной эксперименты. Ты сам сказал, что я спасла тебе жизнь. И полагаю, что заслужила уважение.
— Но я считаюсь с тобой, любовь моя. Забочусь о твоем благополучии. Признайся, ты стала чувствовать острее, тебе нравится спорить со мной, оттачивать остроумие. Мое присутствие горячит твою кровь.
— Вот это мне совершенно не нужно!
— Признайся честно, разве тебе не нравится мое общество? Или ты предпочла бы остаться у себя в спальне?
Ночь была волшебной. Аврора подставила лицо лунному свету. Ей нечего было возразить. Оба молчали, тишину нарушал лишь мерный стук копыт по булыжной мостовой.
