— Повезло. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь подарил мне лошадь. — Томас все еще качал головой, словно это преступление — иметь такую кобылу и не выставлять ее на скачках. — Мне бы хотелось на нее посмотреть.
— Пожалуйста.
— Завтра? — спросил Томас с присущей юности жаждой немедленного вознаграждения.
Антигона с радостью заверила его:
— С удовольствием.
— Мы позволим Томасу весь день говорить о лошадях? — вставила замечание леди Клер. — Вы когда-нибудь бывали у руин поместья Каудрей, мисс Антигона? Я умираю от желания узнать, что нас там ждет. Уилл говорит, что там наверняка есть призраки.
— Да, я там бывала. — Антигона объездила на Резвушке большинство интересных мест в округе. — И думаю, что ваш брат, коммандер Джеллико, большой шутник. Но, хотя ни одного призрака я не видела, не могу поручиться, что их там нет.
Она действительно не могла в этом поручиться, поскольку считала, что по крайней мере одного призрака привезла с собой. Лорд Олдридж невидим, она и ее сестра определенно не станут о нем говорить, но его незримое присутствие в ее жизни, его интерес к ее делам ощущался так же убедительно, как если бы его холодные пальцы заскользили по ее шее. У нее мурашки побежали по коже.
— Я призраков не боюсь, — сказал Томас. — Все, что обычно приписывают призракам, имеет логическое объяснение.
— Совсем как наш отец, — улыбнулась Антигона. — Папа обычно говорил, что не верит в то, что нельзя измерить тем или иным способом.
— Как печально, — сказала леди Клер. — Ох, прошу прощения, мисс Антигона и мисс Кассандра. Но если он действительно так считал, то не мог верить в надежду или… или в любовь. Ведь нет способа их измерить.
Антигона повернулась к сестре, зная, что нежная улыбка Касси отражается на ее собственном лице.
— Ах, тут вы ошибаетесь, леди Клер. Он верил в любовь. Он поставил бы нас у стены, сделал бы отметку и измерил, как мы выросли. Вот так измеряется любовь, сказал бы он.
Да, сегодня с ними будет много призраков.
Когда компания вышла из кареты у руин поместья Каудрей, Уилл был более чем готов оставить Престон для себя. Но она явно не спешила. Когда они шли по скошенной траве к пустой каменной раковине руин поместья Каудрей, Престон, похоже, больше интересовало общество собственной сестры, чем разговор с ним.
— Дом тут стоял с тринадцатого века, — рассказывала она по дороге к серым зубчатым каменным стенам, — но это строение относится ко временам правления Генриха VIII. Предание гласит, что монах, изгнанный из аббатства Баттл во время разрушения монастырей, проклял семью «огнем и водой».
— Что ж, огонь оказался правдой, — сказал Джеймс. — Здесь все сгорело дотла лет двенадцать назад, тут поднимался столб огня. Говорили, что пламя было видно на многие мили вокруг.
— Посмотрите, — указал Томас на изрезанный остов. — На стенах еще остались отметины пожара. — Разрушения дома времен Тюдоров не оставляли никаких надежд на восстановление.
— Весьма показательно, что Гай Фокс, который в 1605 году возглавил Пороховой заговор, — добавил свою долю информации Уилл, — много лет жил в этом доме и служил лакеем.
— Я этого не знала, — повернулась к нему Престон.
— Наконец-то мы обнаружили плачевный пробел в исторических книгах на вашей полке.
Из-за этого ребячливого и опасно откровенного поддразнивания остальные посмотрели на него с любопытством.
— А потом, — театрально добавил Уилл, чтобы прикрыть свой грубый промах, — спустя две недели после пожара наследник, восьмой виконт, и пусть это станет уроком всем виконтам, принял смерть в воде, пытаясь перебраться через Рейнский водопад.
— Какой ужас! — ахнула Клер.
— Вот как окончил свое существование древний дом. — Судя по глубокому вздоху, Престон была согласна с Клер. — Как быстро все проходит. Как на самом деле хрупка жизнь.
Уилл немного помедлил. Он забыл, как недавно сестры Престон понесли тяжелую утрату, как еще свежа их боль. Он не мог ожидать, что Престон, Клер или его братья так же свыклись с фактом смерти, как он. В свои двадцать два он уже потерял больше близких друзей, чем мог надеяться приобрести до конца своих дней.
Но Томас был слишком юн, чтобы позволить скатиться в сентиментальность.
— А почему это место назвали поместьем Каудрей? Какая-то коровья телега [9]. Не вижу тут никаких коров и никаких телег.
— Только не говори этого при своем наставнике, дружище, — предостерег его Уилл. — Это не английское слово. Если я хорошо помню уроки истории, а преподобный мистер Таунсенд превращался в демона, если мы что-нибудь забывали — правда, Джеймс? — слово происходит от нормандского coudreye, что означает…
— …ореховое дерево, — закончил юный лингвист. — Должно быть, тут была ореховая роща.
— Точно. По таким деталям обычно называли места в отдаленных сельских районах. Думаю, название дома Престон, Редхилл-Мэнор происходит от названия рощи по соседству.
Как Уилл и надеялся, голубые глаза Престон повернулись к нему.
— Как вы узнали?
По крайней мере теперь она смотрит на него. Он похлопал по боковому карману сюртука.
— Несмотря на осуждение некоторых, — Уилл скосил глаза на Томаса и большим пальцем указал через плечо на Здоровяка Хэма, — я купил отлично иллюстрированную и подробную карту.
— Мне самой понравилась бы хорошая карта. Они есть на моей книжной полке.
Боже, как она ему нравится.
Но Джеймс тоже требовал свою долю внимания.
— Мисс Престон, — обратился он к Кассандре, — вас интересуют сады? Уверен, несмотря на все разрушения, часть восхитительного тюдоровского сада еще сохранилась.
— Да, — ответила она очень тихо, — хотя Анни лучше… разбирается… — Кассандра опустила голову, спрятав лицо за полями шляпки, — …в садах.
Джеймс был верен своему слову, его не отпугнули застенчивость и явное заикание Кассандры. Он усердно и мягко вовлекал ее в разговор, пока она не почувствовала себя непринужденнее и не смогла перейти из-под защиты сестры к твердой опоре руки старшего из братьев Джеллико.
Анни, назвала ее сестра. Нет, Уилл не думал, что это ей подходит больше, чем Антигона. Она — Престон, ни больше ни меньше, а не какая-нибудь обычная, ничем не примечательная Анни. Такое имя больше подходит добродушной краснощекой молочнице, а не этому клубку противоречий, осторожно поглядывающему на него краем глаза.
Джеймс, Кассандра и Клер свернули за угол серой каменной стены в поисках упомянутого ранее сада. Это его шанс.
