Благодаря прошлой ночи, благодаря обвинениям Лукаса теперь она не понимала ничего.
– Тристан станет отличным агентом, – улыбнулась Мередит. – У него прекрасно развита интуиция.
Рассмеявшись, Тристан поднялся на ноги.
– Моя потрясающая интуиция подсказывает мне, что Анастасия хочет поговорить с тобой наедине. – Анастасия отрыла было рот, чтобы запротестовать, но Тристан покачал головой. – Нет-нет, я совсем не против. Ты добралась до середины расследования, и тебе нужна помощь моей жены. Будет день, когда и мне потребуется такая же помощь.
Улыбнувшись, он наклонился, чтобы чмокнуть Мередит в щечку, и потрепал Анастасию по плечу, прежде чем удалиться и прикрыть за собой дверь.
Испытывая неловкость, Анастасия сидела, выпрямившись, под пристальным взглядом голубых глаз Мередит.
– Я не собиралась выгонять его из собственной гостиной.
– Он все прекрасно понимает. Скоро мы с ним будем работать вместе. – Мередит с радостью предвкушала грядущее, Анастасия же поморщилась. Возбуждение от ведения дела должно еще больше сплотить их, а не разъединить, как ее с Лукасом.
Нет, ей совсем не улыбалось быть к нему ближе. Во всяком случае, в этом она постоянно убеждала себя. Она покачала головой:
– Не могу поверить, что ты больше не будешь членом нашего Общества. Что мы с Эмили будем делать без тебя?
Мередит с удивлением откинулась на спинку кресла.
– Я навсегда останусь в Обществе, не важно, сколько расследований мы проведем с Тристаном вместе. – Она прищурилась. – А вот ты пытаешься уйти от разговора, который даже и не начался. Довольно глупостей о моем будущем, Ана. Вижу, у тебя какие-то неприятности. В чем дело? Что-нибудь случилось?
Размышляя, Анастасия теребила кружевной край скатерти. Много чего произошло, но как объяснить это Мередит? Как открыть своей уравновешенной, спокойной подруге, что ее поглотила страсть?
Нет уж! Лучше она сосредоточится на расследовании. По крайней мере здесь Мередит ей точно поможет.
– Помнишь, я попросила тебя проверить прошлое Генри Бауэрли?
Мередит кивнула в ответ.
– Я начинаю верить, что в военном министерстве есть люди, которые имеют отношение к покушению на агентов. – Анастасия вздохнула. – Учитывая кое-какие детали, о которых говорил сам Генри, я думаю, он может быть одним из них.
Мередит встала и отошла к камину.
– Ты рассказала об этом Лукасу?
Вспомнив, какое у него было лицо прошлой ночью, Анастасия вздрогнула. Сколько гнева и горечи было в нем. Как он отказался слушать, как грубо заткнул ей рот.
– Да. Он даже не стал обсуждать мое предложение. Разозлился и отвернулся, чуть ли не с отвращением. – Ее голос дрогнул. Она посмотрела на Мередит и увидела, что та пристально изучает ее. К черту! Разумеется, она не упустит ни единой мелочи.
– Это, конечно, печально, – заявила Мередит, вместо того чтобы обратить внимание на ее излишнюю эмоциональность. – Но мне кажется, я понимаю, почему Лукас не желает поверить, что его друг способен на предательство. Ты поговорила с Чарли?
Анастасия утвердительно кивнула.
– Я виделась с ним прямо перед приездом сюда. И попросила раздобыть информацию о состоянии финансов Клиффилда. Если у него долги, это может быть мотивом его заинересованности в передаче информации врагу.
Мередит согласилась.
– Итак, имея такую основательную информацию, единственное, что тебя беспокоит, – это Лукас. Что он думает по этому поводу?
– Нет! – Анастасия вскочила на ноги. – Я не беспокоюсь о Лукасе. Он докучает, да. Огорчает, но меня он не беспокоит.
Брови Мередит поползли вверх.
– Пожалуйста, не надо. Я уже давно знаю тебя, Ана. Я вижу тебя насквозь.
Анастасия вздрогнула.
– Что происходит, Ана? Почему ты бледнеешь и тебя начинает трясти, как только ты услышишь имя Лукаса Тайлера? Вы что, опять целовались? – спросила Мередит.
От стыда кровь бросилась в лицо. Мередит остановилась и понизила голос:
– Это было больше чем поцелуи?
Анастасия попыталась сделать вдох и не могла. Нужно было успокоиться, но слова Мередит только разбередили воспоминания, которые преследовали ее всю ночь и весь день. Раз за разом они становились отчетливее, раз за разом становились все откровеннее и откровеннее. Они словно насмехались над ней, заставляя вспоминать ее наслаждение, ее падение.
– Эй, Ана? – окликнула Мередит, беря ее за руку.
Анастасия зажмурилась.
– Все выскользнуло из рук… у нас прошлой ночью. Мередит затаила дыхание и сжала руку Анастасии.
– Ты о чем?
Глаза стали наполняться слезами. Анастасия пыталась бороться с ними, но они покатились по щекам.
– Мы… Я…
– Он заставил тебя? – резко спросила Мередит.
Глаза Анастасии широко открылись.
– Нет! Нет, он предоставил мне возможность отказать ему. А я не отказала, Мередит. Я ни разу не сказала «нет». И мне ни разу не захотелось остановить его.
Мередит с облегчением обняла ее. Потом, положив руку ей на плечо, подвела и усадила на диван возле камина. Пока Анстасия вытирала слезы, подруга, успокаивая, гладила ее по спине.
– Ты не совершила ничего предосудительного, – заверила ее Мередит.
Анастасия принужденно засмеялась:
– Ничего себе! Занялась любовью с деловым партнером, которому я даже не нравлюсь. Пустила под откос расследование. И главное, сделала то, что, клянусь, в жизни никогда не делала, – забыла о своем муже.
Мередит вздохнула.
– Мы с Эмили уже говорили тебе, что не любили своих первых мужей. Поэтому я уверена, что мы не сможем полностью понять твою привязанность к Гилберту. Но я точно знаю, что, когда он умер, ты не улеглась с ним в одну могилу.
Анастасия удивилась. Именно так об этом говорил и Лукас.
– Прошло много времени. Нет ничего плохого в том, чтобы позволить себе испытать удовольствие. – Мередит помолчала. – Это же было удовольствием, правда?
Анастасия смутилась.
– Так оно, разумеется, и было. Представить большее наслаждение выше моих сил.
Мередит заулыбалась.
– Не смотри на меня так! – запротестовала Анастасия, закрывая лицо руками. – Разве ты не понимаешь, что это означает? Не только то, что я предала мужа, отдав тело другому мужчине. Нет, я предала его, отдав другому свое предпочтение! Так не должно быть. Я ведь любила Гилберта. Любила всем сердцем и душой. Выполнять супружеский долг было так приятно, потому что чувства привязывали нас друг к другу.
– Никто не спорит, это крепкие чувства, – понимающе кивнула Мередит. – Они останутся с тобой навсегда, но это не означает, что ты не можешь или не станешь увлекаться кем-нибудь еще. Что твое тело не будет откликаться на призыв другого, что ты не влюбишься еще раз.
