— Давай немного приоткроем дверь, Джайлс, — предложил Филип.
Тот кивнул: им было необходимо выбрать нужный момент, чтобы ворваться в комнату.
Но вот зазвучали шаги на лестнице — кто-то пришел.
— Я ничего не вижу! — раздался голос Розабеллы, и Джайлс с Филипом вздохнули с облегчением.
Послышались приглушенные голоса, а затем стук открываемых ставен. После этого наступила тишина — Розабелла явно тянула время, осматривая деревянные консоли камина. Она весьма убедительно изображала нерешительность, и невозможно было догадаться, что она на самом деле понятия не имеет, где искать тайник. Наконец они услыхали, как она произнесла:
— Думаю, это здесь… Вот этот ангел. У него поворачивается голова.
Потрясенный, Джайлс, опустившись на колени, припал лицом к неплотно закрытой двери и поднял руку, делая знак Филипу.
— Надо нажать определенным образом. Сила здесь не поможет, — сказала Розабелла.
— Тогда сами и нажмите! — Это был уже голос Фолкирка.
После этого Розабелла вскрикнула, а Фолкирк издал победный клич.
— Скорее, Филип! Вперед! — прошептал Джайлс.
Они ворвались в комнату и кинулись к двум мужчинам, склонившимся у камина. Филип занялся Фолкирком, а Джайлс — Фрейзером.
Спустя годы Филип и Джайлс любили в отсутствие жен с гордостью вспоминать о той яростной и безжалостной схватке. Дрались без всяких правил. Джайлс и Филип без зазрения совести применяли все те приемы, которым научились в грязных тавернах испанских и французских портов.
Вскоре Фрейзер без чувств рухнул на пол, а Фолкирка крепко держал Филип. Ввели Барроуза. Бросив быстрый взгляд на Аннабеллу Келланд, Джайлс повернулся к Фолкирку. Убедившись, что его враг обезоружен, Джайлс нацелил на него пистолет.
— Дженкинз, что ты у него нашел?
— Кинжал, сэр.
— Надо было воткнуть его в вас, — злобно сказал Фолкирк.
— Вы использовали его против женщины, которой связали руки и ноги, — послышался голос Розабеллы. — Он приставил кинжал к шее Анны, когда мы ехали сюда, и до крови поранил ее.
Джайлс снова взглянул на Аннабеллу. Она сидела, держась за спинку стула, бледная как полотно. На шее у нее он разглядел кровавую полоску, а на лбу — синяк.
Фолкирк воспользовался тем, что Джайлс на мгновение от него отвернулся, схватил что-то с пола и вонзил в горло Барроузу. Барроуз замертво свалился на пол, но Джайлса это уже не интересовало — он склонился над Аннабеллой, внимательно осматривая порез у нее на шее. Она была бледна, и ее бил озноб. Джайлса охватила невероятной силы слепая ярость. Он прикончил бы Фолкирка на месте, не будь рядом свидетелей.
Но тут вперед вышел Барнаби Стоукс и, как представитель судебной власти, арестовал Фолкирка. То, чего не удалось сделать компании «Ллойд», Морскому ведомству, Джайлсу Стантону и Филипу Уинболту, было сделано… самим Фолкирком — его арестовали за предумышленное убийство одного из своих сообщников.
Джайлс снова вернулся к Аннабелле, около которой хлопотала сестра, но при его приближении Розабелла оставила их и подошла к Филипу.
Несмотря на суету, сопровождавшую их приезд на Арлингтон-стрит, и свое полубессознательное состояние, Аннабелла чувствовала постоянное присутствие Джайлса. Ей безумно хотелось поговорить с ним, однако они ни разу не остались вдвоем. Он был с ней ласков и вежлив, но раньше, когда они ссорились и обменивались колкостями, он казался ей ближе, чем сейчас. Перед своим отъездом он пришел к ней. Аннабелла хотела кричать, бушевать, делать что угодно, лишь бы разбить стену отчужденности, возникшую между ними. Однако от принятых лекарств она едва смогла произнести несколько бессвязных слов и забылась сном.
Первой ее мыслью, когда она проснулась на следующее утро, была мысль о Джайлсе. Он обязательно должен снова к ней прийти! Он должен выслушать ее объяснения, понять ее и — если чувствует, как сильно она его любит, — простить! Простит ли он?
Она встала, привела себя в порядок и спустилась вниз. Там ей сообщили радостную весть: Розабелла выходит замуж за Филипа. Не желая омрачать счастье сестры, она притворилась веселой и присоединилась к разговорам о свадебных приготовлениях. Только раз, когда Розабелла спросила сестру, не будет ли второй свадьбы, имея в виду бракосочетание Аннабеллы и Джайлса, она смутилась, но вовремя взяла себя в руки и обратила все в шутку. Остаток дня и вечер Аннабелла провела в ожидании. Она то и дело прислушивалась: не приехал ли Джайлс? Однако он, к сожалению, так и не появился. Увидит ли она еще когда-нибудь Джайлса Стантона, спрашивала себя Аннабелла, ложась спать.
Когда стало известно, что очаровательная миссис Ордуэй вернулась в Лондон, то уже на следующий день принесли цветы от Ричарда Петтифера, капитана Уэйнрайта и огромный букет от майора Дабни. Аннабелла с трудом отвечала на шутки и подтрунивание Розабеллы, Эмилии и Филипа по поводу ее успеха в свете. На карточках, вложенных в цветы, она искала совсем другое имя. Когда пришел лорд Монтейт, Аннабелла сослалась на слабость и попросила Эмилию принять его.
Посетитель, которого она так ждала, появился как раз в тот момент, когда уходил лорд Монтейт. Мейнард попросил Джайлса подождать в библиотеке, думая, что он пришел к Филипу, но Джайлс сказал, что хотел бы видеть мисс Келланд. С отеческой улыбкой Мейнард провел его в маленькую гостиную, где в это время находилась Аннабелла.
Джайлс не сел, а уставился на букеты цветов.
— Как вижу, вы по-прежнему пользуетесь успехом. А ваши ухажеры знают, кто вы, мисс Келланд?
— Мисс Келланд, Джайлс?
— Насколько я понял — это ваше имя. Или я опять ошибаюсь?
— Джайлс, не сердитесь на меня. Неужели после всего нами пережитого вы не станете называть меня по имени?
— Хорошо. Но прежде я должен тебя предупредить, что меня не интересуют твои извинения и раскаяние.
— Но я действительно хочу извиниться, Джайлс, и надеюсь, что вы меня простите.
— Мне будет нелегко это сделать. Сейчас же я склонен забыть о прошлом и поговорить о других вещах. Скажи, я правильно понял, что твоя сестра и Филип Уинболт собираются пожениться? Когда это произойдет?
— На Рождество, — ответила несчастная Аннабелла. — Джайлс…
— Нет, Аннабелла! Я пришел лишь для того, чтобы узнать, поправилась ли ты.
— Но это нелепо! Я дурно поступила, обманув вас, однако сделала это не намеренно! Вы хотите предать забвению то, что мы значили друг для друга, из-за моего желания помочь сестре? Вы отвергаете мои чувства?
— Твои чувства? А каковы они? Ты требуешь всего, Аннабелла, а взамен не даешь ничего!
