Но бывали моменты, когда не видно было ни одного вояки в синей форме, и все равно у Мэри оставалось ощущение, что за ней наблюдают. Это ощущение трудно было объяснить логически. Просто она чувствовала, как у нее волосы встают на затылке – ей казалось, что янки все время за ней следят.
Они словно шли за ней по пятам. Рассматривали ее. Преследовали ее.
Женщина неожиданно останавливалась и беспокойно оглядывалась, ожидая увидеть какого-нибудь моряка, или солдата в синей форме, дерзко глядящего на нее. Но никого не было видно. Мэри решила, что у нее настолько расшалились нервы, что ей уже мерещится всякая чертовщина.
Наконец Мэри немного расслабилась. За две недели она не увидела на заросших сорняками лужайках Лонгвуда ни одного янки. Ее явно щадили. Хозяйка Лонгвуда не знала, кто и почему, но в любом случае была признательна, и ей стало легче.
Презренные янки продолжали бросать в ее сторону заинтересованные взгляды, когда она шла в госпиталь и обратно, но теперь они ее не слишком беспокоили. Мэри по-прежнему плохо спала, хотя ощущение безопасности понемногу восстанавливалось.
И все же она прекрасно понимала, что после наступления темноты одинокая женщина не может быть в безопасности в занятом северянами городе, и Мэри старалась не искушать судьбу.
Так было до одного июньского вечера, когда Мэри Элен больше не смогла вынести жару и одиночество. Она безрассудно покинула безопасный Лонгвуд и отправилась к реке, где и встретила обнаженного морского капитана.
– Клей Найт! – снова прошептала Мэри.
– Да.
Больше он ничего не сказал.
Двое долго стояли молча в лунном свете. Сжимая загорелой рукой, хрупкое запястье женщины, капитан Клейтон Найт, командующий оккупационными войсками федеральных сил, занявших Мемфис, крепко держал Мэри Пребл, прижав ее к своему длинному мокрому телу, и смотрел ей прямо в глаза.
Мэри посмотрела снизу вверх на большую темную фигуру и неожиданно поняла, что испытывает не только гнев – ее влечет к этому человеку. И от этих смешанных чувств в висках у нее застучало, на глаза навернулись непрошеные слезы.
Клей. Клей Найт.
Красивый мальчик, который использовал ее сердце, как ступеньку в блестящей военной карьере, теперь превратился в капитана-янки с решительным и жестким лицом. Внимательно рассматривая это красивое смуглое лицо, черты которого с годами затвердели и теперь казались точеными, Мэри вдруг поняла, что почти забыла, как сильно она когда-то его любила.
И как сильно ненавидела.
Клей посмотрел в широко раскрытые темные глаза женщины, и им овладели подобные чувства.
Мэри. Мэри Пребл.
Хорошенькая, избалованная девочка, которая использовала свое обаяние, чтобы легкомысленно разбить его сердце, и которая теперь превратилась в эту высокомерную и очень желанную женщину. Близость ее тела воскресила в Клее такую страсть и такую боль, что мужественный капитан содрогнулся и почувствовал слабость в коленях.
Господи, он почти забыл, как сильно он когда-то ее любил!
И как сильно он ее ненавидел.
Очарование этой минуты пропало, когда капитан Найт произнес низким густым баритоном:
– Вы должны понимать, миссис Лотон, что вам небезопасно ночью ходить одной.
Мэри тут же возразила:
– Я больше не миссис Лотон. Я Мэри Пребл. И я была в полной безопасности, пока ваша орда язычников не заняла город! – Она снова попыталась высвободить запястье. – Отпустите меня! – скомандовала женщина, сердясь на себя за свое смущение.
Капитан по-прежнему крепко держал ее.
Он взял из сжатой ладони, Мэри смятые зеленые банкноты и преспокойно затолкал их ей за низкий вырез летнего платья. При этом его теплые мокрые руки коснулись вздымающихся округлостей ее груди.
– Примите это как часть платы за постой, Мэри Пребл, – сказал он, убирая руку с ее груди. – Как командующий оккупационными войсками я выбрал Лонгвуд для размещения своего штаба на время моего пребывания в Мемфисе. Ждите меня завтра в полдень.
Мэри пришла в ужас:
– Нет! Я не хочу! Я запрещаю!
– Вы не поняли. Я не прошу позволения. Я просто информирую вас о моих намерениях.
– А я информирую вас, что я никогда, никогда не позволю вам занять Лонгвуд!
– Я буду у вас завтра в полдень, – спокойно повторил капитан.
– Но почему? Почему именно мой дом? – сердито спросила она, стараясь вырваться. – В Мемфисе немало домов больше Лонгвуда!
– Да, я знаю, – ответил он. – Как вы помните, мне доводилось там бывать.
– Занять один из лучших домов под штаб!
– Я всегда был неравнодушен к Лонгвуду. Думаю, что мне будет там достаточно комфортно.
По его губам скользнула мимолетная усмешка. Мэри заметила ее и рассердилась еще больше.
– Есть ли предел вашей жестокости?
– У меня были хорошие учителя! – прозвучал ответ, озадачивший ее.
Его холодные глаза казались поразительно светлыми на смуглом лице.
Мужчина слегка отодвинулся, открывая мокрую, заросшую волосами грудь, мощные плечи и рельефные бицепсы.
– Если вы не хотите вновь оскорбить вашу скромность, то лучше поспешите домой. Я собираюсь одеваться.
Опасаясь, что капитан вновь продемонстрирует свою наготу, Мэри протянула руку и схватила его за мокрое предплечье.
– Не смейте двигаться, пока я не отвернусь!
Мэри оттолкнула его и быстро повернулась кругом. Подхватив юбки, она бросилась бежать по влажному песку, словно за ней гнался сам дьявол.
Клей не стал одеваться. Он стоял обнаженный в лунном свете и смотрел, как Мэри сломя голову несется по мокрому песку. Светлые волосы и пышные юбки женщины развевались на бегу.
Было ясно, что хозяйка Лонгвуда изо всех сил стремится удрать от него, но это не особенно беспокоило капитана Найта. Он решил занять ее усадьбу, и он ее займет, хочет Мэри того или нет. Ее чувства не имеют никакого значения.
Клей, было, наклонился и начал подбирать вещи, но передумал, вспомнив, что Мэри была босиком. Это значит, она оставила свои туфли, и носки на берегу. Ей придется их забрать.
Почему-то ему захотелось узнать, обернется ли женщина, когда подберет туфли?
Тотчас же все мускулы его тела напряглись, и капитан замер не дыша. Он не шевелился. Даже не моргал. Он смотрел и ждал. Оглянется ли она? Капитан поймал себя на том, что надеется, что Мэри оглянется, хотя и убеждал себя в том, что ему все равно.
«Оглянись и посмотри на меня, Мэри! – молча скомандовал он. – Ты не сможешь удержаться! Обернись! Посмотри назад!»
Мэри, наконец, преодолела полосу песка и выбежала на берег. Она сделала несколько шагов, наклонилась и схватила туфли. Женщина выпрямилась, но осталась на месте. Она колебалась. По какой-то непонятной причине ей ужасно хотелось оглянуться. Нет, она не станет этого делать. Не станет!
