– Боже! – воскликнула она потрясенно. – Ты просто огромный!
Джек не удержался, чтобы не поддразнить ее:
– Кажется, садовник Траут утверждал, что у тебя талант садовода?
– Садовода?
Элизабет никак не могла понять, какое отношение к его телу может иметь ее увлечение садоводством.
Он весело рассмеялся, и она с наслаждением слушала его смех.
– У тебя, милая Элизабет, и правда талант: ты заставляешь все на свете расти.
– Это сделала я? – изумленно спросила она, указывая на его мужское естество.
– Это сделала ты, – подтвердил он, возвращаясь к ней на постель.
Она с готовностью потянулась к нему и, тихо вздохнув, обвила руками его шею и подставила губы для поцелуя. Только на поцелуе Джек не остановился, и вскоре его пальцы уже оказались у нее между ног, даря наслаждение, которое было почти мукой.
А потом он взял ее руку и положил себе на то, что «взросло». Оно оказалось удивительно гладким и нежным – и в то же время твердым, как сталь. Ничего более изумительного Элизабет еще не приходилось видеть.
– А теперь я дотронусь до тебя так же, как в прошлый раз, – прошептал он, погружая палец в глубину ее тела.
Она испытывала не меньшую готовность узнавать его тело. Она исследовала его мужское естество, проследив пальцем набухшую вену на нижней стороне, удивилась, увидев капельку росы, выступившую на его конце, дивилась его мощи и нежности…
– Ты не должна пугаться, Элизабет. Я не хочу делать ничего, что оскорбило бы твои чувства.
– Ты не можешь оскорбить мои чувства, что бы ты ни сделал, – уверила она его.
Ведь Джек знал ее тело даже лучше, чем знала его она сама!
Джек поднялся над ней, так что его широкие плечи заслонили от нее все на свете. Элизабет положила руки ему на грудь, чувствуя, как его твердая плоть оказывается у нее между ногами.
– Я не причиню тебе боли, – пообещал он.
– Я это знаю. А ты получишь удовлетворение?
– Да, если ты позволишь мне двигаться между твоими дивно стройными ногами.
Соприкосновение их тел было жарким и влажным. В Элизабет опять начало нарастать то же новое, чудесное напряжение. Она откинула голову на подушки – и в момент оргазма, который она испытала второй раз в жизни, с ее губ сорвалось имя Джека.
А потом она почувствовала, как Джек выгибает спину и с торжествующим возгласом опускается между ее полусдвинутыми ногами – раз, и второй, и третий. Все тело его мощно содрогалось. Сладкая влага ее тела смешалась на простынях с влагой, исторгнувшейся из его плоти, горячей и мускусно-терпкой.
Элизабет проснулась, когда небо пустыни озарилось новым рассветом. Простыня на ее постели была сбита и пахла их любовью. Она зарылась лицом в подушку.
Джек!
Запах его тела остался на наволочке.
Вытянув руку, она обнаружила, что лежит одна. Видимо, Джек вернулся к себе в спальню, прежде чем наступивший день мог их выдать. Прошедшая ночь была их тайной. Тайной и останется.
Элизабет наконец открыла глаза и повернула голову. У нее вырвался чуть слышный вскрик. Откуда это?..
Рядом с ней на подушке, еще покрытая утренней росой, лежала алая роза…
Он соблазнил ее.
Теперь долг чести – жениться на ней.
Так решил Джек, беспокойно расхаживая по палубе «Звезды Египта».
Конечно, надо начинать с самого главного. Прежде всего следовало огласить его помолвку с леди Элизабет Гест.
Он намеревался поговорить с ней об этом – и заодно кое о чем еще. Пора бы перестать бегать по ночам в одной сорочке. Однако нужно, чтобы никто не помешал их откровенному разговору. Придется искать такую возможность.
Как только их пароход станет на якорь в Луксоре, у Долины царей, – это произойдет через неделю, – он договорится о встрече с ее отцом и официально попросит руки этой молодой леди. Все будет сделано в соответствии с правилами, как следует.
Лорд Стенхоуп, конечно же, даст свое благословение на их брак. В конце концов против него, Джонатана Малькольма Чарльза Уика, не может быть серьезных возражений. Он приобрел немалое состояние, репутацию честного делового человека и в этой части света создал себе имя. И к тому же он – сын герцога, пусть и опальный.
Кроме того, девушка призналась ему, что ее собственные шансы на подходящий брак невелики. Ее не вывозили в лондонское общество – в отличие от ее старшей сестры, чей дебют в обществе, насколько он мог судить по первому докладу своего агента, прошел с потрясающим успехом. И действительно, результатом был удачный брак: леди Каролина стала женой маркиза. Судя по всему, младшую дочь вывозить в свет не собирались.
– «Пустая трата времени и денег». Кажется, именно такое мнение ты высказала по этому поводу, моя милая скромница Элизабет? – проговорил Джек вполголоса.
В слабых лучах рассвета его синие глаза поблескивали сталью. Джек стремительно шагал по палубе, стараясь растратить избыток энергии, которая не давала ему покоя с того момента, когда он сел на корабль в Александрии. Он не любит плавать и никогда не полюбит. На корабле слишком мало места, слишком много ограничений. Он жаждал свободы, просторов пустыни, бесконечного лазурного свода и бескрайних песков.
А еще он горел желанием снова ощутить под собой свою прекрасную длинноногую Шехерезаду, сжать ногами ее теплые бока, вцепиться в ее шелковую гриву! На губах Джека появилась озорная улыбка. Он подумал, что Элизабет похожа на его любимую лошадь: лилейно-белая, длинноногая, изящная, своенравная и темпераментная. Настоящая чистокровка.
Белоснежную кобылу, которая считалась слишком горячей и норовистой для большинства всадников, он получил в подарок от принца Рамсеса год назад. Он скакал на ней по пустыне, на своей чудесной арабской чисто-кровке. Его черные волосы и белые одежды развевались по ветру, когда он мчался по пескам Сахары.
Конечно, Элизабет пришла бы в ярость, узнав, что он сравнивает ее с кобылой. Хотя все это она говорила сама. Она слишком откровенна. Слишком своевольна. Слишком импульсивна. И у нее слишком большой рост.
Для большинства мужчин.
Но не для него. Элизабет Гест прекрасно ему подходит. Просто идеально.
В конце концов, ему уже двадцать шесть. Пора жениться. Рами на полгода моложе, но, как подобает настоящему принцу своего племени, он взял себе три жены, и, по последним сведениям, у него уже тринадцать детей.
Черный Джек повернулся и пошел обратно от носа корабля к корме. На ходу он кивал головой и разговаривал сам с собой, поскольку рядом с ним не было верного Карима, с которым он привык делиться своими идеями.
– Да, этот брак с леди Элизабет мне необходим. Не вижу, что могло бы помешать нам быстро и мило договориться о помолвке.
