– Плам?
Ее имя, сорвавшись с уст Гарри, прозвучало так мягко. Она повернулась к нему:
− Да?
Гарри махнул рукой в сторону двери.
Плам моргнула, и вдруг рассудок, благословенный рассудок, вернулся. Она поняла, что муж только что совершил невозможное и выполнил свое обещание. Плам хотелось его поцеловать, но ей показалось, что для одного дня викарию уже достаточно потрясений, поэтому удовольствовалась тем, что посмотрела на Гарри с любовью. Он чуть слышно произнес:
— А я тебе говорил.
После чего Том все-таки сумела вывести тетку из комнаты.
— Какая противная, злющая кошка эта мисс Стоун, — сказала Том, когда они поднимались по лестнице.
— И до чего чудесный, восхитительный, дивный человек Гарри, — отозвалась Плам и счастливо вздохнула. — Разве может существовать на свете более совершенный мужчина?
Она замужем за буйнопомешанным.
— Мы — что? — десять дней спустя вскричала Плам.
— Через три дня уезжаем в Лондон. — Гарри засунул в кожаный саквояж еще одну стопку бумаг. — Герти уверяет, что к этому времени детские вещи будут упакованы… надеюсь, у тебя не возникнет никаких сложностей?
— Нет, конечно, нет! В смысле — еще какие! В Лондон? Мы все? Да зачем? — Плам прекрасно осознавала, что последнее слово она буквально провыла, но сейчас не время волноваться из-за таких глупостей. Он хочет уехать в Лондон? Сейчас? Неужели недавней позорной сцены (надо признать, что они ее пережили только благодаря способности Гарри принудительно стирать прошлое) было недостаточно? Он хочет, чтобы его и в Лондоне высмеивали и презирали? Ну почему нельзя подождать каких-нибудь лет десять — двенадцать, пока она по-настоящему привыкнет к тому, что стала его женой?
Гарри перестал заталкивать бумаги в саквояж и скорчил гримасу.
— Нужно поехать в Лондон, чтобы встретиться с главой министерства внутренних дел. Я вовсе не хочу с ним встречаться, Плам, но это мой долг, дело касается расследования, связанного с моим прошлым.
— Расследования? Что еще за расследование?
Он поставил саквояж.
— Я рассказывал тебе, что выполнял кое-какую работу для правительства?
— Да, хотя так и не сказал, какую именно. — В эту минуту Плам было глубоко наплевать на то, чем он занимался в прошлом, лишь бы только не возвращаться в Лондон.
— Сейчас это совершенно не важно. Суть в том, что я должен представить результаты своих изысканий новому главе министерства и обсудить с ним возможные последствия. И поскольку я вовсе не желаю оставлять свою жену в одиночестве и знаю, что ты не захочешь оставить тут детей, я решил, что мы все вместе переедем в Лондон. Боюсь, что город уже никогда не восстановится, после того как в нем порезвятся мои дети, но мы все же должны воспользоваться этой возможностью.
Плам заломила руки и попыталась убедить мужа оставить ее и детей здесь, но он решительно отказался.
— Плам, я не хочу оставлять детей одних, потому что… в общем, один раз я их оставил, когда получил в наследство это имение и поехал его осмотреть, и в мое отсутствие случился пожар. Сгорело целое крыло, то самое, где находилась детская. Дети спаслись только благодаря сообразительности Герти и Джордж. Ты знаешь, что гувернантка девочек погибла?
— Да, но…
— Она погибла в том пожаре. Дети переживали несколько месяцев. — Он провел большим пальцем по линии ее скулы. — Я понимаю, это глупо, но больше оставлять их одних не хочу. Однажды я их чуть не потерял, и не собираюсь снова испытывать судьбу.
Сердце Плам растаяло под его взглядом.
— Гарри… скандал…
— Какой скандал? — спросил он, чмокнув ее в шею. Плам сдалась. Она знала, что ни под каким видом не сможет устоять перед его поцелуями в шею, поэтому даже не пыталась. Вместо этого она отдала (весьма неохотно, а значит, и бестолково) распоряжения насчет упаковки вещей, и через три дня они в нескольких каретах отправились в путь.
— Ты придаешь этому слишком большое значение, — сказала ей Том спустя два дня после начала путешествия, как раз когда они собирались выйти из гостиницы, где ночевали. — Возможно, тебя просто никто не узнает — прошло двадцать лет, тетя! А сколько времени прошло после смерти того человека, за которого ты выходила замуж? Год?
— Шесть месяцев. Даже если никто не помнит сам скандал, меня-то все равно узнают, и тогда все выплывет наружу, — мрачно произнесла Плам, одним глазом присматривая за детьми — те носились по двору гостиницы, гоняя гусей. — Снова раздуют всю эту кошмарную историю, надо мной все будут насмехаться, опозорят Гарри, погубят жизни детей, и тогда он пожалеет о том, что женился на мне, может быть, даже начнет меня ненавидеть, а кончится все это тем, что он пойдет в палату лордов и попросит развода, а я умру без дома и друзей, я буду жить в сточной канаве с единственным товарищем, дождевым червем по имени Фред. Надеюсь только, что Гарри будет тогда счастлив.
Том засмеялась и потрепала ее по плечу.
— Не будь такой пессимисткой. Я уверена, что ты чудесно проведешь время, и никто не узнает, кто ты такая, если ты сама не подскажешь. Двадцать лет — долгий срок.
— Недостаточно долгий, но по крайней мере я смогу кое-что сделать для тебя, — задумчиво произнесла Плам, заметив, как идет Том новое платье. Ее темные кудри блестели здоровьем, щеки порозовели, глаза сверкали весельем и счастьем. — Наконец-то я смогу выполнить свой долг в отношении твоего будущего. Ты станешь дебютанткой. Будешь ходить на балы, рауты и завтраки, а может быть, и в оперу, если я сумею все организовать до того, как меня узнают и наша жизнь рухнет окончательно и бесповоротно.
— Нет! — побледнев, воскликнула Том. — Я не хочу ходить на балы, рауты и завтраки, и особенно не хочу ходить в оперу! Даже придумать не могу, что ненавижу сильнее, чем это! Я стану несчастной! Я это возненавижу! Для меня нет ничего ужаснее!
— Добро пожаловать в мой мир, — сказала Плам и поспешила прочь, чтобы спасти гуся, зажатого в угол близнецами и Мактавишем.
Два вечера спустя Плам стояла, положив дрожащую руку на локоть своего супруга, на самом верху длинной изогнутой лестницы. Она мельком подумала — не броситься ли с лестницы вниз? Интересно, сумеет ли она сломать шею и мгновенно умереть или просто покатится вниз по ступенькам, смутив Гарри тем, что не умеет ходить по лестницам, да еще и продемонстрировав всем свои ноги и даже нижнюю юбку? Предполагая, что произойдет именно это, Плам вздохнула и неохотно позволила мужу увлечь ее вниз по лестнице. Губы Плам искривила мрачная улыбка.
— Плам.
— Что? — спросила она, все с той же мрачной улыбкой взглянув на мужа.
