– Отпусти мою жену!
– Вели ей отпустить Мауру, – ответил Терлоу, разжимая пальцы.
– Отпусти ее, Кейт, – попросил Хью.
– Нет, – возразила Кэтрин. – Это мое ожерелье.
Терлоу оскорбительно расхохотался: его забавляло, что Хью не может справиться с собственной женой.
– Отпусти ее! – не на шутку разозлился Хью. Кэтрин неохотно убрала руку с шеи Мауры и, не глядя на мужа, обратилась к Терлоу:
– Это ожерелье моя мать получила в наследство от своей матери и передала его мне, когда я вышла замуж. В течение многих веков ожерелье было собственностью моей семьи, теперь оно принадлежит Мев, твоей крестнице.
Взглянув в бездонные, как озера, зеленые глаза Кэтрин, Терлоу почувствовал, что тонет в их глубине.
– Сними ожерелье, – неожиданно для себя приказал он своей любовнице.
– Но… – начала было возражать Маура, переводя взгляд с Кэтрин на Терлоу, однако передумала и поспешно сняла с шеи ожерелье.
Перепуганная жесткостью взгляда Терлоу, Маура протянула Кэтрин украшение, однако это не спасло ее от злобы любовника. Разъяренный Терлоу со всего маху ударил женщину по лицу.
Хью попытался удержать Терлоу, но тот лишь огрызнулся, злобно глядя на своего кузена.
– Эта женщина принадлежит мне, и я могу делать с ней все, что мне угодно, так же, как и ты со своей!
Все замолчали.
Спустя мгновение Хью взял Кэтрин за руку и отвел ее под ближайшее дерево, чтобы она могла спокойно вздохнуть. Медленно приходя в себя, она наконец перестала дрожать.
– В лице Мауры ты обрела непримиримого врага, – сказал Хью. – Неужели ожерелье стоило того?
– Я не позволю этой женщине обладать драгоценностями, которые принадлежат моей дочери, – резко ответила Кэтрин. – Ей еще повезло. Если бы не Терлоу, я бы изувечила ее.
Хью задумчиво покачал головой, а потом шутливо погрозил Кэтрин пальцем:
– Ты непослушная девочка, Кейт О'Нейл. Жена не должна возражать мужу, тем более – в присутствии посторонних. И, как советовал Терлоу, я накажу тебя за непослушание.
С этими словами Хью крепче обнял Кэтрин и закрыл ей рот поцелуем.
Март 1569 года
Кэтрин проснулась и нехотя открыла глаза. В спальне было еще совсем темно и очень холодно.
«Не разжечь ли огонь в камине?» – подумала она, но вылезать из теплой постели не хотелось. Взглянув на спящего рядом мужа, Кэтрин нахмурилась и тяжело вздохнула. Ее сердце сжалось в безотчетной тревоге. Какие новые трудности и беды принесет им еще один день в этом бесконечном кровавом конфликте с Терлоу?
С начала сентября все сильнее разгоралась борьба между лидерами клана О'Нейлов. Хью направил большую группу своих воинов в Ольстер, чтобы не давать людям Терлоу покоя, а также разослал шпионов по окрестностям. Даже оплот его врага, Данганнон, и тот оказался в зоне их внимания; сведения оттуда поступали достаточно регулярно.
В конце концов благодаря активной и умелой деятельности своих агентов Хью начал завоевывать доверие и поддержку своих родственников на севере. Взбешенный Терлоу немедленно отплатил Хью той же монетой. Вскоре стало ясно, что эта яростная схватка между лидерами клана может окончиться только с гибелью одного из них.
Однако Кэтрин упорно гнала от себя эти жуткие мысли. Вот и сейчас она постаралась не думать о неизбежности страшного конца. Глядя на спокойно похрапывающего мужа, она чуть заметно улыбнулась, вспомнив, как неохотно уплатил он лорду Берку деньги, проиграв их забавное пари по поводу того, чья жена понесет первая. И улучшить его настроение могла только мысль о той сумме, которую он должен будет получить с Патрика.
Теперь, на четвертом месяце беременности, она молилась, чтобы у нее родился мальчик. Хью был настолько глуп, что заключил с лордом Берком еще одно пари – тот, у кого родится сын, должен будет получить значительную сумму с отца дочери. И Кэтрин не на шутку тревожилась – что, если Хью проиграет и это пари? Хоть бы у них с Фионой родились дети одного пола, тогда можно было бы наконец вздохнуть спокойно.
Кэтрин выскользнула из постели и, дрожа от утреннего холода, перебежала через комнату, чтобы разжечь едва тлеющие в очаге угли. Забравшись вновь в постель, она прильнула к широкой спине мужа, пытаясь согреться. Внезапно ей в голову пришла, как показалось ей, весьма удачная мысль, и озорной огонек мелькнул в ее глазах.
Она обхватила мужа за талию и осторожно скользнула рукой туда, где мирно покоился предмет его мужской гордости. От нежного прикосновения он мгновенно налился силой и затвердел в ее руке. Кэтрин удовлетворенно вздохнула в предвкушении любовной игры и, крепче прижавшись к мужу, принялась ласкать его.
Хью издал нечто среднее между стоном и рыком, и в следующее мгновение она оказалась распростертой под его тяжелым телом. Приподнявшись на локтях, муж склонился над ней, и в глазах его зажегся дьявольский огонь.
– Что ты делаешь, женщина? Своей щекоткой ты разбудила дракона!
– Это ты-то дракон? – спросила Кэтрин, едва сдерживая смех.
– Нет, глупая девица! Это мой дружок. И это очень голодный дракон! Так что держись!
Ее взгляд проследил за взглядом Хью. Его орудие было полностью готово к атаке.
Веселый смех в глаза Кэтрин сменился радостным блеском.
– Моя Кейт, – пробормотал Хью, приблизив губы почти вплотную к ее губам, – готова ли ты еще раз испробовать плодов от древа познания?
– Люби меня, – прошептала она в ответ.
Хью улыбнулся и принялся осыпать легкими поцелуями ее губы, виски, веки и кончик вздернутого носа. Когда он вновь добрался до ее рта, то не стал больше сдерживать свое желание и приник к ней жадным, требовательным поцелуем. Его большие грубые ладони накрыли ее груди, а затем заскользили вниз к животу, к бедрам, потом еще ниже… проникая в ее святая святых, туда, где рождалась ее чувственность.
Вслед за руками отправились блуждать по всему ее телу и губы. Сгорая от желания, Кэтрин запустила пальцы в густые волосы мужа, прижимая его голову к своей груди. Хью жадно припал губами к ее возбужденному соску, заставив ее стонать и изгибаться от наслаждения. Потом опустился ниже, покрывая ее тело жадными, горячими поцелуями. Его язык дразнил и ласкал ее живот, бедра…
– Возьми меня, скорее, – выдохнула Кэтрин, сгорая от желания.
Хью обхватил ладонями ее ягодицы и приподнял, но не вошел в нее, а только положил ее ноги себе на плечи и опустил лицо между ее бедер. Его язык дразнил шелковистую внутреннюю поверхность ее ног, а затем неожиданно погрузился в ее влажные недра, разжигая неведомый ею ранее чувственный пожар.
Сжигаемая этой почти невыносимой сладкой пыткой, Кэтрин стонала, полностью отдаваясь сводящим ее с ума ощущениям.
