– Купить куртку и еще кое-что. Оставайся в магазине, пока я не вернусь…
В обувном отделе она взяла две пары обуви разного назначения – крепкие ботинки с антиснежным покрытием, – такие ботинки были ей необходимы. И еще она купила туфли из блестящей черной кожи на довольно высоких каблуках – потому что ей так захотелось иметь их, что у нее загнулись когти, и она не устояла.
Когда продавщица вернулась с туфлями ее размера, Холли примерила их, пройдясь взад-вперед. Неужели в таких туфлях все ходят по-другому? Может быть, с немного более важным видом? Холли купила обе пары и осталась в черных туфлях. Поскольку дело ее было закончено, она в ожидании Кейдеона принялась размышлять о недавних событиях.
Формально она изменила Тиму. А это было не в ее правилах. Она никогда не жульничала на экзаменах, никогда не нарушала обещаний. Тим очень милый парень, и он совсем не заслужил этого…
А так ли хорошо она знает Тима? Эта мысль пришла неизвестно откуда, и она нахмурилась.
Он очень подходил ей – молодой человек с твердым ровным характером, невероятно погруженный в свою карьеру. Погруженный не меньше, чем она. Он высок, строен и красив. Как она и сказала Кейдеону, из Тима получится прекрасный муж и отец.
О Кейдеоне этого не скажешь. Он, скорее всего, будет ей изменять и уклоняться от выполнения отцовских обязанностей по отношению к своим будущим детям. Но с Кейдеоном к ней пришло понимание. Есть вещи, которые гораздо легче узнать о мужчине при интимном общении.
Глаза у Кейдеона похотливые, алчные, но его прикосновения нежны. Холли не ожидала такой нежности от этого грубого наемника и никогда бы не обнаружила ее, не окажись она с ним в постели.
А что она узнала бы о Тиме в подобной ситуации? Холли попробовала представить, как она занимается такими же вещами с Тимом. И не смогла – потому что перед глазами у нее все время стоял демон.
Тут она увидела, что к ней идет Кейдеон, и все мысли вылетели у нее из головы. Его длинные ноги словно поглощали пространство, плечи были откинуты назад, на лице играла дерзкая полуулыбка. «Может быть, у Кейдеона есть свои достоинства», – невольно подумала она. Подойдя к ней, он наклонился и поцеловал ее прежде, чем она успела отреагировать.
– Соскучилась, да?
Она страшно рассердилась – ее впервые поцеловали на людях.
– Еще чего!
– Хм. Тогда непонятно, почему твои глаза стали совершенно серебряными, когда ты меня заметила.
– Ничего подобного! – Она сердито посмотрела на него. – А если бы кто-нибудь увидел? О Боже…
– Спокойно, малышка. Люди подумают, что это игра света. Если ты будешь все отрицать. А теперь дай я посмотрю, что ты купила.
Увидев ее новые туфли, он поднял брови.
– Здорово. Но ты взяла только две пары? Я думал, что после твоих покупок на моей кредитной карте ничего не останется.
– Прости, что не оправдала твоих ожиданий.
Он держал в руках несколько пакетов.
– А ты что купил?
– Покажу за обедом.
– Обедом? А у нас есть на это время?
– Я должен кормить мою малышку, чтобы она не стала раздражительной. И потом, поездка займет у нас самое большее пять часов, а сейчас всего шесть.
– И что я буду, по-твоему, есть в ресторане? Ты знаешь, я могу есть только герметически упакованные продукты.
– Я уже все заказал. Доверься мне.
В течение пятнадцати лет Холли носила слишком уж строгие наряды. Теперь демон одел ее в джинсы, а потом повел в шикарный ресторан. Пока они ждали заказ, она думала о том, что же ей подадут. Банку зеленой фасоли? Или фруктовый коктейль? Или банку тунца?
– Смотри, что я добыл, – сказал Кейдеон, сунув руку в пакет. Шляпу он снял, встряхнул волосами, прикрывая рога, и теперь вид у него был невыносимо великолепный. – Вот. – Он протянул ей два сверточка. – Я купил тебе часы. У тебя были красивые.
Значит, от него не укрылась даже такая мелочь?
– Себе я тоже купил.
Еще бы, ведь свои часы он смял всмятку, зажав в кулак.
– Они не… пара тем или что-то в этом роде, да?
– Холли, я демон. Я не машина.
– Да, конечно. – Он взяла коробочку и подняла брови. «Картье».
Она всегда избегала этот бренд. Зачастую часы Картье украшены чрезмерным количеством бриллиантов. Не очень подходит для нее, потому что всякий раз, узнавая время, она будет впадать в транс.
Открыв коробочку, она чуть не улыбнулась. Ни одного бриллианта. Платина, простота, элегантность. Почему он такой… такой заботливый?
– Кейдеон, это красиво, но правда же, это слишком мило. Я не могу позволить тебе оплачивать…
– Я их поставлю тебе в счет. А теперь закрой варежку и открой другую коробочку.
Она сердито посмотрела на него, но коробочку открыла. В ней были… ее очки. «Кошачий глаз». Она прищурилась, глядя на Кейдеона.
– Ты даришь мне мои же очки?
– Я велел поставить линзы без диоптрий. Ты сказала, что не можешь думать без очков, а от очков у тебя начинает болеть голова.
Она раскрыла рот и надела очки. Кто же больше ей помогает – Тим, поощряющий ее на словах, или Кейдеон, дающий ей возможность работать? Хватит сравнивать! Тим, например, не раздевает владелиц баров из породы сексуально ненасытных демониц.
– В них очень хорошо. Но, Кейдеон, я стану прежней. И зрение у меня тоже станет плохим, как и раньше.
– Тогда вставишь другие линзы. А пока тебе нужно работать, – сказал он и добавил серьезным тоном: – Холли, коды сами себя не напишут. – Он подал ей еще один пакет. – А теперь посмотри, какую куртку я тебе купил.
Она достала из пакета маленький облегающий лыжный жакет.
– Но он красный.
– Конечно. У тебя нет ничего красного. – И это он заметил.
Его хороший вкус удивил ее, но она все же сказала:
– Он, кажется, не очень-то тяжелый.
– Новые технологии, малышка. Тебе будет в нем тепло при двадцати градусах ниже нуля. Поверь мне. И потом, теперь ты не так страдаешь от холода, как было раньше, верно?
– Да, кажется.
Тут подошел официант с напитками – пиво для Кейдеона, а для нее охлажденная бутылка воды «Перье» – неоткупоренная, как просил Кейдеон.
Когда официант ушел, она спросила:
– Почему ты всегда так беспокоишься о том, что я ем?
Кейд вздохнул. Эта тема была ему неприятна. Потому что я плохой человек, и предам тебя самым жестоким из всех мыслимых способов… Казалось, каждый приятный момент в обществе этой женщины стоит ему новой лжи, он погружается в ложь глубже, и прощения ему не будет.
– Может, твое преображение пойдет медленней, если ты будешь придерживаться каких-то человеческих привычек?
Она вздохнула.
– Я все реже и реже ощущаю голод. Я вполне представляю себе, как вообще забуду о еде.
