– Сочиним какую-нибудь правдоподобную историю. А потом получим информацию, благодаря которой Франция одержит долгожданную победу.
София отрицательно покачала головой:
– Слишком поздно. Граф Эшкомбский сбежал уже давно.
София не смогла выговорить имя Талии и не стала упоминать о том, что стремление Жака поймать беглецов скорее объясняется желанием вернуть графиню Эшкомбскую, нежели отправить Гарри в Лондон. София ощущала, как между ней и Жаком быстро вырастает стена.
– Догнать графа не получится.
– Я и не собираюсь. Он сам прибежит ко мне. – Жак бросил взгляд на озадаченное лицо Софии. – Благодаря вам, та belle.
Растерявшаяся София почуяла недоброе.
– Comment?[13]
– Готов биться об заклад, вы не только поведали о миссии Гарри, но и упомянули, что сейчас он в Кале, – протянул Жак.
София изобразила горделивое равнодушие, хотя на самом деле внутри всё кипело.
– Допустим, и что из того?
– Наш добропорядочный граф Эшкомбский наверняка помчится спасать брата – так сказать, вырвать несчастного из когтей злобных французов, – ухмыльнулся Жак.
– Лорд Эшкомбский не так глуп, – возразила София. – Полагаю, он сам прекрасно понимает, что спасти Гарри Ричардсона невозможно.
– В таком случае граф захочет свернуть его никчёмную шею, – ответил Жак и, прежде чем удалиться, отвесил крайне неубедительный поклон. – В любом случае он не покинет Францию, пока не разыщет брата. И не угодит прямо в расставленную ловушку.
София так и замерла посреди спальни. В первый раз за тридцать лет по щекам градом катились горячие слёзы.
Талия не знала, как долго провела в объятиях Габриэла – впрочем, она и не пыталась следить за временем. Она будто парила на волшебном облаке, а между тем гроза снаружи утихла и наконец прекратилась.
Талия со вздохом подумала, что впоследствии, вероятнее всего, пожалеет о том, с какой готовностью отдалась Габриэлу. Ведь этот человек оказался плохим мужем – оскорблял её, сослал в деревню, вдобавок относился к супруге безо всякого уважения.
Как бы там ни было, Талия отнюдь не собиралась его прощать.
Но сейчас ей было слишком хорошо, чтобы задумываться о подобных вещах.
Талия поспешно заверила саму себя, что героическая спасительная операция Габриэла вовсе её не впечатлила. Как, впрочем, и его попытки окружить её комфортом, насколько это возможно в убогом амбаре.
Талия отлично понимала – глупо надеяться, будто его поступки продиктованы искренней заботой. Иначе ей грозит жестокое разочарование. Уж чего-чего, а разочарований Талии на всю жизнь хватило.
Однако любая женщина отозвалась бы на искусные ласки опытного любовника. К тому же разве от жены не требуется делить постель с мужем, какие бы чувства она к нему ни испытывала? Так почему бы не извлечь из этой обязанности определённое удовольствие для себя?
Но здравый смысл умолк, стоило чутким пальцам прикоснуться к её коже. Талия затрепетала в предвкушении.
Глядя в серебристые глаза Габриэла, она осознала, что испытывает к нему не только плотское влечение. Нет, от этих чувств следует избавиться, иначе сердце её будет неминуемо разбито.
– Дождь перестал, – выдавила Талия.
Габриэл тихонько рассмеялся и провёл большим пальцем по её соску.
– Неужели?
Талия обернулась к закрытому ставнями окну, пытаясь подавить наслаждение от каждого ласкового прикосновения.
– Да. – Сдержав стон, Талия встретилась с Габриэлом глазами. – Нам разве не пора?
На красивом лице промелькнуло нечто, похожее на тревогу. Затем Габриэл опустил голову и начал целовать её ключицы.
– Пора, – пробормотал он. Дыхание Габриэла приятно щекотало грудь.
Талия запустила пальцы ему в волосы, пытаясь заставить его опомниться, однако тут же отдалась на волю ощущений.
Однако она успела сообразить, что Габриэл что-то от неё скрывает. И это что-то его очень беспокоило.
– Габриэл, – проговорила Талия, а когда тот не отозвался, слегка потянула его за волосы.
– Да?
– В чём дело?
Габриэл провёл по её соску языком.
– Да так, ни в чём…
– Но… – начала было Талия, но тут же запнулась. Приходилось признать неприятную правду – хотя Габриэл с радостью предавался с ней плотской любви, делиться с супругой своими тревогами он был не готов. Видимо, не считал нужным. Впрочем, Габриэл с самого начала дал понять – для него этот брак не более чем досадная необходимость. Талия обругала себя за глупость и сглотнула непрошеный ком в горле.
– Хорошо, можете не отвечать…
Подняв голову, Габриэл настороженно поглядел на неё:
– Женщины всегда так говорят, когда хотят добиться ответа.
Талия застыла, задетая несправедливым обвинением.
– Я в такие игры не играю. Не хотите рассказывать – ваше право.
На щеках Габриэла проступил лёгкий румянец. Талия приготовилась к язвительному ответу, однако он повёл себя неожиданно – вдруг вскочил и нервно взъерошил волосы.
– Вам не приходило в голову, что у меня может возникнуть желание хоть ненадолго избавиться от тяжких мыслей?
Габриэл говорил тихо, но Талия уловила затаённую боль в голосе. Отбросив девичью стыдливость и проигнорировав тот факт, что они оба обнажены, Талия встала и подошла к Габриэлу.
Чуть дотронулась до его руки.
– Разве от мыслей можно избавиться?
Вдруг Габриэл порывисто прижал её к себе.
– Только если знаешь надёжный способ, – хрипло произнёс он.
Губы Габриэла приникли к виску Талии, затем спустились по щеке к уголку рта. И только тут Габриэл заметил, что Талия стоит неподвижно, словно статуя, и упирается руками ему в грудь – вроде бы не отталкивает, но и не поощряет. Подняв голову, Габриэл с досадой поглядел на неё.
– Проклятье! Почему у меня такое чувство, будто вы мной вертите как хотите?
Талия гордо вскинула подбородок.
– Я же сказала, я не…
– Для женщины, которая не играет в игры, вы поразительно хороший игрок, – резко перебил ее Габриэл, но потом заметил, как больно ранили Талию его слова, и со вздохом опустил голову, соприкоснувшись с ней лбами. – Простите, Талия. Вы правы, меня и впрямь кое-что тревожит.
Талия старалась осторожнее подбирать слова, боясь разрушить только что установившееся доверие.
– Боитесь, что нас поймают? – наконец предположила она.
Габриэл усмехнулся:
– Вы меня недооцениваете.
– Отнюдь.
– Вот и прекрасно. Не извольте беспокоиться, ещё до заката мы будем на борту моего корабля, – произнёс Габриэл.
– Тогда что же вас гложет?
Повисла напряжённая пауза. Габриэл боролся с многолетней привычкой самому решать собственные проблемы. Всю жизнь Габриэл брал ответственность на себя, защищая других. Пожалуй, ему всегда будет нелегко делиться заботами.
