Эйлин Драйер - Искушение любовью

– Нет, они не наши,  – тяжело вздохнув, произнесла Мейрид, наклоняя голову к своей подушечке.

– Да, моя сладкая,  – согласилась Фиона, осторожно вкладывая ее руку в протянутую ладонь Алекса. – Ты права: это не наши постели. Я знаю. Но на эту ночь они будут нашими. Так нужно, пока в нашем доме не перестанет пахнуть дымом: такой воздух вреден для твоих легких.

Говоря это, она потихоньку подталкивала Мейрид к двери, а когда та наконец вышла из кареты, начала спускаться сама.

– Сегодня вы останетесь здесь, леди Мейрид,  – сообщил Алекс, стараясь говорить так же спокойно, как Фиона.

Девушка широко раскрыла глаза и резко повернула к нему голову, но, как сразу подумала Фиона, не по той причине, о которой подумал Алекс.

– Я не леди! – зло процедила сквозь зубы Мейрид, вырывая руку. – Не имею ни малейшего отношения к леди. Не желаю даже слышать об этом, пока этот ханжа, этот самодовольный сукин сын жив! Ты взяла мои книги, Фи? – без всякого перехода спросила она неожиданно уже спокойным тоном.

Стоя одной ногой на земле, другой на ступеньке кареты, Фиона деланно улыбнулась:

– Они на багажной полке, Мей. Их принесут. А нам надо идти, пока мы не перепугали всех соседей. И извинись, пожалуйста, за свой язык. Мы можем не быть леди, но это не значит, что должны вести себя как солдаты.

Мейрид рассмеялась, и смех ее был звонким и искренним. Фиона с облегчением вздохнула.

– Прошу прощения, милорд,  – произнесла тем временем Мейрид, делая явно слишком низкий для улицы реверанс, но продолжая при этом хихикать. – Кажется, у меня с утра все перепуталось в голове.

Алекс, с улыбкой наблюдавший эту сцену, отвесил не менее светский поклон.

– Мисс Мейрид, если бы со мной случилось то же, что с вами прошлой ночью, я бы применил выражения, которые и бывалого матроса ввели бы в краску. Конечно, я принимаю ваши извинения.

Шутка Алекса, похоже, оказалась той последней каплей, которой не хватало, чтобы улучшить настроение Фионы. Она и сейчас подозревала, что в ближайшие несколько ночей они вряд ли смогут спокойно спать. Ведь смерть того человека вывела ее из равновесия ничуть не меньше, чем сестру. Но сейчас она поняла, что по крайней мере с ночлегом все благополучно устроилось.

– Вижу, у нас гости,  – услышала Фиона голос, когда вошла в дверь особняка, и, подняв глаза, увидела отступившего в глубь прихожей светловолосого господина, одетого в великолепно скроенный вечерний костюм.

Фиона успела заметить, что он ростом чуть ниже Алекса, худощав и, несмотря на возраст, очень красив. Особенно ее поразили светло-карие глаза, красивее которых она не видела. Вместе с тем неестественная бледность кожи заставляла предположить, что он нездоров.

В руках джентльмен держал какие-то бумаги.

– Прошу прощения, сэр,  – казалось, несколько смутился Алекс. – Я думал, что вас еще нет дома.

Джентльмен оглядел вошедших с вежливой улыбкой.

– Домашние приемы так скучны. Я буквально только что вернулся.

– Надеюсь, ты не будешь против моих гостей,  – сказал Алекс, провожая Фиону чуть вперед.

Линни при этом снял цилиндр, а миссис Куик сделала книксен.

– Конечно, нет,  – взмахнул руками пожилой джентльмен. – Представь меня, пожалуйста.

Прежде чем выполнить просьбу отца, Алекс обратился к Мейрид:

– Ты уж прости меня, но в данном случае не обойтись без официальных обращений. Леди Фиона, леди Мейрид, позвольте представить вам моего отца, сэра Джозефа Найта. Отец, это леди Фиона и леди Мейрид Хоуз, но они предпочитают, чтобы их называли Фергусон.

– Прекрасно. Рад познакомиться,  – улыбнулся сэр Джозеф и элегантно поклонился.

Фиона слегка подтолкнула локтем сестру, и они обе присели в легком реверансе, причем Мейрид ухитрилась это сделать с прижатой к груди подушечкой.

– Он сэр Джозеф Найт, а вы лорд Уитмор…

– Дело в том, что сэр Джозеф усыновил меня, когда мне было девять. Но другого отца я бы не хотел,  – удовлетворил ее любопытство Алекс.

Мейрид какое-то время рассматривала обоих мужчин, а потом вдруг произнесла:

– Ха… Интересно.

Прозвучавшее в странной реплике сестры удивление поняла только Фиона – как и у Мейрид, ее воспоминания об отце сводились к некой бесформенной массе, копошащейся у входной двери и дурно пахнущей алкоголем.

Между тем Алекс представил остальных гостей:

– Это их экономка миссис Куик, а это Линни, который помогал нам. Скоро должен прийти Франшем, еще один мой помощник, и Чаффи.

– Мы уже здесь,  – услышала Фиона раздавшийся в дверях голос и, обернувшись, увидела буквально влетевшего в прихожую Чаффи и следовавшего за ним Франшема.

– Слышал. Плохие дела. Апельсины. Следовало знать,  – сбивчиво говорил Чаффи.

Алекс нахмурился.

– Апельсины? Что тебе следовало знать?

Но друг, даже не взглянув в его сторону, не останавливаясь, подбежал к Мейрид, которая чуть вздрогнула, когда он взял ее руку в свою и спросил, с тревогой вглядываясь в лицо:

– Мисс Мейрид, как вы? Все в порядке? Я здесь, чтобы помочь.

Фиона заметила, как напряглась сестра, и, опасаясь, как бы ее милая, на взгляд посторонних, растерянность не переросла в болезненную дрожь, поспешила было на помощь, но тут же остановилась. Мейрид чуть-чуть отошла от Чаффи, а затем вновь приблизилась, доверчиво посмотрела в глаза, улыбнулась и поправила очки на его носу.

– Да, пожалуйста, помогите. У нас теперь нет дома.

На лице Чаффи появилась такая светлая и трогательная улыбка, что Фиона чуть не прослезилась.

– Я знаю. И очень сожалею,  – произнес он тихо.

– Полагаю, что всем твоим гостям требуется место, где они могли бы отдохнуть,  – заметил сэр Джозеф.

Фиона увидела несколько нерешительную улыбку Алекса.

– На день-два, я полагаю…

– Молодой человек, возьмите это в свои руки, пожалуйста,  – сказал сэр Джозеф, кивая Линни. – Мы должны немедленно подготовить комнаты.

Фиона, украдкой наблюдая за Мейрид, убедилась, что сестра не спускает глаз с Чаффи. Тот достал из кармана носовой платок и принялся стирать остатки сажи с ее лица. Фиона резко повернулась в их сторону, повинуясь инстинктивному желанию защитить сестру, как делала всегда, и оттолкнуть от нее мужчину, но Мейрид была, как никогда, спокойна, и ей пришлось остаться на месте.

– Благодарю вас, сэр Джозеф. – Фиона обернулась к отцу Алекса. – Я хотела бы уложить сестру в постель, если не возражаете: она пережила ужасную ночь.

Она вспомнила о совсем недавно прекратившихся завываниях сестры и взмолилась про себя, чтобы они не возобновились. Еще важнее, как она подумала тут же, ей самой не потерять контроль над собой. Это единственное оружие, которое было у них для защиты. Ведь произошедшее в сгоревшей школе в Блэкхите, где она позволила себе расслабиться, хуже того, что было в Мейфэре.