– Ты заслуживаешь трепки! – объявил он, принимаясь с неутолимой страстью целовать ее.
Она приподнялась на цыпочки и обняла его. В темноте вокруг плясали светлячки, и когда он стал ласкать ее, она затрепетала.
Его руки сжали мягкие полушария ее груди. Он горел неведомым ранее желанием. Никогда не думал, что такое возможно.
– Шарлотта, – хрипло пробормотал Шандор, уткнувшись лицом в ее волосы. – Моя сладостная, прекрасная Шарлотта.
Она теснее прильнула к нему. Ей казалось, что он имеет право на ее тело, словно она уже была его женой.
– Моя дорогая, ни один человек не знает, кто она такая! – произнес надменный женский голос. Очевидно, дама не знала, что предмет разговора находится всего в нескольких ярдах от нее, за кустами олеандров. – Говорят, она приехала в Монте-Карло с русской княгиней. Впрочем, утверждают и другое – что она явилась сюда с богатым молодым любовником, которого тут же бросила ради Кароли.
– Но она, несомненно, отличается от обычных авантюристок, – возразила собеседница, в тоне которой не звучало столь яростного осуждения. – И ведет себя скромно, как порядочная девушка.
– Ну что вы, Генриетта! Как может такая девушка быть скромной? Кароли выиграл ее в карты!
– Я тоже что-то слышала. Но не находите ли вы это романтичным, Софрония?
Дамы быстро приближались к кустам олеандров. Шандор с сожалением оторвался от Шарлотты.
– Да, но рискнуть жизнью ради ребенка! – восторженно продолжала Генриетта.
– Чистая мелодрама!
Шандор широко улыбнулся:
– Сейчас начнется настоящая мелодрама, если, конечно, мы не вернемся в зал, любимая.
Шарлотта засмеялась и взяла его за руку. Едва они выступили из кустов, как пожилые дамы тревожно заохали.
– Добрый вечер! – весело приветствовал их Шандор. – Счастлив удостовериться, что вы наслаждаетесь не только свежим воздухом, но и сплетнями!
Пустив эту отравленную стрелу, он увел Шарлотту. Позади остались пунцовая от стыда Софрония и восторженно смотревшая им вслед Генриетта.
– Как ты груб! – укорила Шарлотта. – Мог бы по крайней мере сделать вид, что не слышал!
– Зачем? Может, в будущем эта горгона Софрония немного задумается, прежде чем злословить о незнакомых людях!
Они снова очутились в Мавританском зале, среди смеха и шума голосов. Шарлотта широко раскрыла глаза:
– Господи Боже, Шандор! Что вытворяет Флоретта?
Смуглая, как цыганка, Флоретта, сверкающая глазами и ослепительной улыбкой, покачивая бедрами, направлялась к столу принца Уэльского, полная решимости ни в чем не уступить Луизе. Одна. Без сопровождающего, который мог бы ее представить.
Окружающие затаив дыхание наблюдали за ней. Наконец Флоретта встала перед принцем и с наглостью парижской уличной девки, родившейся в сточной канаве, сказала по-английски с сильным акцентом:
– П-привет, Уэльс!
Прежде чем придворные успели прогнать Флоретту, она послала принцу поцелуй и, вспрыгнув на стол, пустилась в бешеный канкан. Оркестр на минуту замолчал, после чего музыканты, как истинные французы, заиграли веселую мелодию.
Ножки Флоретты в чулках с подвязками вызывающе выплясывали прямо перед носом принца. Бешено вихрились кружевные нижние юбки.
Принц расплылся в улыбке. Именно такого рода развлечения были ему по душе.
Музыка звучала все громче, и тут Флоретта слетела со стола, сделала идеальное «колесо» и картинно растянулась в шпагате, с торжествующе откинутой головой, высоко подняв руки.
Потрясенное молчание прервали громкие аплодисменты Эдуарда. Его примеру последовали остальные. Луиза сладко улыбнулась сопернице, скрывая ярость под достойным восхищения самообладанием.
Кошачьи глаза Сары опасно сверкнули. Она вовсе не желала расставаться с принцем, пока сама находится в Монте-Карло.
Шандор крепче сжал талию Шарлотты и покачал головой:
– Похоже, мадемуазель Розанко произвела фурор.
Шарлотта, ошеломленно глядя на запыхавшуюся Флоретту, едва нашла в себе силы кивнуть.
Тут вперед выступил придворный и с почтительным поклоном сообщил:
– Кронпринц Вильгельм только что покинул приватный салон, ваше высочество.
– Прекрасно! – обрадовался Эдуард, поднимаясь. – Буду крайне признателен, мадемуазель, если вы еще раз покажете ваше искусство сегодня вечером в «Кафе де Пари».
Флоретта ответила сияющей улыбкой и, не обращая внимания на зевак, лихо подмигнула князю.
Эдуард фыркнул и направился в приватный салон. Сара взяла его под руку и бросила уничтожающий взгляд на сияющую Флоретту.
Луиза, не желавшая показать сопернице всю силу своего гнева, прижалась к Жюстену, демонстрируя Флоретте свое новое завоевание.
Но Жюстен не обратил на нее внимания. Он не спускал глаз с удалявшейся Шарлотты. Какой же он глупец! Сам оттолкнул ее! Бросил в объятия Кароли!
Холодная тоска сжала его сердце.
Шарлотта не Луиза. Ею нельзя позабавиться и бросить, как надоевшую игрушку!
Жюстен задумчиво вздохнул. Всем известно, что романы Кароли никогда не длятся долго. Сколько женских сердец он разбил! Значит, Жюстен останется в Монте-Карло на случай, если Шарлотте понадобится утешение. Но в отличие от Кароли поведет себя благородно.
Он вспомнил о собственной свадьбе, назначенной на сентябрь, и пожал плечами. Конечно, разорвать помолвку будет нелегко и замять неприятный скандал вряд ли удастся, но этим стоит пожертвовать ради жизни, проведённой с Шарлоттой.
Стройная фигурка исчезла из виду, и Жюстен с неохотой вернулся к настоящему, к Луизе.
– Будь я проклят, если хочу провести этот вечер за игрой в баккара, – раздраженно бросил Шандор, не сводя глаз с вздымавшейся груди Шарлотты, когда вместе с ней поднимался наверх.
– Ш-ш-ш… принц услышит! – урезонила Шарлотта, хотя и светилась от счастья. Шандор предложил ей убежище по своей доброте, но полюбил ее. Все прежние сомнения исчезли. Она была совершенно уверена, что его очернили. Что его репутация незаслуженна. Что он горько страдал из-за гибели виконтессы и потому был так мрачен и неприступен. Но теперь все в прошлом. Его миндалевидные черные глаза призывно горели при каждом взгляде на нее, а это происходило постоянно.
Нетерпеливая гримаса уступила место ослепительным улыбкам и смеху.
Когда она вошла в салон под руку с Шандором, мужчины стали оборачиваться. Шандор отодвинул стул, и она села за столик, где шла игра в баккара. В комнате, предназначенной для самых важных особ.
Крупье сел на одном конце овального стола, Шандор – на другом. Это означало, что он будет банкометом.
Шарлотта часто наблюдала за игрой и знала: банкомет – это человек, который кладет определенную сумму в «банк». И ставки здесь всегда очень высоки. Не слишком многие игроки, даже среди членов русской царской фамилии, могли позволить себе ставки, объявленные Шандором.
