Тиндейл почти не принимал участия в беседе. Он был счастлив наблюдать за женщиной, которая очаровала его с первого взгляда, еще в шляпном магазине. Тогда Тиндейл удостоился лишь беглого осмотра, перед тем как она расправилась с Фелис Денби, которая хотела показать себя великосветской леди перед скромной незнакомкой. Фелис явно недооценила ее. Он сразу смекнул, что ему пытаются пустить пыль в глаза.
Теперь он радовался, глядя на Чарити. Но радовался не слишком долго – Гарри предложил все-таки пойти пообедать. К тому же они обещали встретиться с друзьями, поэтому, несмотря на уговоры Присциллы, не могли остаться дома и пообедать с дамами.
День, когда он увидел Чарити играющей с ребенком Гарри Элиота, был решающим для графа. Больше он не сомневался.
Его намерения относительно рыжеволосой красавицы носили решительно определенный характер. Конечно, он не мог утверждать, что знал ее достаточно хорошо. Однако он видел, что Чарити чудесная женщина.
Ее образ запечатлелся в его душе с самого начала и жил там с тех пор. Никакие аргументы на него не действовали. Теперь он хотел, чтобы Чарити была с ним постоянно – дома, в постели, обедала с ним рядом, нянчила его детей.
Он с радостью мог признаться себе, что влюблен в нее.
Но тут же это признание открывало шлюзы для сомнений. А чувствует ли его возлюбленная то же самое по отношению к нему?
Единственное, в чем он был убежден, это то, что его богатство не имеет значения в случае с Чарити. Если он ей не нравится, то никакое богатство не поможет.
Он достаточно изучил ее, чтобы это утверждать. В общем, такая убежденность действовала успокаивающе. Кроме тех моментов, когда его раздирали сомнения и он думал, что она его совершенно не замечает как мужчину. Инстинкт подсказывал, что она не совсем равнодушна, в буквальном смысле этого слова. Ее поведение, в большей степени антагонистическое, по отношению к нему, говорило об этом. Но пока можно было не учитывать степень симпатии или антипатии. Он чувствовал, что она ненавидит всех мужчин, хотя боялся исследовать причину и глубину этого ее предубеждения. В данный момент его страшила даже мысль о том, чтобы заглянуть в такую глубину. Он должен быть уверен, что лично против него она ничего не имеет. И этим пока можно удовлетвориться.
В последние дни, не без помощи великолепной и неоценимой Присциллы, он очень часто оказывался в компании Чарити Леонард. Он мог сказать точно, что она более не избегает его, как это было раньше. Она даже любит находиться рядом с ним. Он мог бы уже утверждать, что она считает его своим другом. Неделю назад он бы радовался этому достижению. Но так уж устроен влюбленный мужчина, что ему все мало. И даже такие быстрые успехи его не удовлетворяют, ибо он охвачен страхом, что может навсегда остаться только другом. А он, как ни старался, не мог разглядеть в ее глазах чувство теплее дружбы. Это было новостью для графа, который знал, что малейшего его намека будет достаточно для любой молодой женщины, неважно какого мнения она была о его личных качествах.
Уже приближался июнь. Сезон близился к своему завершению. Это заставляло Тиндейла спешить. Впрочем, если у Филиппа с Пруденс Леонард все будет успешно, то для него открывается широкая дорога к успеху с Чарити в будущем.
И граф подумал, что этой весной гораздо реже видит своего молодого кузена. Филипп не поехал с ним в Эпсом на дерби, хотя обычно всегда с нетерпением ждал этого события. Тиндейл отметил, что Филипп уклонился от приглашения на дерби, но, занятый слишком своими не очень удачными любовными делами, не обратил тогда внимания на ответ племянника. Он со стыдом понял, что за последнее время не предпринял ни одной серьезной попытки поговорить с Филиппом, хотя они часто виделись в городе. Можно сказать и обратное, конечно. Он подумал, что Филипп и не искал его компании, не интересовался его советами – а все с тех пор, как встретил Пруденс Леонард. Хорошенько поразмыслив таким образом, Тиндейл решил, что настало время им встретиться и устроить братский обед, как они любили это делать регулярно, когда Филипп закончил колледж.
И это был действительно чудесный обед, который состоялся двумя днями позже. Он и его кузен поднялись по лестнице Шоукросс-Хауса на Гросвенор-сквер. Сэр Малькольм и леди Шоукросс давали бал, обещавший стать украшением сезона.
Во всех других аспектах, однако, обед был совершенно не похож на обычный. Не будь граф так занят собой этой весной, он, наверное, не испытал такой шок, увидев, что мальчик, которого он воспитывал, превратился в настоящего мужчину, и ему теперь не нужны советы наставника. Это превращение не случилось в одну ночь, конечно. Тиндейл был просто слеп и ничего не замечал.
Глядя на высокую стройную фигуру кузена, Тиндейл с удовольствием воспринимал такого взрослого Филиппа – красивого и самоуверенного.
А ведь когда-то парень чуть ли не боготворил Тиндейла и в его слова верил как в десять заповедей. Но теперь ему больше не требуется опекун. Это стало ясно во время беседы. Они говорили на самые разные темы. И эта беседа была так непохожа на лекцию, какой она бывала раньше. Любовь и уважение остались, конечно, но Филипп не спрашивал, что ему делать. Не интересовался он и его планами на будущее.
В конце концов граф был вынужден спросить прямо, каковы намерения Филиппа в отношении Пруденс Леонард.
– Я хочу жениться на ней, если она согласна, – с готовностью ответил Филипп.
– Ты уже сделал ей предложение?
– Нет еще. Я бы сделал ей предложение сразу, но всю весну ее осаждали мужчины и только теперь у меня появилась надежда, что я ей тоже небезразличен. – Филипп немного помолчал и добавил серьезным тоном: – Моя мать против этого брака, ты знаешь. Сначала я думал, что она переменит свое решение, когда познакомится с Пруденс и увидит, какая она милая девушка, но ее позиция, я теперь понимаю, основана на разных сплетнях, к которым Пруденс не имеет ни малейшего отношения. Зная это, я готов ждать, когда буду совершеннолетним.
– Но ты не готов смириться с точкой зрения твоей матери? – спросил Тиндейл.
– Нет.
Филипп не стал углубляться, ограничившись этим простым отрицанием.
– Я вижу, тебя не интересует и мое мнение, – не удержался граф.
– Конечно, я надеюсь получить твое благословение, Кен, – ответил искренне Филипп, – но дело обстоит так, что я жду только до сентября и женюсь, если буду уверен в чувствах Пруденс.
Тиндейл не стал скупиться на похвалы, говоря о мисс Леонард, и выразил свое одобрение выбором кузена. Филипп был счастлив услышать от него слова поддержки.
– Значит, мисс Леонард будет в Лондоне все лето? – спросил граф будто равнодушно.
