Посмеиваясь над их воодушевлением, Джаред медленно двинулся следом, щадя ногу. Тем не менее, крутой спуск утомил его, и он присел в тени дерева. Китти остановилась, восхищенно оглядываясь вокруг, а близнецы с веселым смехом побежали назад и уселись рядом с отцом.
— Ты был прав, папа, Китти здесь нравится, — сказала Дженни.
Взгляд Джареда следовал за Китти, взбиравшейся к ним по склону.
— Дело не столько в этом месте, сколько в образе жизни. Китти не горожанка, Дженни, ей не нужны роскошные дома и парижские туалеты. Чтобы быть счастливой ей достаточно цветущего луга.
— А тебе нравится жить на ранчо, папа?
— Я никогда не жил на ранчо, Бекки, а про скот знаю только то, что предпочитаю бифштекс полусырым.
— Зато ты здорово ездишь на лошади, — кинулась на его защиту Дженни.
— Спорим, ты можешь узнать все-все про скот, если только захочешь.
— Да, папа. Ты самый умный из всех, кого я знаю, — заявила Дженни. — Ну, может, кроме Поппи, — добавила она.
Рассмеявшись, Джаред взлохматил ее короткие кудри. Близнецы дружно засмеялись, и этот звук отразился звонким эхом от окрестных холмов.
Бекки вскинула голову:
— Слышишь, папа, холмы смеются вместе с нами. Дженни схватила его за руку.
— Хорошо бы всегда жить на ранчо!
— А ты бы не соскучилась? У вас здесь нет друзей.
— Есть. Бекки — мой лучший друг.
— А Дженни — мой, — заявила Бекки.
— Значит, вы совершенно уверены, что вам понравится жить на ранчо?
— О да, папа, — ответили они в один голос.
— А как же насчет таких, столь любимых женщинами привычек, каковые вы недавно приобрели, как хождение по магазинам и завтраки в ресторанах?
Огонек надежды, теплившийся в глазах Дженни, вспыхнул, как сигнальный маяк.
— А разве нельзя это делать, живя на ранчо?
— Мы могли бы поселиться близко от Далласа, вот как здесь, — добавила Дженни. Джаред хмыкнул:
— Что-что, а спорить вы умеете, маленькие плутовки. Воодушевленная его словами, Бекки продолжила уговоры:
— Только представь, папа, как там будет тихо…
— И ты сможешь писать свой роман, — закончила Дженни.
— Это Китти вбила в ваши головы эту идею?
Девочки обменялись понимающими улыбками. Джаред не сомневался, что Ева вот так же улыбалась, протягивая Адаму яблоко.
Они покачали головами.
— Мы сами додумались, — гордо сообщила Бекки. — Но спорим, ей бы это тоже понравилось.
Джаред ощущал себя послушной глиной в их ловких пальчиках и наслаждался этим.
— Ладно, я подумаю, но ничего не обещаю.
— Ура! — закричали девочки и, бросившись на него с объятиями и поцелуями, повалили на землю.
Их заразительный смех привлек внимание Кити. Повернув голову, она увидела Джареда и близнецов, барахтающихся на земле, и улыбнулась. Как жаль, что у нее нет собственных детей! Она уже привыкла думать о близнецах как о своих — и, что более опасно, начала считать своим Джареда. Как только такая идиотская мысль могла прийти ей в голову? И сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз думала о Теде?
Казалось, Джаред и близнецы вытеснили из ее сознания всех остальных. Она больше не тосковала по дому, не говоря уже о том, чтобы терзаться мыслями о своем замужестве. Неужели началось выздоровление, о котором ей столько говорили?
Очередной взрыв смеха близнецов, за которым последовал низкий смешок Джареда, снова вызвал на ее губах улыбку.
Да, выздоровление началось.
С помощью близнецов Китти расстелила одеяло, и, устроившись в тени дерева, они с аппетитом перекусили. От яблочного пирога, который она испекла утром, не осталось ни крошки. Когда с едой было покончено, Джаред растянулся на траве и закрыл глаза.
Как только Китти отошла, чтобы привязать к седлу пустую корзинку, Дженни склонилась над ним:
— Хороший был пирог, да, папа?
— Угу, — промычал Джаред.
— Китти — хорошая кухарка, правда? — спросила Бекки.
— Угу.
— Спорим, Китти — лучшая кухарка на свете, — заявила Дженни.
— Точно, — произнес Джаред, ожидая очередной реплики Бекки, которая незамедлительно последовала:
— Спорим, если Милдред заболеет, Китти сможет готовить для всего дома.
— Вне всякого сомнения, — согласился Джаред и ухмыльнулся, догадываясь, чего добиваются маленькие плутовки. — И кофе она делает отменный.
Вернулась Китти, и близнецы тотчас исчезли.
— Вы спите? — спросила она.
— Нет.
— Почему девочки так быстро убежали?
— Думаю, биться об заклад.
— Биться об заклад? Это что, такая игра?
— Нет, это у них вполне серьезно.
— Что они затеяли на этот раз?
— Лучше вам этого не знать. — Он так и лежал с закрытыми глазами и улыбкой на губах.
И почему он так долго медлил, не решаясь открыть сердце двум девчушкам, дороже которых у него никого нет? С каждым днем, проведенным с ними, ему все легче любить. Теперь он знает, что никогда не будет отвергнут. И все это благодаря Китти. Она помогла ему поверить в себя и научила доверять другим. Впервые в жизни он понял, что на свете нет большей силы, чем это короткое словечко «любовь».
Китти открыла книгу, которую захватила с собой, и села в тени, наслаждаясь тишиной и покоем. Время от времени она поднимала глаза, чтобы взглянуть на близнецов, собиравших полевые цветы у подножия холма. Временами и Джаред приоткрывал глаза, чтобы посмотреть на нее.
Вечером заразительный смех, доносившийся из комнаты близнецов, привел Джареда к их двери.
— Что там у вас происходит? Вы так хохочете, что стены трясутся.
Из ванной выглянули близнецы и Китти, их головы покрывали шапки мыльной пены. Китти уложила волосы близнецов в некое подобие рожек, торчавших по обе стороны головы, что придавало им сходство с Паком из «Сна в летнюю ночь». Они, в свою очередь; закрутили волосы Китти в один рог, украшавший ее голову посередине.
Джаред весело рассмеялся:
— Я не верю своим глазам.
— Иди сюда, папа, мы намылим и твою голову тоже. Джаред склонился над раковиной. Близнецы, действуя в четыре руки, мигом намочили и намылили его волосы, взбили пену, а затем усадили его на стул. Поскольку его короткие волосы и бакенбарды не давали достаточного простора для воображения, они прилепили их к голове и украсили его подбородок пышной белой бородой.
Отступив назад, чтобы полюбоваться плодами своих трудов, Дженни задумчиво отметила:
— Папа, с белыми волосами ты выглядишь совсем как Поппи.
Лица близнецов погрустнели, и, нагнувшись, они поцеловали Джареда в щеки.
— Мы скучаем по тебе, Поппи.
Смывать мыло досталось Китти. Когда дошла очередь Джареда, она усадила его на стул, нагнула его голову над раковиной и принялась мыть.
