А затем из конюшни вышел молодой конюх. Оседлав жеребца, парень привязал к седлу пакет — тот самый, с которым шел Гарри, — и тотчас же отъехал.
Джуд невольно нахмурился. Было очевидно: в поместье что-то происходило.
Конечно же, не было ничего предосудительного в том, что кузен хозяев отправлял куда-то посылку. Он, Джуд, и сам отправил с конюхом письмо два дня назад. Но ведь Гарри определенно таился… Почему же обычно беспечный Гарри вел себя так странно?
Стоя у окна, Джуд какое-то время размышлял о поведении кузена Йорков. А потом вдруг увидел и самих братьев, подъезжавших к конюшне. Джуд тут же покинул библиотеку и направился в кабинет, где стал расхаживать из угла в угол в ожидании хозяев.
— Есть новости? — спросил он, едва Эдвард переступил порог.
Барон отрицательно покачал головой:
— Нет, к сожалению. Чарлз Лемонт в отъезде последние три недели. Говорят, он возвращается завтра.
— Это точно? — спросил Джуд.
Эдвард пожал плечами и плюхнулся в кресло у письменного стола.
— Надеюсь, что точно. Мы разговаривали с женой Лемонта. Она сказала, что его сестра заболела в Баде, поэтому он отправился навестить ее.
— А почему жена с ним не поехала? Что-то подозрительно…
Тут в кабинет вошел Эйдан.
— Его жена беременна, — сказал он. — Наверное, уже на пятом месяце. Красивая женщина. Похоже, готова была нам помочь.
Эдвард тут же кивнул:
— Да, верно. Во всяком случае, я ей поверил. Не думаю, что это Лемонт писал нам.
— А какую историю вы рассказали? — спросил Джуд. — Как объяснили свой визит?
— Мы сказали, что у нас погибает лошадь. Якобы заболела той же болезнью, которой заразилась одна из лошадей Лемонта десять лет назад, а мы не можем вспомнить способа лечения, которое применил его старый конюший.
Эйдан налил всем по порции бренди, потом расположился на диване. Но Джуд по-прежнему расхаживал по комнате, не мог спокойно сидеть.
— Так где же вы так долго пропадали? — спросил он, подходя к окну.
Барон поморщился и проворчал:
— Мы сразу отправились домой, но вскоре вынуждены были остановиться в гостинице, потому что начался сильный дождь. Напомни мне, чтобы я никогда не спал в одной комнате с Эйданом. Он ужасно храпит.
— Это ты, братец, храпел. — Эйдан допил бренди и спросил: — А ты, Джуд, почему такой мрачный? Ухаживание не оказывает на тебя благотворного влияния?
Джуд проигнорировал вопрос и обратился к Эдварду:
— Стало быть, остается только Фицуильям Хесс?
— Не уверен, — ответил барон. — Все, кого мы спрашивали, говорят, что он находится на континенте с самого начала сезона.
— Он нуждается в деньгах?
Эдвард пожал плечами:
— Даже если так, то он мог бы шантажировать другие семьи, гораздо более богатые, чем наша.
— А может, Хесс таким образом содержит себя? В таком случае ему приходится шантажировать многих. Ведь он — прожигатель жизни, по всеобщему мнению.
— Богатый прожигатель жизни, — вмешался Эйдан. — Я имел дело с некоторыми компаниями, связанными с его инвестициями. И поверьте, ему нет нужды прибегать к шантажу. Он и так довольно богат. Можете со мной не соглашаться, но я утверждаю, что это — Уайт!
— Жизнь состоит не только из черного и белого, — заметил Джуд. — Я неплохо знаю людей, совершавших те или иные проступки. Поэтому осмелюсь предположить, что я лучше вас знаком… с некоторыми сторонами жизни. И я точно знаю следующее: далеко не все мерзавцы совершают все те гнусности, которые им можно было бы приписать.
Братья переглянулись, потом Эдвард проговорил:
— Но возможно, мы с Эйданом лучше понимаем, что такое честь джентльмена.
Барон произнес эти слова ровным голосом, словно не считал их оскорблением. Поэтому Джуд и оставил их без ответа. Что ж, он действительно был незаконнорожденным. Отрицать это бессмысленно. Пауза затягивалась, и Джуд вдруг подумал: «А может, сказать о своих подозрениях в отношении Гарри?» Нет, наверное, этого делать не следовало. Ведь у него не было ни малейшего намека на доказательства. Так что очень может быть, что в этом Марисса права. Хотя, конечно же, за Гарри надо внимательно наблюдать, следить за каждым его шагом.
— А кто, кроме Уайта, мог это сделать? — проговорил наконец Джуд, словно размышляя вслух. — Может, кто-то из тех, кому один из этих троих рассказал про Мариссу?
Эйдан тут же кивнул:
— Да, не исключено.
— Может, это одна из любовниц наших подозреваемых? — предположил Эдвард.
— То был бы довольно странный постельный разговор, — пробормотал Джуд. — А впрочем, почему странный? Напротив, очень даже обычный. Да-да, именно любовница, а не жена. Вот только… — Джуд умолк и задумался. Он ничего не знал о Чарлзе Лемонте, не знал даже, есть ли у него любовница. А вот Фицуильям Хесс… — Господи, а миссис Уэллингсли?!
Братья снова переглянулись.
— А что миссис Уэллингсли? — пробурчал Эйдан.
— Разве они с Хессом не флиртовали в прошлом году?
— Что ж, очень может быть, — ответил Эйдан. — Хотя я не заметил этого. Но все же я не могу понять, почему ты ее заподозрил. Она ведь унаследовала значительную часть поместья мужа и, следовательно, не нуждается в деньгах. Или, может быть, ты хочешь сказать, что она сделала это, чтобы досадить мне?
Эдвард надолго задумался, потом решительно покачал головой:
— Нет, не могу даже представить, что она способна на такое.
Джуд криво усмехнулся и пробормотал:
— Да, ты прав. Уж скорее она сделала бы это, чтобы наказать меня.
— Не тебя, Джуд, а меня, — заявила Марисса, внезапно появившаяся на пороге.
Все уставились на нее в изумлении.
— С какой стати ей наказывать тебя? — спросил наконец Джуд.
Пристально глядя на него, Марисса продолжала:
— Ты говорил мне, что никогда, ни на одну минуту не оставался с ней наедине, не так ли?
Джуд вскинул руку:
— Дорогая, но я…
— Так вот, ты лгал мне!
— Нет, Марисса, клянусь тебе! Просто Пейшенс… — Джуд посмотрел на Эйдана в поисках поддержки, но тот, судя по всему, не собирался ему помогать.
А Марисса вдруг тихонько всхлипнула, и в глазах ее блеснули слезы. Она развернулась, собираясь уйти, и Джуд в отчаянии крикнул:
— Дорогая, выслушай меня!
Марисса замерла на пороге, но так и не повернулась к нему.
— Видишь ли, на одном из вечеров Пейшенс Уэллингсли сказала мне… что испытывает нежные чувства… — пояснил Джуд.
— На одном из вечеров? — переспросила Марисса; она наконец-то посмотрела на него.
Джуд вздохнул и добавил:
— Она дала понять, что влюблена в кого-то. Возможно, в меня.
