Голос его ломался и дрожал от ярости, и Луиза рассердилась. Какое право он имеет злиться на нее? Ведь не ему же больно, в конце концов!
– Я считала, что это не ваше дело, – ответила она со своей обычной язвительностью.
– Как вы можете говорить, что это не мое дело! Я просто не понимаю!
– Нет, сэр, это я не понимаю, чего вы ожидали. Неужели вы думаете, что я могла обсуждать такие интимные подробности с человеком, с которым познакомилась всего несколько дней назад. Мы слишком мало знаем друг друга.
Он смотрел на нее сверху вниз, и во мраке Луиза не смогла разглядеть выражения его лица.
– А позвольте вам напомнить, – с сарказмом произнес он, – что вы сейчас занимаетесь любовью с человеком, с которым познакомились всего несколько дней назад. Или для этого мы знаем друг друга достаточно?
– При чем тут любовь? – сердито произнесла Луиза, которой хотелось разреветься, оттого что любовь тут была ни при чем. – Это внебрачная связь, тайная страсть, не более того.
– Ах, вот как! Вы, как я понимаю, эксперт в таких вопросах?
– Все знают, что любовники не обязательно посвящают друг друга в свои дела. И часто даже не доверяют друг другу.
– Бог мой, я не верю своим ушам, – пробормотал Столбридж. – Я тут занимаюсь… черт! А вы читаете мне лекцию о тайных связях и о том, как должен развиваться адюльтер?
– А вот, кстати. – Луиза поморщилась. – Не могли бы вы, сэр… э-э… устраниться? Как видите, мы не слишком хорошо подходим друг другу.
– Откуда вам знать? – спросил он язвительно, не делая ни малейшей попытки покинуть ее тело.
– Ну, это же очевидно. Вы слишком большой.
– Я знаю, что мы идеально подходим друг другу.
Столбридж начал двигаться, и Луиза вздохнула с облегчением, чувствуя, как что-то большое и чужеродное покидает ее тело. Однако он вдруг остановился, и движение в обратную сторону заставило ее вскрикнуть:
– Мне кажется, это не очень удачная мысль, сэр!
– Позвольте указать вам, миссис Брайс, что вы не можете считаться экспертом в данном вопросе.
Она хотела было возразить, но он поцеловал ее, и пришлось замолчать. Движения повторялись, и теперь Луиза не чувствовала боли. Только ощущение наполненности. Это даже приятно, решила она в конце концов. А еще она подумала, что в романах все было неправдой. Экстаз, вызванный его предварительными ласками, прошел, и Луиза вернулась на землю. Также она почувствовала, как жестки доски верстака, и, поерзав, сказала:
– Ну, раз вы настаиваете. Только, если можно, побыстрее.
Столбридж замер, и она увидела, как лицо его меняется. Полумрак мешал разобрать, что именно отразилось в его чертах, но Луиза поняла, что сказала что-то не то.
– Простите, я не хотела вас обидеть. Продолжайте, пожалуйста, я больше ни слова не скажу.
– Поклянитесь!
– Обещаю, сэр! Раз уж мы зашли так далеко, то ведь нужно закончить все как положено.
– Мой Бог, вы так романтичны! От подобных речей любой мужчина потеряет голову… и кое-что еще!
Луиза растерялась, потом рассердилась и сделала то, чего, наверное, делать не следовало: схватила его за плечи, рванула на себя и приказала:
– Черт возьми, Энтони, продолжайте же!
Он что-то пробормотал, слов она не разобрала, но теперь мужчина двигался быстрыми, короткими толчками. Луиза прислушивалась к своим ощущениям, но боли не чувствовала. Ощущения были скорее приятные, хотя и не шли ни в какое сравнение с тем, чего она ожидала.
Если Столбридж получает от этого удовольствие, она вполне может потерпеть.
– Черт бы вас побрал, – пробормотал Столбридж. – Как я мог так поддаться… все из-за вашей готовности! Я не должен был терять самоконтроль.
– Так это я во всем виновата? Да как вы смеете!
– Вы обещали молчать, – простонал он сквозь зубы. – Черт!
Из его горла вырвался низкий звук, то ли стон, то ли рычание, и ей показалось, что дыхание его прервалось. Испуганная, она попыталась заглянуть ему в лицо:
– С вами все в порядке?
Не отвечая, он вдруг отстранился, схватил платок и обернул его вокруг члена, не позволив семени пролиться и тело женщины или запачкать ее платье.
Голова Энтони откинулась назад, и Луиза увидела, что глаза его закрыты, а зубы обнажены в гримасе, которая показалась ей угрожающей. Но уже через секунду он пришел в себя и прислонился к верстаку, тяжело дыша и продолжая бормотать проклятия.
Луиза заколебалась, не зная, как быть дальше. Она прочла множество любовных романов, но там как-то ничего подобного не встречалось. Столбридж молчал, глаза его были закрыты, а лицо казалось в полумраке неподвижной и суровой маской. Встревоженная его молчанием, она тронула мужчину за плечо:
– Энтони?
Он открыл глаза и искоса взглянул на нее. Луиза вздрогнула: в его взгляде не было ни нежности, ни банальной приветливости. Правда, она затруднилась бы сказать, что именно там было.
– Вам нехорошо? – торопливо спросила она.
– Интересный вопрос.
Он выпрямился и отвернулся, приводя в порядок костюм. Луиза спрыгнула с верстака… и едва не упала. Ноги казались ватными, и ей пришлось ухватиться за грубые деревянные доски, чтобы не упасть. Отдышавшись и несколько утвердившись на подгибающихся коленях, она неловкими руками поправляла юбки и морщилась, ощущая заметный дискомфорт там, где…
– Приношу свои извинения, сэр, – сказала она деловым тоном.
Он медленно повернулся. Перед ней снова был джентльмен, владеющий собой, с ничего не выражающим лицом и ровным голосом. И вот этим ровным голосом хорошо воспитанного человека он спросил:
– За то, что ввели меня в заблуждение и позволили думать, что вы опытная женщина?
– Нет, при чем здесь это? Я прошу прощения за то, что поощряла ваши поползновения. Впрочем, в свою защиту могу лишь сказать, что я ожидала чего-то совершенно иного.
– И чего же вы ожидали, Луиза?
– Ну, – слабо помахала она рукой, возблагодарив полумрак за то, что скрыл ее алеющие от смущения щеки, – думаю, вы понимаете. Все столько говорят о страсти, и тайных свиданиях, и о том, что такое вспышка страсти, неземное блаженство… и все такое прочее.
– И кто же это так много рассказывал вам о подобных вещах?
– Не то чтобы рассказывал… Но я читала! Вы, наверное, не слишком любите читать любовные романы?
– Не люблю.
– Но ведь вы же видели замечательные спектакли, которые поставлены по пьесам вашей сестры.
– Мне помнится, в ее пьесах все адюльтеры плохи кончаются.
– Да, но сейчас речь не о том. Просто из всего, что я почерпнула из литературы и театра, у меня сложилось определенное мнение. – Луиза старалась подбирать слова. – Я ожидала от страсти чего-то более… возвышенного, более неземного.
