Он говорил тихо и печально: смерть отца и отъезд старшего сына он выдержал, но теперь в нем словно что-то надломилось.
— Бедный папа! — прошептала Анжелика.
— Все так запутанно, — продолжал барон. — Принять помощь от простолюдина само по себе тяжело, но меня беспокоит другое — я никак не могу понять, что он задумал и почему ссудил мне немалую сумму на очень странных условиях.
— На каких условиях?
Он задумчиво посмотрел на дочь и погладил своей мозолистой рукой ее прекрасные волосы цвета темного золота.
— Удивительно. Мне проще довериться тебе, чем твоей матери. Ты сумасбродная дикарка, но мне кажется, что ты способна все понять. Я давно догадался, что у Молина есть шкурный интерес во всем этом предприятии, но до сих пор не мог уяснить, почему он предложил сотрудничество мне, а не какому-нибудь барышнику. Оказалось, все дело в дворянском титуле. Сегодня он мне рассказал, что благодаря моим связям и родне я смогу получить полное освобождение от таможенных сборов, пошлины на ввоз, «пыльного» налога для четверти наших мулов и гарантированное право на экспорт в Англию или в Испанию, когда война прекратится…
Барон снова задумался.
— Возможно, я действительно смогу добиться привилегий от мессира де Тремана, сюринтенданта[65] нашей провинции. Мы ведь состоим в родстве, а подобная услуга ему ничего не будет стоить.
— Вот и отлично! — обрадовалась Анжелика. — Действительно, ловко придумано. Молин — простолюдин и делец с одной стороны, а вы — дворянин и человек чести — с другой.
— И к тому же не делец, — улыбнулся отец.
— Нет. Но… вы разбираетесь в том, что затеяли. Кроме того у вас есть связи и титулы. Вы должны преуспеть. Вы же сами недавно говорили, что не представляете себе, как можно продавать мулов за границу из-за подорожных и пошлин на ввоз, которые увеличивают расходы. Но ведь сюринтендант сможет помочь вам только с четвертью товара! Как вы поступите с остальным?
— Военное интендантство оставило за собой право покупать их по годовой цене на рынке Пуатье.
Анжелика одобрительно кивнула.
— Вроде бы, все продумано. Молин умный человек! Может, вам также стоит увидеться с дю Плесси и написать герцогу де Тремую. Хотя, поговаривают, что они оба скоро появятся в наших краях по делам своей Фронды.
— Об этом действительно поговаривают, — воодушевленно продолжил барон. — И все-таки не спеши меня поздравлять. Приедут принцы или нет, я не уверен, что смогу получить их поддержку. Но я не рассказал тебе самое удивительное.
— Что именно?
— Молин хочет восстановить наш свинцовый рудник возле деревни Волу.
Барон мечтательно вздохнул.
— Порой я задаю себе вопрос, в здравом ли уме этот человек, ибо я с трудом постигаю суть столь запутанных дел… если, конечно, это настоящие дела. Он советует ходатайствовать у короля о возобновлении привилегии наших предков на добычу свинца и серебра из старого рудника. Ты ведь помнишь заброшенную шахту Волу? — спросил Арман де Сансе, заметив, что дочь его больше не слушает.
Анжелика рассеяно кивнула. Она снова вспомнила свое ночное приключение, когда брат Ансельм показал ей шахту, что вызвало у нее неприятные чувства.
Отец продолжал с беспокойством:
— Хотел бы я знать, что именно чертов управляющий надеется извлечь из старых камней? Понятно, восстановление шахты будет идти от моего имени, но за его деньги. Мы заключили тайное соглашение, согласно которому он берет свинцовый рудник в аренду сроком на десять лет и избавляет меня от всех обязанностей землевладельца и забот, связанных с добычей руды. Единственное, что я должен сделать, так это получить от сюринтенданта освобождение от налога на четверть будущей продукции и гарантированное право на вывоз через границу. Все это кажется мне немного запутанным.
Он снова глубоко вздохнул.
— Но в конечном счете, нам не на что жаловаться! Справедливо, что откупщики и банкиры, знающие толк в денежных делах, помогают дворянству, которое всю жизнь сражается на службе у короля. И я, и твой дедушка внесли немалую долю в приумножение королевской казны, и теперь мы не должны умереть в нищете. Благодаря моему сотрудничеству с Молином вы с Ортанс сможете получить хорошее образование. А это уже, какое-никакое, а приданное, которое поможет вам выйти замуж… Мы с твоей матерью напишем настоятельнице монастыря урсулинок в Пуатье и узнаем, смогут ли они вас принять. Я думаю, им понадобится определенное время, чтобы все подготовить к вашему приезду. А пока, Анжелика… Могу я тебя попросить, Анжелика…
В его голосе слышалась мольба.
— …не предаваться больше нелепым затеям, хорошо? Тебе уже пора перестать дурачиться, бегать по полям, собирать цветы… Анжелика, ты можешь мне пообещать?
Анжелика молчала.
Сидя рядом с отцом, на краю дороги, ведущей в низину, она на мгновение вновь почувствовала себя ребенком, и необъяснимое горе, давившее на нее свинцовой тяжестью, уменьшилось.
Жизнь течет своим чередом, постоянно загоняет их в угол заботами и бедами, но в то же время дает надежду на лучшее.
Она поняла, что дни текут, словно бурный водный поток, который увлекает людей за собой, принуждая выполнять установленные им правила, и чтобы выжить, она сама должна плыть по течению, как поступают ее родители.
— Обещайте мне, — настаивал барон.
Анжелика склонила голову.
Она обещала.
Часть третья
«Боги Олимпа»
Прошло немало времени, прежде чем в переписке урсулинки из Пуатье подтвердили, что могут принять новых учениц. После опасений, что их прошение в очередной раз отвергнут, мессир и мадам де Сансе, все домочадцы, и даже Анжелика вздохнули с облегчением. Событие, которое долгое время казалось им трудной и, возможно, напрасной затеей, приближалось.
Итак, Анжелика начала собираться в дорогу. Ортанс и Мадлон тоже уезжали. Раймон и Гонтран ехали с ними. Братьям надлежало проводить сестер к урсулинкам, после чего отправиться к монахам-иезуитам, которые считались лучшими наставниками. Именно гугенот Молин посоветовал Арману де Сансе доверить им образование сыновей. Он сообщил барону то, о чем мало кто знал: иезуиты обучали детей бесплатно.
Думали даже, не отправить ли к иезуитам и маленького девятилетнего Дени. Однако кормилица решительно запротестовала. Сначала на нее взвалили заботу о десятерых детях, а теперь решили отобрать всех сразу. Она пришла в ужас от таких крайностей. Так что Дени остался. И с ним вместе Мари-Аньес, Альбер и кроха, которому исполнилось только два годика и которого пока все так и звали — Кроха. В общем, вполне достаточно, чтобы не дать Фантине Лозье заскучать. Когда вопрос был улажен, все успокоились. Путешествие запланировали на осень. За это время вполне могло случиться что-нибудь, что отдалило бы отъезд в монастырь. И действительно, произошло событие, которое едва не изменило судьбу Анжелики.
