– Как красиво, – сказала Синтия, уже зная, что полюбила это платье навсегда.
– Я рада, что оно вам понравилось, – сказала мадемуазель Фиби. – Конечно, мы могли бы успеть больше, если бы было время на примерку, но думаю, платье и так вам подойдет.
– О да, – согласилась Синтия.
Фиби снова хлопнула в ладоши. Молодые женщины убрали платье и вернулись с белым шелковым бельем. Они продемонстрировали Синтии корсет, чехол для корсета, панталоны, две нижние юбки белого шелка, украшенные складками, оборками и кружевами. Одна из них держала шелковые чулки, а другая – вышитые бисером бальные замшевые туфельки под цвет платья. И наконец ей была представлена шляпка модного фасона из миланской соломки, отделанная по краю кремовыми французскими кружевами и стеклярусом, с малиновым цветком, крепившимся эгреткой с изумрудно-зелеными лентами.
– Обратите внимание, мистер Монтана точно определил ваш размер, – заметила мадемуазель Фиби.
Синтия снова ощутила, как щеки ее обдало предательским жаром, и отвернулась. Оказывается, Мэверик обращал на нее гораздо больше внимания, чем она думала. Он разглядел ее до мелочей, даже запомнил размер обуви.
– А теперь мы вас оденем, – сказала мадемуазель Фиби. – Вы только постарайтесь расслабиться и предоставьте нам действовать.
У Синтии никогда не было такой роскоши, как горничная, а тем более она и мечтать не могла о нескольких горничных. Разумеется, она не была уверена, что нуждается в том, чтобы ее одевали, но не хотела возражать. Синтия была готова принять дар Мэверика во всей полноте.
Мадемуазель Фиби снова сделала знак своим помощницам:
– Леди, пора начинать.
– Минутку. – Синтия взяла шелковое белье и скрылась в ванной. Она решила, что и под новым изящным бельем на шее у нее останется волшебный кристалл яки. Синтия скользнула в тончайшие шелковые панталоны и застегнула французский корсет. Теперь она в полной мере почувствовала, что живет в отеле «Виндзор», и в новом белье вышла из ванной.
Мадемуазель Фиби одобрительно кивнула.
– Разрешите нам затянуть корсет потуже. Сегодня вечером у вас должна быть осиная талия.
Синтия не возражала. Она терпеливо ждала, пока на ней затянут корсет и наденут поверх чехол.
Синтия позволила натянуть на ноги чулки. Дамы помогли ей справиться с нижними юбками, потом расправили и разгладили их ткань. Наконец на нее было надето, оправлено и застегнуто на все пуговицы изумрудное платье, Синтию подвели к зеркалу, возвышавшемуся над туалетным столом. Она улыбнулась своему отражению, разгладила юбку и вздохнула.
– Пожалуйста, сядьте, но поосторожнее с юбкой Мадемуазель Фиби открыла обитую бархатом и шелком коробочку с косметикой и духами, стоявшую на туалетном столике. Синтия подняла юбку и опустилась на пуфик.
– Когда мы закончим, вы себя не узнаете.
Мадемуазель Фиби набросила на плечи Синтии пеньюар, чтобы защитить ее платье, потом вынула из коробки гребень, щетку и овальное зеркало и принялась расчесывать ее длинные рыжие волосы оттенка клубники.
– Я уже не узнаю себя, – сказала Синтия, ощущая приятную расслабленность и наслаждаясь легким покалыванием от каждого прикосновения щетки к голове.
Пока мадемуазель Фиби колдовала над ней, молодые женщины собрали упаковочную бумагу, мешки и коробки.
Мадемуазель Фиби стянула волосы Синтии на затылке в тугой шиньон, оставив на лбу кокетливые локоны. Она попудрила ее лицо и растерла чуточку румян на губах и щеках Синтии. Наконец Фиби водрузила шляпу, завязала ленты и отступила. Теперь она созерцала результат, упираясь руками в бока.
– Благодарю вас, – сказала Синтия. Она с головы до ног была теперь такой, какой должна быть леди. Но рассталась ли она с той частью себя, которая гнала ее к приключениям, перестала ли быть бродягой? Нет, Синтия, как и Мэверик, могла быть многоликой.
Мадемуазель Фиби передала Синтии кремовые лайковые перчатки.
– Теперь вы очень красивая.
Она подала знак своим помощницам:
– Наше время истекло, леди. Пора уходить.
Три ее ассистентки вышли из соседней комнаты. Они помогли собрать оставшиеся коробки, а также покатили к двери столик на колесиках с подносом.
Вдруг из комнаты появилась Розалинда. Синтия с трудом могла поверить в то, что это девочка из мексиканской деревни, которую они видели в красном атласном платье, играющей с собакой. Розалинда, как оказалось, могла менять свою внешность так же легко и быстро, как ее отец. Но даже и под этим новым обличьем можно было разглядеть, что в душе она осталась прежней бродягой. Достаточно было заглянуть в ее блестящие синие глаза.
Розалинда сделала легкий книксен.
– И все же, думаю, я бы выглядела лучше в красном атласном платье своей матери.
– Ты уверена?
Синтия была разочарована. По ее мнению, белое платье очень шло Розалинде.
– С ним не было бы такой мороки, – пожала плечами Розалинда. – В этом платье я никогда не смогла бы гоняться за этой шелудивой собакой.
Синтия усмехнулась:
– Ты нас дразнишь, да? Не думаю, что теперь тебе захочется играть с собакой.
Розалинда ответила с улыбкой:
– Может быть, и нет. – Она оглядела Синтию с головы до ног. – Теперь мы разодеты.
– Да, а пойти нам некуда.
– Это не так! – воскликнул Мэверик, стоящий в дверях своей комнаты. – У нас впереди долгий вечер. – Он повернулся к мадемуазель Фиби: – Благодарю вас за помощь.
Мадемуазель Фиби наклонила голову и открыла дверь. Молодые женщины по ее знаку гуськом направились к выходу, неся пустые коробки и мешки. Мадемуазель Фиби неслышно закрыла за собой дверь.
Синтия не могла отвести взгляда от Мэверика. Они с Розалиндой теперь выглядели так великолепно, но и он был похож на самого красивого джентльмена, какого им доводилось видеть в жизни. На Мэверике был синий в черную клетку костюм, парчовый жилет, белая рубашка и темный, как полночь, шейный платок. Его голову прикрывал стетсон. По жилету вилась золотая цепочка от часов на ногах блестели черные высокие сапоги. Но самыми привлекательными были смешинки в его глубоких синих глазах.
– Вы готовы, леди? – спросил Мэверик. Пройдя через комнату, он распахнул дверь. Дамы кивнули. И тотчас комната наполнилась шелестом мягкого шелка.
– В опере одно плохо, – изрекла Розалинда, отправляя в рот кусок сырного пирога, наколотый на вилку, запивая его глотком молока и широко раскрывая глаза от удовольствия.
– Боюсь спросить, что именно, – снисходительно улыбнулась Синтия. Она не могла чувствовать себя лучше после роскошного ужина в ресторане «Наварра» и посещения «Кармен» в оперном театре, помещавшемся в здании в мавританском стиле.
