Он намеренно оставил фразу незавершенной, позволив ей повиснуть в воздухе, передавая подразумеваемый смысл: невозможно пренебречь очевидным. Нужно поскорее решить это дело и жить дальше.
— Послушайте, Чатем, — вмешался Вейл, поднимая седые кустистые брови. — Я не хочу, чтобы ситуация совершенно вышла из-под контроля. Мы же семья, как-никак, и леди Вейл жаждет принять опеку над детьми.
Заслышав эти слова, Риордан тоже вздернул брови. Ему стоило большого труда держать себя в руках.
— Семья? С каких это пор я породнился с вам подобными? Когда дети нуждались в помощи, вас и близко не было.
Риордану очень хотелось оказаться дома с Морой и детьми. Он знал, что сегодня она поведет их в Египетский холл на специальную выставку, и сам бы с радостью присоединился к ним, но просто не мог себе позволить пропустить еще одну встречу с адвокатами.
Вейл театрально вздохнул.
— Мне не хотелось бы вовлекать в это дело вашего брата, но вы не оставляете мне выбора. — Он подтолкнул Риордану еще один лист бумаги. — Я обратился в суд с ходатайством о проведении слушания об опротестовании завещания вашего брата, и оно было удовлетворено. Похоже, в последнее время он был не в своем уме.
Риордан с силой сжал кулаки.
— Да как вы посмели говорить о семье, чтобы тут же предать ее? У вас нет на это права.
— Напротив, право у меня есть. — Самодовольная ухмылка Вейла сменилась смертоносной гримасой. — Я заполучу этих детей, Чатем, даже если для этого мне придется уничтожить и вас, и вашего брата. — Он одарил Риордана жесткой улыбкой. — Правда, вы самозабвенно губите себя сами, лишь упрощая мою задачу. — С этими словами он поднялся. — Пять дней, Чатем. Слушание состоится через пять дней. Думаю, на сегодня все.
Риордан дождался, когда они с Браунингом останутся одни, и лишь тогда дал волю своему раздражению. Запустив руку в волосы, он со всего маху упал на стул.
— Чего нам опасаться со стороны этого завещания? Не появились ли какие-то новые сведения касательно того, почему…
Он не мог заставить себя произнести эти слова вслух. Браунинг и так поймет, что он имеет в виду.
— Нет, по этому вопросу больше ничего не выяснено, зато проверка финансов показала кое-что интересное. — Браунинг стал поспешно просматривать документы. — Вот они. — Он раскрыл гроссбух. — На протяжении четырех лет ваш брат делал регулярные ежемесячные выплаты, поступающие на счет неизвестного лица. Этот факт сам по себе примечателен. Посмотрите-ка вот сюда. — Браунинг разложил перед ним бумаги, раскрывающие финансовое состояние дел Вейла. — Вейл получает точно такую же сумму денег из неизвестного источника. И выплаты начались в то же самое время.
— Когда был совершен последний платеж?
Риордан быстро пробежал документ глазами, подмечая определенную закономерность.
— Первого февраля. Все выплаты делались первого числа каждого месяца. — Риордан быстро просмотрел колонки цифр, но не обнаружил никаких перечислений первого марта. В марте деньги не поступили. Тогда Вейл лично нанес Эллиоту визит, после которого Эллиот совершил самоубийство. — Риордан задумчиво поступал пальцем по гроссбуху. — Эллиот мог бы заплатить. Денег у него достаточно.
— Несомненно. Его финансы находились в отличном состоянии. — Браунинг собрал все бумаги и затолкал их в свой портфель. — Я не знаю, что это означает и означает ли вообще что-нибудь, — подытожил адвокат.
Риордан кивнул. Он тоже так считал. Если разрозненные происшествия выстроить в линию, они перестанут быть случайностями. В его распоряжении два случая: краткий и тайный визит Вейла к Эллиоту и пропущенный платеж без видимых причин.
— Вопрос в том, зачем, Браунинг? Зачем мой брат давал деньги Вейлу? Почему эти выплаты начались вскоре после того, как он принял опеку над детьми Исмаила? Ответ, который напрашивается сам собой, — шантаж. Но какой секрет Эллиота известен Вейлу?
Риордан даже не подозревал, что они знакомы как-то иначе, за исключением нахождения на ветвях одного генеалогического древа. Вейл сделался их родственником только после женитьбы Исмаила.
— Приберегите эти сведения, Браунинг, — сказал Риордан. — Мы близки к разгадке.
Они просто обязаны приблизиться. Его время подходит к концу. Осмелится ли он опротестовать последнюю волю Эллиота, не опасаясь того, что на поверхность всплывут темные тайны, а Вейлы просто выставят себя мелочными и жадными родственниками? Или ему придется просто жениться, доказав таким образом, что он достойный опекун для детей? В таком случае опротестование завещания Эллиота и вовсе будет ненужным. Женитьба являлась гарантом будущей стабильности. Не обзаведись он женой, Вейлы по-прежнему будут считать его холостяцкий статус неподобающим для опеки над детьми, даже если последняя воля Эллиота останется неприкосновенной. Нет, ему определенно не удастся избежать ярма, которое люди называют женитьбой.
Пять дней, чтобы найти жену. Риордан хотел бы иметь больше времени. Больше времени с Морой, больше времени, чтобы насладиться нынешней обстановкой в доме. Он понимал, каким будет неизбежный результат его вступления в брак — Море придется уйти. Раздутый вокруг ее имени скандал не позволит ей продолжать жить под одной крышей с молодоженами. Да даже если бы и не было скандала, Мора все равно ушла бы, повинуясь врожденному чувству справедливости. И самому Риордану было бы слишком тяжело жить под одной крышей с ней и со своей женой.
Если жену он так и не найдет, его, несомненно, ожидает безрадостная перспектива потерять детей. А лишившись их, он лишится и Моры. Так что выбора нет. Придется пожертвовать ею, чтобы дети остались с ним. Прошлое снова явилось преследовать его.
Несомненно, в Лондоне отыщется хоть одна женщина, которая согласится стать его супругой. Но что в таком случае произойдет с Морой? Риордан будет продолжать жить с детьми и нелюбимой женой, пойдет на это ради блага Уильяма и Сесилии. Но Мора? Когда все будет кончено, куда она пойдет? Вступая в любовную связь, Риордан всегда был честен со своими женщинами, им были известны правила игры.
Однако Мора отличалась от тех женщин. Он переспал с ней, лишил невинности, погубив таким образом ее шансы с Хесперли. И что она получит взамен?
Эта мысль укоренилась в голове Риордана. Нужно подыскать ей другого мужчину вместо Хесперли, кого-то, кто окажется не столь щепетильным по поводу целомудрия, более прагматичного, для кого будет иметь значение только красота и доброта. Почему бы и Море не обрести счастье? Думая о счастье, он, возможно, несколько преувеличивал. Риордан мысленно просматривал список возможных кандидатов, будто бы Мора была домашним любимцем, которого нужно кому-то отдать. Но только так можно разрешить ситуацию. В противном случае ему будет слишком больно.
