Его ласковые слова заставили ее задрожать.
– А еще говорят, что вы не способны к романтическим чувствам, – прошептала она, сжимая его плечи. – Как они ошибаются!
– Тут нет романтических чувств, моя дорогая. Это просто желание, голое неприкрытое вожделение, и ничего больше. Уж этого у меня всегда было в избытке. Особенно в отношении тебя.
Потребовалось несколько секунд, чтобы его слова пробились сквозь туман обольщения и дошли до ее сознания, но когда это случилось, она застыла и откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Ч-что вы сказали?
Он потерся носом о ее ухо, продолжая пальцем ласкать ее внутри.
– Я сказал, что всегда хотел тебя. И ты, без сомнения, знаешь это.
Эти слова подействовали на нее как ведро холодной воды, опрокинутое на голову. Все ее греховные стремления и порочные порывы мгновенно исчезли.
Низкий распутный негодяй! Она-то думала, он хочет ее, а ему нужно всего лишь это! О Господи! Она едва не лишилась чувств. Какая же она все-таки дура!
В неистовстве она схватила его за руки, стараясь оттолкнуть от себя.
– Какого дьявола?! – воскликнул он, когда она выдернула подол юбки из-под его рук.
– Убирайтесь прочь от меня! – в отчаянии закричала она. – Я не хочу, чтобы вы прикасались ко мне!
– Эмма! – рявкнул он, хватая ее. – Что это еще за глупости?
– Это не глупости! – Она ударила его по рукам, затем, оттолкнув его, спрыгнула со стола, поспешив в другой конец комнаты, и повернулась к нему спиной. – Я не хочу… Я не могу заниматься этим постыдным делом! Это грешно!
От гнева и унижения глаза ее наполнились слезами, и она принялась поправлять свое платье, пытаясь привести его в порядок и стараясь не думать о тех вольностях, что она ему позволила. И все из-за того, что ей хватило глупости думать, что он действительно испытывает к ней теплые чувства! Она даже готова была ему полностью отдаться, если бы была уверена, что он ее любит.
– Эмма, вовсе не стыдно заниматься любовью, – сквозь зубы процедил он, подходя к ней и становясь за ее спиной.
Он положил руки ей на плечи, но она стряхнула их прочь.
– Не стыдно вам, – горько прошептала она. – Но что бы вы обо мне ни думали, я обязана беречь свою репутацию. И если я утрачу свою невинность…
– Утратите свою невинность, – саркастически произнес он. – Не поздно ли вы вспомнили об этом, как вы думаете?
Ужас охватил ее, и она резко повернулась кругом, взглянув ему в лицо.
– Вы хотите сказать, что то, чем мы только что занимались… что я…
Эмили знала кое-что о том, как женщина теряет свою девственность, но без особых подробностей. Он совал ей внутрь свои пальцы. Неужели это все равно что… значит ли это, что он…
– Вы… лишили ме… меня девственности? – спросила она, в ужасе закрыв глаза.
– А вы… не знаете?
– Конечно, я не знаю! – воскликнула она в полном отчаянии. – Я никогда не была с мужчиной… подобным образом! Откуда мне знать?!
У него желваки заходили по скулам, и вид стал определенно враждебным.
– Я думал… то, как вы вели себя в саду, как поцеловали меня… Дьявольщина, то, как вы вели себя только что, какие вольности вы мне разрешали… я думал…
– Я позволила вам это, потому что думала, вы меня любите! – выпалила она и тут же об этом пожалела. – Мне было любопытно, а вы были таким… таким…
– Убедительным. – По его голосу чувствовалось, что он уже взял себя в руки. – Да, у меня есть определенный дар убеждения. И я хочу вас, Эмма. Все еще хочу. Но это и все. Если вы думаете, что это краткое свидание закончится свадьбой…
– О, ради всего святого! – оборвала она, вспомнив первые минуты их пребывания в карете. – Никогда не видела мужчины до такой степени убежденного, что женщины только и стараются завлечь его в западню с целью женить на себе! – Гнев лишил ее осторожности. – Не я заманила вас сюда! Не я вымаливала «один-единственный поцелуй»! Если вы не заметили, у меня толпа поклонников – с тех пор как я приехала в Лондон. Я не нуждаюсь в том, чтобы обманом вынуждать несчастного мужчину жениться, Джордан!
На мгновение он остолбенел. Потом прищурил глаза и произнес ледяным тоном:
– Однажды вы уже говорили это, Эмили.
Она начала было возражать, но мгновенно застыла. Она и правда использовала те же самые слова в первый раз, когда они встретились в карете. И он только что назвал ее Эмили, а не Эммой.
У нее оборвалось сердце. Силы небесные, он все понял! Он понял, потому что сумел так разозлить ее, что она забыла свою роль!
В панике она бросилась к двери.
– Нет, Эмили! – воскликнул он, устремляясь к ней.
Но он не успел ей помешать. Моля Бога, чтобы охранник был на месте, она громко забарабанила в дверь и во весь голос закричала:
– Мы готовы выйти! Можете нас выпустить!
– Слушаюсь, миледи, – отозвался приглушенный голос.
С огромным облегчением услышала она долгожданное звяканье ключа в замке. Но тут Джордан прижал ее к двери так сильно, что она ощутила сзади его твердую возбужденную плоть.
– Эмили, нам нужно поговорить! – тихо прошипел он себе поднос.
Она яростно замотала головой:
– Отойдите от меня! Я не хочу больше разговаривать с вами! – Дверь задрожала под ее пальцами. – Отпустите меня, или, клянусь, я буду кричать!
Он помедлил. Она чувствовала его горячее тяжелое дыхание на своей щеке. Она слышала, что охранник пытается открыть дверь, но Джордан продолжал прижимать ее к ней.
– Миледи, там что-то мешает открыть дверь, – крикнул охранник. – Я не могу сдвинуть ее с места!
Она повернула голову и сердито посмотрела на Джордана, пытавшегося удержать ее здесь. Он некоторое время молча смотрел на нее в ответ, и она испугалась, что он и вправду не выпустит ее отсюда.
Затем с проклятием он отступил в сторону, дав ей возможность тоже отойти от двери.
Та тотчас же распахнулась. Охранник с подозрением оглядел их с Джорданом.
– Все в порядке, миледи?
Она с усилием заставила свой голос звучать спокойно:
– Все хорошо, благодарю вас.
Эмили вышла в зал, благодаря Бога, что в тот момент в этой части музея никого больше не было.
– Подождите! – окликнул ее Джордан.
Она остановилась, ощущая на себе внимательный взгляд охранника. – Да?
– Вы оставили шляпку и перчатку, мисс Фэрчайлд, – язвительно сказал граф.
Она медленно повернулась к нему, не в силах вынести его безжалостный взгляд. Он протянул ей ее вещи, и она взяла их, даже не потрудившись его поправить. Глупо было и дальше притворяться перед ним. Теперь он знал, кто она такая.
Она заставила себя взглянуть прямо в гневные глаза Джордана.
– Я беру на себя смелость попросить вас… Я знаю, что не имею на это права, но я прошу… – Я умоляю вас не говорить никому о ваших… подозрениях на мой счет.
