А еще ему не давал покоя тот самый поцелуй. Поцелуй жег его. Джек и сам не понимал, почему так получилось, что он поцеловал ее. Нет, это не было импровизацией. Но тогда что это было? Джек терялся в догадках. Впрочем, он давно хотел поцеловать Сару, с тех самых пор, когда…
И вот теперь ему стало трудно находиться рядом с ней.
Как бы это ни было смешно, но как раз на этой неделе оказалось тяжелее всего уклоняться от встреч с ней!
По иронии судьбы теперь она предпочитала проводить время дома. Это казалось невероятным, но она отказывалась от приглашений и не ездила в гости.
Сталкиваясь в стенах дома Форрестеров, они не могли не обмениваться друг с другом несколькими словами. По всему было видно, что Сара не простила ему того самого разговора, поэтому их беседы отличались подчеркнутой краткостью и даже резкостью. У каждого из них были на то свои причины.
Что оставалось делать человеку в положении Джека? У него был один выход — как можно чаще и по возможности подольше не находиться дома. Джек много гулял. Соблюдая приличия, он даже принял два приглашения от Джулианы Девлин. Не зная, о чем беседовать с ней, он приводил с собой Уигби, который в отличие от него не только знал о чем, но и весьма охотно болтал с ней.
Но большую часть свободного времени Джек проводил в стенах военно-морского ведомства в ожидании вердикта. И вот вердикт вынесен. Судьба «Амораты» решена.
И вместе с ней решена и его судьба.
Несмотря на сокрушительный удар, во всяком случае, для судна, Джек не был слишком удручен. В отличие от «Амораты» у него было будущее, хоть неопределенное, но будущее.
Джек шел по набережной Темзы, механически задавая один и тот же вопрос: что делать? Не отдавая себе отчета, он невольно двигался в сторону верфей.
На флоте он прослужил десять лет. По рождению он джентльмен. Возможно, ему стоит поискать работу на каком-нибудь торговом судне. В таком случае ему придется распрощаться с военно-морской службой. Ну и что с того, что он потеряет право получать жалованье, оно было таким ничтожным, что об этом даже не стоило жалеть. Зато он будет плавать и получать хорошие деньги. Тем не менее он предпочел бы защищать империю на морях, чем перевозить разную дребедень.
Джек все шагал и шагал, незаметно для себя все дальше и дальше углубляясь на территорию лондонских доков. Солнце начало клониться к горизонту.
Лондонские доки стали естественным продолжением Темзы. Расширившись, они представляли собой целую сеть каналов, причалов, складов. Теперь после перестройки здесь были готовы в любое время принять любое судно, прибывшее из любой точки земного шара. Джек замер, наблюдая за тем, как споро идет разгрузка клипера, как ловко и умело действуют грузчики, выгружая из корабельных недр бочонки с вином, мешки с кофе и специями.
Ноги помимо воли, помимо сознания привели его туда, куда и было надо. К сердцу морской торговли: сюда и отсюда шли торговые суда, спеша удовлетворить бесчисленные человеческие потребности.
Он находился недалеко от таможенного управления, красивого, заново отстроенного двухэтажного здания. Стоит только зайти туда, и, безусловно, для такого опытного моряка, как он, там наверняка найдется работа.
Но Джека мучили сомнения, и он пока не решался на столь серьезный шаг. Как военный офицер, он питал предубеждение против плавания на торговых судах. Его продолжали одолевать сомнения.
Найдет ли он здесь то, что ему нужно? Выгоду, наверное, да, но разве все на свете измеряется одной лишь выгодой?
Джек колебался. И эта заминка, как это ни удивительно, чудесным образом перевернула всю дальнейшую жизнь Джека Флетчера.
Пока он размышлял, поглядывая по сторонам то на реку, то на грузчиков, то на слонявшихся без дела людей в потрепанной одежде, он заметил огромного человека, который показался ему знакомым.
Приглядевшись, он узнал одного из грабителей, с которым повстречался у стен театра.
Это был их главарь, на которого Джек так удачно для себя и так неудачно для грабителя свалился с карниза. Кажется, его звали Большой Нед. Он стоял возле входа в трактир. Вокруг слонялись люди, многие из них нетвердо держались на ногах. Трудовой день в доках заканчивался, и, понятное дело, рабочий люд хотел подкрепить свои силы и расслабиться.
Из дверей трактира вышел подгулявший матрос в компании молодой леди в ярком платье, что не вызывало сомнений в ее профессии. Выведя матроса за порог, дамочке кое-как удалось отцепиться от него. Матрос, потеряв опору, зашатался, но, собравшись с силами, выпрямился и нетвердым шагом пошел к причалам.
Дамочка повернулась и уже собиралась опять войти в трактир, как Нед, дежуривший у входа, схватил ее за руку и потащил за собой в темный проулок. Дело как будто не касалось Джека, но он не мог пройти мимо, когда на его глазах оскорбляли даму, пусть даже такую.
Он быстро и незаметно подошел к трактиру, по вернул за угол и внимательно осмотрел мрачный переулок утопавший в грязи и наступавших сумерках.
— Алиса, ты должна платить за защиту! — рычал Большой Нед, для большей убедительности стискивая горло дамочки своей чудовищной лапой.
— Ничего я не обязана тебе платить. Я служанка в трактире, а не шлю…
Нед стиснул горло несчастной, и та, не окончив фразы, захрипела.
Джек понял: пора вмешиваться.
— Я так и думал, дружище, что ты не извлечешь никакого урока и не перестанешь обижать девушек, сказал Джек, выходя из своего укрытия. Собственная смелость поразила его. Солнце светило Джеку в спину, следовательно, ослепляло его противника, что было выгодно. Нед удивленно обернулся, прищурился, не в состоянии разглядеть того, кто осмелился угрожать ему, да еще там, где все боялись ему даже возражать.
— Твое какое дело? — прорычал он.
Солнце осветило пострадавшее в столкновении с Джеком лицо Неда, — большой кровоподтек сбоку переливался сине-желтыми цветами, что придавало физиономии Неда устрашающий вид.
— В последний раз, когда я встретил тебя, ты тоже обижал девушку. Неужели забыл? Впрочем, тут нет ничего удивительного. Судя по всему, у тебя от удара образовалась дыра в памяти.
Нед ощерился, узнав своего обидчика. Его рука разжалась, девушка, почувствовав себя свободной, бросилась наутек. Она, как мышка, проскользнула мимо Джека и скрылась в спасительных дверях трактира.
— А, вот кто к нам пожаловал. За тобой должок, приятель!
— Не бойся. Я всегда выплачиваю свои долги, — произнес Джек, чувствуя, как сердце едва не выпрыгивает из груди. Он сделал шаг навстречу и пригнулся, явно собираясь перейти от слов к делу.
