Июль 1840
— Ты слышала, дорогая? Артур Уэвертон женился на прошлой неделе! Миссис Гриди в церкви слышала, как об этом говорили! Как это его помолвка ускользнула от нашего внимания?
— Да, тетя, я знаю, что он был помолвлен и назначил дату свадьбы, — Сара отложила вилку, чтоб не стало заметно, как она дрожит в похолодевших пальцах.
Меньше всего ей хотелось обсуждать венчание Артура Уэвертона со своей теткой. Она сразу же решила ничего не сообщать Фоскерам о помолвке Артура: миссис Фоскер неминуемо посвятила бы этому вопросу не один вечер, а Сара не готова была вежливо поддерживать разговор, когда ее душа поет, как от зубной боли.
Бобби уговорила родителей не делать помолвку достоянием всего Сент-Клементса, а их друзья не входили в число близких знакомых миссис Фоскер и подобных ей дам. Маннеры не приехали погостить к Уэвертонам, так как мисс Люси непременно хотела побывать на свадьбе у кузины в Форчайлде, пока сама еще не замужем и может быть среди подружек невесты, а заодно и похвалиться своим женихом.
Сара только порадовалась этому, она отнюдь не спешила познакомиться с мисс Люси Маннер. Но весь последний месяц считала дни, оставшиеся до девятого июля, когда Артур Уэвертон собирался стать счастливейшим мужчиной на свете со своей избранницей.
С этой даты прошла уже неделя, и вот первые новости донеслись и до Сент-Клементса. Сара кашляла и не пошла в это воскресенье в церковь, словно чувствовала, что услышит там много огорчительного для себя. Девушка могла представить, как ахают и перешептываются подруги миссис Фоскер, не случайно она опоздала домой почти на час. Мистер Фоскер уехал на пару дней, и обсуждение удивительного известия за семейным столом еще только предстояло Саре. Тетушка уже накинулась на нее, раздраженная тем, что племянница сохраняла в тайне столь важный факт, и пришлось давать объяснения. Якобы Уэвертоны не хотели во всеуслышание заявлять о помолвке, и ей оставалось только хранить секрет.
— Не потому ли, что новая миссис Уэвертон имеет дурную репутацию? — тут же заинтересовалась миссис Фоскер. — Или у нее длинный нос?
— Я не видела мисс Маннер, то есть миссис Уэвертон, — Сара едва не подавилась, когда впервые произнесла фамилию жены Артура. — Но, по словам Роберты, она хорошенькая, а Бобби редко кого соглашается назвать хорошенькой, вы же знаете, тетя.
— О да, — поджала губы миссис Фоскер. — И все же, ты могла бы сказать нам. Тогда я не выглядела бы перед миссис Гриди совершеннейшей невеждой в этом вопросе. Ты уже послала поздравление молодым?
— Господи, нет, конечно! — признаться, Саре это даже в голову не пришло.
— Невежливо с твоей стороны, — неодобрительно заметила миссис Фоскер. — Они всегда так заботились о тебе. Ну ладно, я напишу от нас всех.
Сара подумала, что Артур вряд ли вспомнит, кто такая миссис Фоскер, но не стала озвучивать свою мысль, она бы не пришлась по вкусу ее дорогой тетушке.
В начале августа лорд и леди Уэвертон и супруги Ченсли вернулись в свои поместья, и Бобби немедленно послала за Сарой коляску.
— Как я соскучилась! — пылко воскликнула она, обнимая подругу.
— Я тоже скучала, — искренне ответила Сара.
Если в начале лета она наслаждалась внезапно наступившим покоем и возможностью побыть наедине со своими мыслями и своими грядками, то последние несколько недель испытывала глубокую грызущую тоску.
Необходимость проводить ежедневно много часов в обществе миссис Фоскер заставила Сару невольно делать сравнения, невыгодные для тетушки. Насколько же отличалось искреннее жизнелюбие Бобби от завистливой тяги миссис Фоскер к высшему свету! Не говоря уж о ее пристрастии к сплетням.
После того как тетушка узнала о свадьбе Артура Уэвертона, Саре не выпало ни одного спокойного дня. Намеки и предположения, притворно сочувственные вздохи в адрес племянницы, упустившей выгодную партию, — все это безмерно раздражало Сару, а порой доводило до слез, вынуждая искать убежища на кухне или в своей комнате. В хорошую погоду она довольно часто уходила гулять по окрестным лугам и возвращалась с ноющей поясницей и запачканными ботинками, но хотя бы немного умиротворенная.
Мистер Джеффри Ченсли встретил Сару как близкую родственницу и довольно улыбнулся, найдя ее вид вполне цветущим, а не бледным и унылым, вопреки опасениям Бобби. Он приветливо поздоровался с девушкой и почти сразу ушел, предоставив подругам возможность вдоволь поговорить обо всем, что их волновало.
Сара опасалась возвращения Бобби только по одной причине — она не желала видеть сочувствие в глазах подруги и постоянно замечать настойчивые попытки как-нибудь ее развлечь. В то же время хотелось услышать подробный рассказ о венчании Артура, хотя бы даже он и расстроил ее.
Как оказалось, у Бобби были новости касательно ее самой, и именно с них-то она и начала, когда подруги уселись за чайный стол.
— Ах, Сара! Я никак не могу поверить, и в этом мне нужна твоя помощь! Ты с твоей рассудительностью тотчас убедишь меня, что все это мне не приснилось! — Роберта, как всегда, собралась поразить подругу невероятными известиями. — Ты только подумай, дорогая, я — Бобби Уэвертон — вдруг стану матерью! Моя старая детская еще помнит наши с тобой игры, а вскорости там будет играть мой сын или дочь!
— Ты уже не Бобби Уэвертон, ты миссис Роберта Ченсли, — ответила Сара только после того, как от души расцеловала подругу и посмеялась над формой, в которую Бобби облекла свое невероятное сообщение. — Кроме того, твоя дочь — мне почему-то кажется, что это будет девочка, — станет играть в бывшей детской мистера Джеффри, а и твоей детской обоснуются отпрыски Артура.
Бобби пристально посмотрела на подругу. Сара сама начала говорить об Артуре Уэвертоне и выглядела при этом безмятежной. Роберта знала, что придется рассказывать о свадьбе брата, но сперва хотела поделиться собственной радостью, чтобы обе леди могли перейти к обсуждению неприятной для одной из них темы в более или менее благодушном настроении.
— Что ж, тебе, наверное, хочется узнать, как все происходило, — осторожно начала она.
— Конечно, хотя бы для того, чтобы рассказать моей любопытной тетке, — грустно усмехнулась Сара. — Ничего нельзя изменить, и я смирилась, Бобби, клянусь тебе!
Роберта не стала спорить: в конце концов, кто знает, может быть, Сара больше любила в Артуре старшего брата, которого никогда не имела, чем мужчину, чьей женой ей хотелось стать в будущем. Когда кузены, кузины и прочие родственники или близкие соседи часто встречаются, их дети растут вместе и неминуемо в положенное время начинают влюбляться друг в друга. Но из такой детской привязанности редко получается что-нибудь настоящее, и собственная судьба укрепляла Бобби в этом мнении. Она была привязана к Джеффри как к старому другу или еще одному брату, но полюбила незнакомца, никогда ею прежде не виданного. И то, что она стала женой Джеффри, ничуть не опровергает ее уверенности в том, что Саре следует поискать свое счастье где-нибудь подальше от Сент-Клементса, как это сделали все юные леди, некогда влюбленные в Артура, — Бет Хиллсток, Диана Рейнбридж и кое-кто еще.
