Почувствовав, как ее губы дрогнули в улыбке, Мэтью пробормотал:
– Ты любишь дождь.
– Да. – Она медленно скользила ступней по его ноге. – Кое-что всегда лучше делать в дождь. Например, читать. Или спать. Или... это.
– Лежать в постели со мной? – В его голосе слышались веселые нотки.
Дейзи кивнула:
– Кажется, что мы одни на всем свете.
Он провел пальцем по ее ключице, потом по шее.
– Я причинил тебе боль, Дейзи? – прошептал он.
– Да, было довольно неприятно, когда ты... – Она замолчала и покраснела. – Но я этого ожидала. Подруги говорили, что после первого раза будет лучше.
Мэтью кончиками пальцев провел по раковине ее уха, по пылающей щеке. С улыбкой в голосе он сказал:
– Я сделаю все, что от меня зависит.
– Ты жалеешь, что это случилось? – Ее пальцы напряженно сжались, пока она ждала ответа.
– Господи, нет! – Он поднес ее кулачок к своим губам, поцелуем раскрыл его и прижал ее ладонь к своей щеке. – Я всю жизнь мечтал об этом. И знал, что никогда этого не получу. Я удивлен. Даже шокирован. Но нисколько не жалею.
Повернувшись, Дейзи прильнула к нему, зажав его бедро между ногами.
Косой дождь выстукивал по крыше веселую мелодию, капельки влетали в окно. От мысли, что придется вылезти из постели, Дейзи поежилась и почувствовала, как Мэтью прикрыл ее плечо одеялом.
– Дейзи, где этот проклятый ключ? – без гнева спросил он.
– Я сунула его в карман твоего сюртука, – с готовностью ответила она. – Разве ты не заметил? Нет?.. Наверное, ты отвлекся в тот момент. – Она провела рукой по его груди, позволив пальцам задеть сосок. – Ты сердишься, что я заперла спальню?
– Я просто в бешенстве, – согласился он. – И настаиваю, чтобы ты делала это каждую ночь, когда мы поженимся.
– А мы собираемся пожениться? – прошептала Дейзи, приподняв голову.
Его глаза потеплели, но в голосе не было и намека на радость.
– Да, поженимся. Хотя ты в один прекрасный день меня возненавидишь.
– Ради всего святого, почему я должна... Ох! —Дейзи вспомнила, как Мэтью сказал ей, что однажды его прошлое настигнет его. – Я никогда не смогу возненавидеть тебя, – сказала она. – Я не боюсь твоих тайн, Мэтью. И встречу их лицом к лицу рядом с тобой. Хотя должна сказать, что меня возмутило, когда ты отказался все объяснить.
Вдруг смех вырвался у него из груди.
– Это первая из привычек, которые будут тебя раздражать.
– Правда? – Она ткнулась в него носом, как любопытный котенок. – Но несносные мужчины мне нравятся больше, чем приятные.
Две морщинки залегли между его темными бровями.
– Такие, как Лландриндон?
– Да, он гораздо приятнее тебя. – Дейзи поймала губами его сосок и тронула языком. – На тебя это действует так же, как на меня?
– Нет, хотя это приятно. – Он взял ее за подбородок. – Лландриндон целовал тебя?
Она кивнула:
– Только раз.
– Тебе это понравилось? – В его голосе зазвенела ревность.
– Я хотела, чтобы понравилось. Я так старалась. – Прикрыв глаза, она прижалась щекой к его ладони. – Но это совсем не похоже на твои поцелуи.
– Дейзи, – прошептал Мэтью и повернулся, пока она совсем не прижалась к нему. – Я стремился не допустить, чтобы это случилось. – Его пальцы исследовали тонкие черты ее лица, прошлись по улыбающимся губам. – Теперь кажется непостижимым, что я сдерживался так долго.
Ее успокоившиеся было нервы снова напряглись.
– Мэтью... что будет дальше? Ты поговоришь с моим отцом?
– Пока нет. Хотя бы из-за того, чтобы соблюсти видимость приличий. Подожду до возвращения из Бристоля. К тому времени большая часть гостей разъедется, и твоя семья сможет пережить эту ситуацию в узком кругу.
– Отец будет вне себя от радости. Но у мамы случится истерический припадок. А Лилиан...
– ...взорвется.
Дейзи вздохнула.
– Мои братья тоже не слишком тебя обожают.
– Правда? – сказал Мэтью с насмешливым удивлением.
Дейзи встревожено смотрела на его покрытое тенью лицо.
– А что, если ты передумаешь? Что, если, вернувшись, ты скажешь, что ошибся и не хочешь жениться на мне?
– Нет…. – Мэтью глад-ил ее густые черные локоны. – дороги назад нет. Я лишил тебя невинности и не собираюсь уклоняться от ответственности.
Рассерженная подбором слов, Дейзи нахмурилась.
– В чем дело? – спросил он.
– Ты так сказал о... своей ответственности... словно тебе придется искупить ужасную ошибку. Не слишком романтично это звучит, особенно в нынешних обстоятельствах.
– А-а... – Мэтыо вдруг улыбнулся. – Я не романтический мужчина, милая. – Он поцеловал ее в изгиб шеи. – Но теперь я отвечаю за тебя. – Дорожка поцелуев пролегла по ее плечу. – За твою безопасность... за твое благополучие... за твою радость... и воспринимаю свою ответственность очень серьезно.
Он поцеловал ее грудь, опалив жаром губ набухшие соски. Его рука раздвинула ее бедра и легла между ними.
Стон удовольствия вырвался из ее горла, и он улыбнулся.
– Ты издаешь такие сладкие звуки, – пробормотал он, – когда я трогаю тебя здесь... и здесь... Твои крики, когда ты напала на меня...
Ее лицо вспыхнуло. Дейзи пыталась сдержаться, но в следующее мгновение он исторг из нее новый беспомощный стон:
– Мэтью...
У нее поджались пальцы, когда его губы двинулись ниже, язык тронул впадинку пупка.
Одеяло, покрывавшее его голову, заглушало его голос.
– Что, болтушка?
– Ты собираешься сделать... – она задохнулась, почувствовав, как он раздвинул ее колени, – ...то что уже делал?
– Похоже, да.
– Но мы уже...
Удивление, что он хочет заняться с ней любовью второй раз подряд, оставило ее. Дейзи почувствовала, как Мэтью нежно касается развилки ее бедер, и ослабела. Изощренные ласки его языка играли с болезненной ранкой, он поднялся выше, пока не заставил ее стонать и всхлипывать: «Да, да... здесь».
Мэтью дразнил ее со сводящей с ума деликатностью, медленно отстранялся, потом быстро возвращался... Дейзи сжала его голову бедрами, не отпуская его, и содрогалась от восторга.
Мэтью прижал ее собственным весом, не давая двигаться. Когда Дейзи пришла в себя, она лежала в его объятиях, стук ее сердца заглушал шум весеннего дождя.
Поскольку наутро большинство гостей разъезжались, обед в этот вечер был долгий и изысканный. Два длинных стола были уставлены яствами. Хрусталь и севрский фарфор сверкали в огне канделябров. Армия лакеев в обшитой золотым галуном ливрейной форме, в которой присутствовали голубой, горчичный и черный цвета, ловко скользила вокруг гостей, подавая очередную перемену блюд и наполняя бокалы.
Это был великолепный прием. Увы, Дейзи сегодня совершенно не интересовалась едой. Как жаль, что она не могла отдать должное знаменитому шотландскому лососю, парной телятине, овощным запеканкам с трюфелями. На десерт подавали роскошные фрукты: виноград, черешню, персики и ананасы. Стол украшали торты, пирожные, взбитые сливки.
