Господи, как же ему ее не хватает! Ее нет уже шесть долгих лет. Джек сделал еще глоток бренди. Если уж говорить точно, то именно сегодня исполнилось шесть лет, как она умерла. Конечно, он узнал об этом только много месяцев спустя, поскольку, когда она лежала на смертном одре и звала его, он был на другом конце света.
Отец и старший брат винили в ее смерти именно его, Джека, Все его винили. Никто об этом и словом не обмолвился, но Джек это знал. Они так никогда его и не простили.
Черный Джек осушил рюмку и уставился на бутылку с темно-янтарным бренди. Он не мог бы сказать, сколько времени так просидел. Его печальные раздумья нарушил голос Андре Полонски:
– Решили пропустить рюмочку перед ленчем?
Было всего девять утра, и они оба прекрасно это знали.
– Идите к черту, – пробормотал Джек, не поднимая головы.
– Спасибо, уже был. И, откровенно говоря, мне там совершенно не понравилось, – парировал щеголеватый мужчина в сером кашемировом костюме. Как это ни странно, на грубость Джека он ответил шуткой, – Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
– Как хотите, – недружелюбно сказал Джек и налил себе очередную рюмку. Он благоразумно потерял им счет.
Андре Полонски сделал знак официанту, стоявшему за деревянной стойкой, отделанной бронзой, и на столе мгновенно появилась вторая бутылка и еще одна рюмка. Он аккуратно налил себе крепкого напитка и стал рассматривать этикетку.
– О, существует ли напиток лучше этого?!
Джек молчал.
Его визави сделал новую попытку завязать разговор:
– Позвольте спросить – мы пьем, чтобы что-то отпраздновать или чтобы что-то забыть? Кто виноват?
– Женщины!
– Хм… Значит, чтобы забыть.
Джек не заметил, как у него на щеке задергался мускул.
– Вечные неприятности.
– Ах, как я с вами согласен! – Полонски налил себе рюмку и одним махом осушил ее, а потом снова наполнил. – Обычно бренди такого качества я пью медленно, чтобы насладиться букетом, но в данных обстоятельствах мне следует вас догнать. – Он стал смотреть полную рюмку на свет. – Конечно, вкус хорошего бренди отчасти зависит от качества исходного винного материала и отчасти от метода дистилляции, но главным образом он определяется типом дерева.
Черный Джек нахмурился:
– Дерева?
– Да, типом дерева, в котором дозревает бренди.
В ответ Джек только хмыкнул.
– Коньяк, естественно, лучше всего дозревает в бочках из лимузинского дуба. Однако подлинный знаток коньяку предпочтет арманьяк. Хотя лично мне кажется, что раньше бренди был крепче.
Джек поднял голову и грубым тоном заявил:
– Вы мне всегда чертовски не нравились, Полонски.
Умный, хотя и немного циничный взгляд усталых глаз был устремлен прямо на Джека.
– Вы тоже всегда чертовски мне не нравились, Уик. Но как это ни странно, у нас с вами много общего.
Черный Джек выпил очередную рюмку и потребовал:
– Объяснитесь, сударь.
Граф уселся поудобнее и только потом заговорил:
– Начать с того, что мы оба изгнаны из родной страны.
– Это так.
– Мы оба обладаем бессмысленными титулами, единственная польза от которых в том, что нам легче получить кредит у портного или, время от времени, приглашение в какой-нибудь дом на ленч.
– И это тоже правда.
– Кстати, могу посоветовать вам своего портного. Запишите имя и адрес. Скажете, что это я вас направил.
Джек искренне рассмеялся:
– Европейским костюмам я предпочитаю местные одежды. Думаю, это заметно.
Андре Полонски ответил с чопорной любезностью, которая прекрасно выразила его осуждение:
– Да, весьма заметно.
Джонатан Уик вдруг почувствовал немалый интерес к своему неожиданному собутыльнику.
– А что еще, по-вашему, между нами общего?
– Мы ценим красивых женщин.
– А какой мужчина их не ценит?
– Полагаю, нам обоим известен ответ на этот вопрос, – сказал его собеседник с многозначительной циничной улыбкой.
– Господи! Полонски!
Тот беззаботно добавил:
– Мы не только ценим красивых женщин, но и умеем ими насладиться.
– Иногда, – согласился Джек.
– Иногда. – Взгляд светло-серых глаз графа был удивительно проницательным. – Кажется, вы чем-то расстроены?
– Верно.
– Возможно, даже обеспокоены?
– Возможно.
Полонски улыбнулся, сверкнув идеально ровными белыми зубами. В его улыбке было нечто неприятное.
– А не пора ли мне освободить вас от прелестной леди Элизабет?
– Только если вам совсем не дорога ваша жизнь, – угрожающе бросил Джек.
Граф помолчал, а потом осторожно заметил:
– Я не знал, что она – ваша личная собственность.
– Вот теперь знаете.
– А сама леди об этом осведомлена?
– Будет.
– Понятно, – произнес граф довольно спокойно. – А если я решу игнорировать ваши права на нее?
Джек подался вперед и с заметной угрозой в голосе ответил:
– Я бы на вашем месте не стал этого делать.
– Но конечно, вы не на моем месте. Об этом и речь, – произнес Полонски с ироничной улыбкой.
В голубых глазах полыхнуло пламя.
– Вы прекрасно знаете, что я имел в виду. Не приближайтесь к Элизабет.
– А если я все-таки приближусь к этой леди, что тогда? Кулачный бой? Пистолеты? Шпаги? Или вы просто изобьете меня до полусмерти?
Хищная ухмылка Джека послужила графу ответом, но другого и не потребовалось.
Полонски покачал своей благообразной головой:
– Вы и правда стали дикарем, Уик.
– Так что же?
Граф вздохнул:
– К счастью, мой интерес направлен на другой объект.
– На Амелию Уинтерз.
Полонски удивленно поднял брови:
– Вы заметили?
– Заметил.
– Я сплю с чужой женой, а вы пытаетесь переспать с невинной юной девушкой. – Он сардонически добавил: – Мы действительно друг друга стоим.
Джек мрачно захохотал и пробормотал вполголоса:
– Мы оба – ублюдки. По характеру, если не по происхождению.
Андре Полонски покачал рюмку с янтарной жидкостью.
– Конечно, если есть желание разбираться в подробностях… Могу признаться, что я ублюдок и по происхождению.
– Я в своей жизни знавал множество и тех, и других, – проговорил Джек, стараясь четко выговаривать все слова. – Сдается мне, что дело скорее в характере, а не в происхождении.
С некоторой долей цинизма Андре Полонски поведал Джеку свою историю:
– Моя мать была… и есть… леди. Английская леди, кстати, но имя ее мы упоминать не станем. Мой отец уже был женат в тот момент, когда он встретил мою мать и они заключили свой «союз». О разводе речи быть не могло, естественно.
– Естественно, – откликнулся Джек.
– Судьба распорядилась так, что жена моего отца не могла иметь детей. Меня пришлось признать законным наследником, и я получил древний титул и земли.
