– Где моя жена? – спросил он у Молли уже в столовой; жизнерадостная горничная принесла ему полный кофейник горячего кофе.
– Пошла вместе с Лорой прогуляться в парке, – ответила девушка, наполняя чашку хозяина. – Погода прекрасная, а ей, кажется, очень хочется посмотреть город. Не желаете ли позавтракать, сэр? Утром мадам Ренад испекла превосходный пирог с курицей. Или, если хотите, есть тосты, а также вареные яйца.
– Благодарю вас, Молли. Наверное… кусочек пирога, если вы его так хвалите. После завтрака я пойду в библиотеку. Окажите любезность и передайте моей жене: когда вернется, пусть зайдет меня проведать. Я хочу с ней поговорить.
– Конечно, сэр, – ответила Молли, бесконечно приседая в реверансах, прежде чем выйти из столовой.
Дэниел широко улыбнулся и сделал глоток кофе. Ему очень нравилась эта живая и веселая девушка, которая его немало забавляла. Его, впрочем, не удивлял тот факт, что она получила в доме дяди расчет. Молли совсем не годилась для работы в чопорном доме Уолвингтонов.
Покончив с завтраком, Дэниел написал записку лорду Чилтону, попросив о встрече, и отправил Хопкинза доставить послание. Ему необходимо было переговорить с зятем, причем – как можно скорее, если он хотел зарабатывать деньги более респектабельным способом, чем игра в карты. Дэниел действительно этого хотел, потому что твердо решил изменить свою жизнь.
Было уже почти три часа, когда легкий стук в дверь библиотеки возвестил о приходе Ребекки. Радуясь, что сейчас увидит жену, Дэниел вскочил и с улыбкой бросился открывать. Но удовольствие видеть жену мгновенно переросло в восхищение ее красотой; в это утро она выглядела потрясающе – сияющие глаза, чарующая улыбка на порозовевшем лице и уложенные в изысканную прическу волосы.
– Вы вся так и светитесь, – сказал Дэниел, подводя жену к креслу. Она села, и он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Вернувшись к двери и закрыв ее, Дэниел спросил: – Как вам понравилась прогулка?
– Да, очень! – воскликнула Ребекка в восторге. – Там было чудесно! Столько людей в прекрасных нарядах… И все они прогуливались – или верхом, или в экипажах, или пешком. Я даже видела, как одна компания устроила пикник. Хотя сейчас немного холодновато для этого. О-о, а на Серпентайне было полно лодок! Я бы тоже хотела покататься, когда станет потеплее.
Дэниел улыбнулся.
– Рад, что вы повеселились. Но с другой стороны, у вас и от природы веселый нрав. Мне кажется, вам почти все доставляет удовольствие. И если честно, то должен признать, что за это я вас особенно… – Дэниел осекся, потому что едва не сказал «люблю». Разумеется, это была бы всего лишь фигура речи, но ему вдруг стало не по себе – а вдруг она его не так поймет? Боже упаси, если Ребекка действительно решит, что он в нее влюблен. Разумеется, не влюблен. Мужчины его типа не становятся жертвами Купидона с такой легкостью. Однако Ребекка очень ему нравилась, и, конечно же, он ее уважал.
В Шотландии она болтала какую-то чушь о том, что он может содержать любовниц, а она заведет любовника. Но Дэниел подозревал, что говорила она так вовсе не потому, что именно такой вид брака предпочитала. Просто бедняжка была убеждена, что большего от него, Дэниела, не получит. И она ошиблась. Они замечательно подходили друг другу, и у него не было причин обременять себя другими женщинами. Но с другой стороны, не мог же он допустить, чтобы она решила, что он покорен и ослеплен ею. Поэтому Дэниел, сделав паузу, закончил фразу так:
– Поэтому я вами особенно восхищаюсь.
Ребекка взглянула на него, явно озадаченная таким комплиментом. Однако ничего не сказала. И Дэниел решил приступить к назревшему разговору.
– Вообще-то я хотел поговорить на очень важную тему… Речь идет о ваших карманных деньгах – так сказать, о деньгах «на булавки».
– О, в них нет необходимости, – ответила Ребекка, и ее улыбка несколько поблекла. – У меня есть приданое, и этого более чем достаточно. Но если вы хотите сказать, что теперь оно принадлежит вам, – а по закону так, собственно, и есть, – то вам просто надо…
– Нет-нет, – перебил Дэниел, покачав головой. – Нет, Бекки, я не имею видов на ваше приданое.
– Тогда мне нет нужды обременять вас проблемой моих карманных денег, – продолжала Ребекка. – Ведь наш брак – это брак по расчету. И мне было бы очень неприятно, если бы вы подумали, что я ожидаю от вас чего-то большего, нежели просто свободы. Так что, если вы согласны, то свои расходы я беру на себя. Но признательна за то, что вы обо мне беспокоитесь.
Дэниел в изумлении таращился на жену. Не обременять его… брак по расчету… она хочет свободы – слова Ребекки снова и снова звучали у него в ушах, и он все больше мрачнел. Но в конце концов он сумел взять себя в руки и даже изобразил улыбку, когда вновь заговорил:
– Послушайте, Бекки… Невзирая на обстоятельства нашего брака, вы мне очень нравитесь. Теперь вы моя жена, и я должен заботиться о вашем благополучии и знать, что вы ни в чем не испытываете нужды. Но если вы чувствуете себя увереннее, тратя собственные деньги… Что ж, тогда, разумеется, вы свободны ими распоряжаться. Только знайте: я вовсе не считаю, что вы меня хоть чем-то обременяете. Напротив, наслаждаюсь вашим обществом. Сомневаюсь, что мне было бы так же хорошо с какой-нибудь другой женщиной.
– Рада это слышать, – ответила Ребекка, и на лице ее снова засияла улыбка. – Что же касается меня, то я, выйдя за вас замуж, совершила лучший поступок в своей жизни – я уверена в этом!
Дэниел почувствовал несказанное облегчение. «Но когда же эта женщина стала для меня… тем, чем стала?» – спрашивал он себя. Возможно, в ту самую минуту, когда в нее стреляли и когда он почувствовал, что несет за нее ответственность и должен ее защищать. Да-да, именно так. И поэтому он не станет унижать Ребекку, не станет заводить любовницу. Впрочем, это он и так давно решил.
– Когда мы были в Шотландии, Бекки, вы долго говорили о том, чего ждете от нашего брака. – Дэниел сделал паузу, пристально глядя жене в лицо и стараясь понять, что она чувствует. – Так вот, вы должны знать, что я говорил чистую правду, когда уверял, что меня не интересуют другие женщины.
Чуть помедлив, она кивнула и тут же заговорила:
– Дэниел, я хочу, чтобы мы были честны друг с другом, потому что верю: добрые отношения могут быть построены только на доверии. Понимаю, что опасаюсь вашей измены, основываясь на том, что мне известно о вашем прошлом и вашей репутации. Но я также думаю, что должна вам доверять. Значит, вы говорите, что леди Вернон сама подошла к вам и поцеловала, а вы пытались от нее отделаться? – Ребекка помолчала, пристально глядя на мужа, будто пыталась читать в его душе. – Что ж, если так, то я поверю, Дэниел, потому что больше всего на свете хочу, чтобы брак приносил нам удовольствие, а наша… дружба длилась вечно.
