– Тайна? – Глаза леди Гаррет снова расширились от изумления. – У меня?
– Это кажется весьма неправдоподобным, – пробормотала матушка.
Миранда заставила себя усмехнуться.
– Это полная ерунда! – подтвердила она.
– Ты говоришь глупости, Бьянка! У Миранды никогда не было секретов. Но она сегодня чудесно выглядит. – Порция оглядела ее критическим взглядом. – Она по-другому уложила волосы, и у нее очень стильное платье.
– Спасибо тебе, – подмигнув, сказала Бьянка.
Мать приподняла брови.
– Да это же мои вещи! – фыркнув, пояснила девушка. – Я просто дала ей их поносить.
– Ты хорошо поступила, сделав это. – Потянувшись к Бьянке, леди Уотерстоун похлопала ее по руке. – Она прекрасно выглядит, и этот цвет ей так идет.
– Спасибо, матушка.
Миранда считала, что лососевый цвет платья, которое было на ней сегодня, и впрямь был ей очень к лицу.
– Могу ли поинтересоваться, чем вызваны столь существенные перемены? – спросила Диана. – Ты же никогда особенно не уделяла внимания одежде.
– Я решила, что настала пора пересмотреть мои взгляды.
Если бы леди Гаррет сказала им, особенно матери, хотя бы часть того, что поведала Бьянке о намерении изменить свою жизнь, мать тут же пришла бы к выводу, что причина тому одна – желание найти нового мужа. И не успела бы Миранда и рта раскрыть, как оказалась бы на первом месте в списке родительницы. А каждого подходящего джентльмена, который появлялся бы где-то рядом, тут же посылали бы в ее направлении. Ничто не доставляло леди Уотерстоун большей радости, чем новость о том, что один из ее детей ищет себе пару и спешит заключить брак, а не бежит от него в ужасе. Миранда с сестрами сошлась во мнении, что если бы их мать более придирчиво выбирала женихов, которых она буквально подталкивала к ним, пусть даже речь шла бы о таких несерьезных вещах, как внешность, возраст или прическа, то, возможно, ее усилия приносили бы плоды. Правда, ни одна из них не решилась бы сказать подобного ей, потому что после этого она только приумножила бы свои усилия.
– Боже мой, да! – В голосе Порции было больше энтузиазма, чем необходимо. – Мы думали, ты никогда не заметишь, что выглядишь, как…
– Гувернантка? – подсказала Миранда.
– Ерунда! – Мать улыбнулась ей. – Ты всегда была достаточно хороша – приятная, милая, сдержанная. – Она обвела остальных дочерей суровым взглядом. – Разве мы так не считаем? Каждая из нас и все мы, вместе взятые?
– Разумеется, – тихо сказала Бьянка.
– Бесспорно, – поддержала Диана.
– Я не помню, чтобы мне что-то такое приходило в голову. Мне казалось, мы договорились.
– Порция!
Матушка прищурилась. Порция замолчала, а потом улыбнулась Миранде.
– Мы все сошлись во мнении, что ты хороша своей спокойной и сдержанной красотой.
– Всегда приятно слышать, что твои сестры на самом деле о тебе думают, – мрачно заметила леди Гаррет. – Я говорила это Бьянке и готова сказать всем вам: мне жаль, что вы мне ничего не говорили.
– Но почему мы должны были что-то говорить? – Леди Уотерстоун уверенно встретила ее взгляд. – Тебя вполне устраивала собственная внешность и жизнь. И наше мнение едва ли имело какое-то значение. – Улыбнувшись, она взяла чашку. – Ну а теперь скажи мне, как поживает моя любимая подруга леди Фейрборо?
– Я не знала, что вы с леди Фейрборо знакомы, пока Миранда не сказала мне об этом.
Бьянка снова что-то заподозрила.
– Моя дорогая девочка, я знаю всех. – Мать быстро ей улыбнулась. – Я вращалась в высшем свете Лондона дольше, чем рискну в этом признаться. И нет такого человека, с которым я бы не была знакома.
– Едва ли такого человека можно назвать любимой подругой, – вполголоса проговорила Диана.
Порция и Бьянка переглянулись. Первая невинно улыбнулась.
– Тогда скажите мне, тетя Хелена, как зовут леди Фейрборо?
– Маргарет. – Улыбка леди Уотерстоун оказалась под стать племяннице. – А ее мужа, графа Фейрборо, зовут Роландом. Их фамилия Эллиот. Девичья фамилия леди Фейрборо – Шоу. У них есть сын Уинфилд, лорд Стилуэлл. Их племянника, который вырос в их семье так же, как Порция – в нашей, зовут Грейсон. Он заработал огромное состояние на рискованных предприятиях в Америке и недавно обручился с леди Лидингем. – Она сделала глоток чаю. – Леди Фейрборо считалась в молодости красавицей, как и я. Лорд Фейрборо пользовался сомнительной репутацией, но этим отличаются все мужчины, как и ваш отец. Похоже, их сын пошел по стопам родителя. Хотя должна сказать, что я давно не слышала о нем ничего интересного. Его последняя помолвка, одна из трех, если я не ошибаюсь, сорвалась три года назад…
– О да, действительно несколько лет назад, – тихо сказала Бьянка.
Дамы вопросительно смотрели на мать.
– Ну а теперь, Миранда… – обратилась леди Уотерстоун к своей младшей дочери, – все-таки скажи мне, как поживает моя любимая подруга леди Фейрборо?
– Неплохо, – ответила девушка. – Она передавала вам поклон.
– А ты уже познакомилась с ее очаровательным сыном?
Миранда пожала плечами.
– Да, мы мельком виделись.
– Он ведь не обручился снова?
– Нет, насколько мне известно, – медленно произнесла леди Гаррет.
– Вообще-то, в этом нет ничего удивительного. – Мать задумчиво посмотрела на нее. – Я действительно считаю, что загородный покой и свежий воздух пошли тебе на пользу, – резко добавила она. – Щеки у тебя стали розовее, чем обычно. Хотя, возможно, все дело в цвете платья. Тебе определенно надо чаще носить одежду лососевого цвета. – Леди Уотерстоун кивнула. – Передай леди Фейрборо мои наилучшие пожелания. – Она обвела взглядом остальных. – Диана, мне пришло в голову, что…
Миранда недоверчиво смотрела на матушку. Совсем не в ее духе упускать что-то из внимания. Да с того самого мгновения, когда имя Уинфилда было упомянуто в разговоре, леди Гаррет ожидала, что родительница набросится на нее с разговорами о возможном брачном союзе с ним, как кошка на мышь. Поэтому ей и показалось странным, что матушка либо не подумала об этом, либо предпочла не говорить о виконте. Возможно, все дело в сомнительной репутации Уинфилда или, что куда более вероятно, в трех его разорванных помолвках. Не было для леди Уотерстоун большего греха, чем сорвать грядущую свадьбу.
И все же, как бы сильно Миранда ни любила матушку, она ей не доверяла. Особенно когда дело доходило до возможности заключения подходящего союза ее детей. Никто лучше вдовствующей графини Уотерстоун не знал, что правила честной игры не применимы к любви, войне и, конечно же, поиску удачной партии.
Нет, надо быть глупцом, чтобы потерять бдительность при общении с леди Уотерстоун. Когда ее мать замешана в деле, все может случиться и, как правило, случается.
