Шерри снова пристально на него посмотрел.
— Ты тревожишься о Лили?
— Конечно! Если Лумис узнает, кто она на самом деле…
— Когда все закончится, Цайя исчезнет навсегда и Лили ничто не будет угрожать. Не торопись, Ройал. Сегодня званый вечер у Уайхерстов. Как только Лумис познакомится с миссис Кроули, дела пойдут намного быстрее. Мы подтянем Лумиса как рыбу, проглотившую крючок. Ты получишь обратно хотя бы часть денег твоего отца — и заслуженное отмщение.
Отмщение! Оно было ему важнее всего на свете. Ройал с силой выдохнул.
— Ладно, посмотрим, как все пойдет. Если будет похоже, что Лумис заглотнул наживку, мы продолжим.
— Молодец! — одобрительно воскликнул Шерри, вставая со своего кресла. — Ты никогда не сдавался. — Он направился к двери. — Увидимся вечером. — Тут его темная бровь иронически выгнулась. — Полагаю, ты будешь присутствовать?
— Я сопровождаю Джослин и ее родителей. Я решил, что мне пора смириться с положением дел и постараться сделать все от меня зависящее, чтобы они шли нормально.
Джослин стояла рядом с хозяйкой дома, леди Фионой Уайхерст — пухленькой низенькой женщиной с рыжими волосами, посветлевшими от седины, и очень пышной грудью, которую должен был скрадывать скромный лиф расшитого стеклярусом бального платья с серебряным отливом.
Рядом с ней стояла ее дочь, леди Сабрина Джефферс — красивая стройная блондинка. Джослин несколько раз видела ее на светских приемах, но они не были знакомы. Джослин готова была признать, что Сабрина достаточно любезна, однако в ней ощущалась некоторая холодность и уверенность в себе, которые ясно свидетельствовали о ее аристократическом происхождении. Каждое едва заметное движение золотистой брови словно говорило: «Я дочь маркиза. Я особенная».
Но возможно, дело было просто в том, что Джослин никогда не нравились красивые женщины.
Сабрина посмотрела на молодую цыганку, ставшую недавно новой игрушкой высшего света, и, слабо улыбнувшись, попрощалась с собеседниками.
— Прошу меня извинить: кажется, я вижу особую гостью нашего вечера, мадам Цайю.
Сабрина повернулась и поплыла прочь с грацией, которой Джослин втайне позавидовала. Однако она поспешно напомнила себе, что за герцога замуж выходит она, а не эта изящная блондинка.
Ройал стоял рядом с Джослин, и теперь она повернулась к нему.
— Надеюсь, вы не скучаете, ваша светлость?
Он посмотрел на нее с высоты своего роста и улыбнулся:
— Ну конечно же, нет! Ведь рядом со мной стоит самая красивая девушка в этом зале.
Джослин даже чуть зарумянилась, что было ей не свойственно. Герцог настолько редко говорил ей комплименты, что у нее закружилась голова. Ведь он по праву считался одним из самых завидных женихов Англии.
Оказавшаяся в том же кружке гостей Матильда Колфилд адресовала дочери заговорщический взгляд, а потом посмотрела на герцога.
— Играют вальс, ваша светлость. Джослин обожает танцевать.
Он улыбнулся:
— Значит, я правильно сделал, записав на себя несколько танцев в ее карточке. Кажется, сейчас как раз один из них.
Он протянул руку, и Джослин положила ладонь на рукав его черного фрака.
— Пойдемте?
Со своим внушительным ростом, золотисто-карими глазами и золотистыми волосами он был просто ошеломляюще красив. Но с другой стороны, в этом не было ничего нового. Десятки глаз провожали их, пока они шли мимо гостей к центру зала. Джослин радостно подумала, что после их свадьбы она постоянно сможет рассчитывать на такое внимание.
Они почти дошли до круга танцующих, когда взгляд Джослин случайно упал на Кристофера Баркли, стоявшего в кружке друзей. Она всегда немного удивлялась, видя его в столь высоком обществе, однако в Кристофере было нечто такое, что требовало внимания и уважения. Она не сомневалась, что он с его целеустремленностью и упорством станет одним из самых успешных адвокатов Лондона, а его связи в аристократическом обществе должны ему в этом помочь.
Тем не менее он никогда не станет по-настоящему богатым. И никогда не станет герцогом.
Оркестр закончил прелюдию — и Ройал с безукоризненной грацией закружил Джослин в танце. Ее взгляд невольно скользнул по темноволосому мужчине, который был ее любовником.
Она увидела, что брови Кристофера нахмурены, а лицо потемнело от гнева. Он не имел права злиться — и в то же время Джослин почему-то было очень приятно, что Кристофер ее ревнует. Вскоре она потеряла его из виду и снова сосредоточила внимание на своем будущем муже.
Но, улыбаясь Ройалу, она невольно снова думала о Кристофере: о его решительно сжатых губах, о том, какими жаркими были его ласки.
Джослин споткнулась.
Ройал подхватил ее, не позволив упасть.
— Что с вами?
Она заставила себя улыбнуться, хоть это и оказалось не просто.
— Наверное, я на что-то наступила. Со мной все в порядке.
Однако это была неправда: чувственный жар залил ей грудь, пот струйкой потек по ложбинке между грудями. Она с яростью поняла, что воспоминания о ласках Кристофера имеют над ней огромную власть.
Этого не должно было случиться! Это она должна решать, быть им вместе или нет. Баркли — всего лишь развлечение, интрижка, которая закончится тогда, когда она пожелает порвать с ним.
В течение всего вечера Джослин повторяла себе эти слова несколько раз — и тем не менее несколько часов спустя, когда стояла рядом с отцом, она все еще не могла выбросить любовника из головы.
Она сделала несколько медленных вдохов и снова перевела взгляд на отца, который редко бывал на подобных увеселениях и сегодня появился здесь только из-за того, что к ним должен был присоединиться герцог, — и чтобы сделать приятное ей.
— Брэнсфорд был сегодня вечером очень внимателен, — заявил отец с нескрываемым удовольствием.
Джослин кивнула:
— Так и должно быть. В конце концов, через три недели будет объявлено о нашей помолвке.
Отец улыбнулся:
— Мы с твоей матушкой очень довольны.
Джослин сумела сохранить на лице улыбку, но, продолжая поддерживать разговор, думала о Кристофере. Она была полна решимости поговорить с ним и четко разъяснить условия их отношений.
И самым важным условием будет то, что, пока они остаются любовниками, у него не будет других женщин!
В образе Цайи Лили говорила с леди Аннабель Таунсенд и леди Сабриной Джефферс. Лили старалась не замечать Ройала, стоявшего рядом с Джо, но это оказалось невыполнимым. Неужели прошло всего три дня с тех пор, как она была с ним близка? С тех пор, как они страстно любили друг друга в ее крошечной квартирке над шляпной мастерской?
