– Поговорим? Разве здесь можно разговаривать?
– Можно. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, как жила весь этот последний месяц.
– Я просто-напросто выполняла тот план, который составила для меня Беатрис: исправно посещала скучные светские рауты и кокетничала со скучными поклонниками.
– Поклонники? – Малик подозрительно прищурился. – Мужчины?
– Ну разумеется, мужчины. Тетушка твердо намерена выдать меня замуж при первой же возможности.
Малик молчал, словно громом пораженный. Эми поняла его чувства:
– Малик! Не вздумай ревновать!
– Как ты думаешь, меня может обрадовать мысль о том, что за тобой ухаживает толпа очень приличных и очень выгодных женихов?
– Ты имеешь в виду, как полная противоположность тебе – совсем не подходящему? – продолжила Эми.
Малик молчал.
– Милый, не будь наивным, – нежно попросила она, удивившись, что он мог принять ее слова всерьез. – Я каждую ночь заливала подушку слезами, тоскуя по тебе!
– И тебе никогда не приходило в голову забыть меня и поступить так, как считают нужным твои родственники?
– Я пыталась. Действительно пыталась прогнать твой образ и начать жить заново, но у меня ничего не получалось. Какая-то часть моей души все равно ждала тебя – только тебя.
– Ты верила, что я приду? – нежно прошептал Малик, гладя золотые волосы возлюбленной.
– Я надеялась и молилась.
Малик привлек девушку к себе и оглянулся вокруг, словно впервые увидев уютную богато убранную комнату.
– Прекрасный дом, жизнь в полном комфорте и довольстве – разве имею я право просить тебя бросить все это ради меня? – печально и задумчиво произнес он. В голосе его звучало сомнение и неуверенность – он так и не поверил в жаркие оправдания Эми.
– Не начинай заново. Просто поверь мне. Поверь, – она поцеловала его, надеясь, что ее нежность убедит любимого в безосновательности его тревоги.
Малик зажегся моментально: он тут же уложил Эми на кровать и начал развязывать пеньюар.
– Малик, нельзя! – слабо и неубедительно протестовала Эми. – Нет времени!
– Мы сотворим время! – уверенно возразил мужчина.
* * *
Когда Эми проснулась, звука дождя уже не было слышно, а сквозь щель в шторах пробивался солнечный луч. Еще сквозь дрему девушка различила далекий, но явственный звук экипажей на улице и ощутила аромат жареного бекона.
Она резко села и посмотрела на часы, безмятежно тикавшие на Каминной полке.
Стрелки показывали семь сорок. Через двадцать минут ее будут ждать внизу – к завтраку.
Джеймс и Беатрис уже наверняка встали, а Малик все еще в доме.
Девушка принялась одной рукой изо всех сил трясти его за плечо, другой в то же время шаря в кровати в поисках своей ночной сорочки.
– Вставай, вставай! Мы проспали все на свете! – шептала она. Натянула рубашку и вылезла из постели. Собрала одежду возлюбленного и сунула ее ему в руки. Малик беспомощно моргал, не понимая, что к чему.
– Посмотри на часы! – пыталась разбудить его Эми.
Он наконец сделал это, а потом взглянул на девушку – уже совсем проснувшись. Вскочил и начал одеваться. Натянул брюки и лихорадочно застегивал рубашку. И в этот момент в дверь постучали.
Влюбленные в ужасе застыли.
Эми первой пришла в себя. Прижав палец к губам, взглянула на Малика, а потом спросила:
– Да-да, кто там?
– Миссис Беатрис поспала меня узнать, проснулись ли Вы, мисс, – раздался из-за двери голос Листак.
– Конечно, проснулась, – как можно жизнерадостнее ответила Эми.
– Я принесла Вам кофе, – не унималась служанка. Эми едва слышно застонала и прикрыла глаза. А когда снова открыла их, то показала на пол:
– Залезай под кровать, – приказала она Малику. Он послушно и ловко упал на ковер и закатился под любовное ложе. Эми одернула покрывало – так, чтобы оно доставало до самого пола.
– Иду, – ответила она, направляясь к двери. Но проходя мимо зеркала, случайно глянула в него. Боже! Что за вид! Волосы в диком беспорядке, рот весь распух, под глазами темные круги, а на шее две отлично заметных отметины страсти.
Она выглядела именно так, как должна выглядеть женщина после ночи любви. Эми поправила волосы, постаравшись прикрыть шею, повернула ключ и открыла дверь.
– Доброе утро, Листак! – поздоровалась она, сама ощущая неестественность своей улыбки.
– Доброе утро, мисс, – Листак сделала шаг вперед, намереваясь войти в комнату.
– Давай! – Эми торопливо взяла у нее из рук поднос, пытаясь преградить дорогу.
– Больше Вам ничего не угодно, мисс? – поинтересовалась служанка.
– Нет-нет, все прекрасно! Я просто сегодня неважно спала и не хочу завтракать. Не передашь ли ты тетушке, что сегодня утром я не спущусь в столовую? Листак поклонилась.
– Спасибо, – Эми едва сдержалась, чтобы не вытолкать ее из комнаты. Вместо этого она стояла с подносом в руках и, улыбаясь, смотрела, как служанка уходит. Потом поставила поднос на стол и бросилась к двери, чтобы запереть ее на ключ. Потом подняла покрывало.
– Она ушла, – прошептала Эми.
Малик вылез из-под кровати, стряхивая с одежды пыль и снимая с волос паутину.
– Видел бы меня сейчас султан, – мрачно заметил он. – Сразу бы понял, что бояться нечего!
Эми, не удержавшись, хихикнула.
– Можно мне попробовать? – спросил Малик, показывая на кофейник.
Эми налила чашку кофе, и он моментально опустошил ее.
– Слишком слабо, – заметил он. – Европейский кофе всегда слишком слабый.
– Это американский кофе. Но тем не менее все мы в будущем постараемся исправиться, – съязвила Эми. – А сейчас не угодно ли будет Вам рассмотреть более насущную проблему – а именно, как покинуть этот дом? Уже почти восемь, все вокруг бегают взад-вперед.
Малик молча думал.
– Например, я мог бы соорудить веревку из твоей одежды – лучше из шелка, например, из чулок – и спуститься по ней.
Эми покачала головой.
– Беатрис всегда по утрам, сразу после завтрака, когда еще не жарко, копается в саду. Пока мы смастерим что-нибудь достаточно прочное, она уже будет там. И обязательно увидит тебя.
– Она увидит и веревку, которую я оставил на тополе, – мрачно добавил Малик.
Эми потерла лоб.
– Я совсем забыла об этом! Придется мне выйти снять ее!
– Лучше поспешить, пока она еще жует свою яичницу и достает ножницы и садовую корзинку! – он подошел к окну и немного отодвинул штору, выглядывая на улицу.
Эми быстро накинула юбку и блузку и даже не позаботившись расчесать волосы, подошла к туалетному столику, где принялась усердно запудривать синяки на шее.
– Это моя работа? – поинтересовался Малик.
– Больше вроде некому, – ответила Эми, пытаясь с помощью вазелина и помады привести в порядок губы.
