— Они больше не при дворе, — сказал он. — И почти все к настоящему времени уже мертвы. Но когда-то им принадлежало прекрасное имение, которым теперь владеет Томас Шелдон. У них был сын по имени Уильям, столь богатый и красивый, что за ним охотились все незамужние девушки графства.
— И он стал возлюбленным Мэри? — Анна поневоле заинтересовалась, даже понимая, что у этой истории будет ужасный конец.
— Ты удивишься, но да. Золотой мальчик, потомок знатных землевладельцев и дочь кожевника? Какой позор! Но Мэри и Уильяму хватало ума встречаться тайно. Причем настолько, что ни отец, ни деревенские сплетники ни о чем не догадывались. К тому времени я уже уехал с труппой и о том, что произошло дальше, знаю только по рассказам.
Он бросил родных на произвол судьбы. И теперь пытается искупить свою вину.
Анна прикусила губу.
— И что было дальше?
— Отец начал хворать, и Мэри со своим кавалером становилась все смелее и смелее. Похоже, Уильям сделал ей предложение и даже подарил кольцо, — продолжал Роб.
Его голос зазвучал отстраненно, без выражения. Анна чувствовала, что за этим таится ужасная боль.
— Но кое о чем он умолчал, возможно, и сам не знал. Его отец со старшим братом задумали заговор, чтобы свергнуть королеву Елизавету и посадить на трон королеву Шотландскую[12].
— Какой ужас! — воскликнула Анна. Она хорошо помнила, что случилось с предателями — участниками заговора Бабингтона, желавшими посадить королеву Шотландии на английский трон. Зловоние зависло над Лондоном на много дней[13]. — Измена в таком тишайшем месте.
— Измена везде отращивает уродливые головы, как гидра, особенно там, где у королевы Шотландской есть большой простор для интриг с Испанией. — А Испания с интригами не покончила, даже когда ее Непобедимая армада потерпела сокрушительное поражение. Роб слишком хорошо это знал. — И уничтожает она всех, в том числе и невинные души.
— Таких, как твоя сестра?
— Да, как Мэри. Она пошла повидаться со своим возлюбленным, как раз когда люди Уолсингема проводили облаву в доме его семьи. Рассказ об этом был сбивчив, но представить, как все было, не составляет труда. Слуги избиты и запуганы, леди Керрингтон под замком, дом разносят в поисках затаившихся священников и изменнических бумаг. Жених Мэри спрятал ее на кухне и пошел на помощь родным, но мою сестру обнаружили.
Анна еще сильнее обняла колени.
— Они... причинили ей боль? Люди Уолсингема?
— Не они. Когда Мэри притащили в главный зал, она увидела там мертвое тело своего возлюбленного. Слуга, который был там в тот день, рассказал мне, что она забилась в истерике, кричала, плакала, тянулась к Уильяму. — Роб старательно придерживался ровного, нейтрального тона, но картины прошлого все равно причиняли ему боль. Анна так отчетливо, так сильно ее чувствовала. Что бы она сама испытала, увидев мертвого Роба?
— Брат Уильяма оттащил Мэри от тела, — тем временем продолжал Роберт. — Но не отпустил. Прикрываясь ею, как живым щитом, он закричал, что, должно быть, она — та шлюха-изменница, что соблазнила его брата и натравила на них Уолсингема. Ему удалось с ней уйти. Мэри плакала и протестовала. Она с ним боролась, но он потащил ее через поля к какому-то заброшенному амбару. Там он надругался над ней и изуродовал ей лицо.
Рука Роба с силой вцепилась в землю, а разум заволокло горячим гневом, как всегда, когда он вспоминал о монстре, причинившем боль Мэри. И о своей вине.
Анна накрыла ладонью его сжатый кулак. Прохладное прикосновение смягчило боль давних воспоминаний и вернуло его к настоящему.
— Его поймали? — негромко спросила она.
— Да, конечно. И приговорили к смерти, как предателя. Но для Мэри это ничего не меняло. Она навсегда лишилась рассудка. Отец послал за мной, и я вернулся незадолго до его смерти. Он умолял меня позаботиться о Мэри, хотя она шарахалась от меня, видя во мне мужчину. Я приставил к ней Нелли, которая была в детстве нашей нянюшкой, и вернулся в Лондон зарабатывать деньги.
Анна сильнее сжала его руку:
— И стал работать на Уолсингема?
— Да. — Роб потер лицо свободной рукой и лег на спину. Он видел бесконечное голубое небо и щеку Анны с выбившимся темным локоном. Он потянулся и убрал прядку, ощутив на мгновение ее теплую нежную кожу.
— Я уже говорил, что работаю на Уолсингема ради денег и карьеры, — сказал он. — И это правда. Я не могу на этот счет лгать. Но основная причина состоит в желании изловить других предателей, подобных тому, кто напал на мою сестру и хочет разрушить мирную жизнь нашей страны.
— О, Роберт. — Анна легла рядом и положила голову ему на плечо. — Тебе нравится разыгрывать легкомысленного циника, но вот сейчас ты показал себя настоящего.
— И какой же я настоящий? — поинтересовался он, в его голосе сквозил откровенный скепсис.
— Защитник слабых. Белый рыцарь. — Она положила руку ему на грудь и погладила через тонкую ткань рубашки. — Хотя доспехи, может, немного и заржавели...
— Заржавели? — Он перехватил ее руку и поднес к губам. — Да я хоть сейчас готов поразить всех соперников.
И он действительно был готов это сделать. Чувствуя рядом Анну и зная, что его секреты с ней в полной безопасности, Роберт наконец ощутил в себе силы идти вперед. Он чувствовал, что может восстановить причиненную ей несправедливость и поразить всех драконов. Он станет ее защитником и вечной любовью. Мужчиной, достойным ее.
Если только он сам не является ее главным драконом.
— Я знаю, что ты всегда готов к битве, Роберт, — вздохнула Анна. — Именно этого я и боюсь.
Анна сидела на постели в своих покоях, прохладный ветерок из полуоткрытого окна холодил тело под легкой шемизеткой. Из сада доносились музыка и звонкий смех — это танцевали при лунном свете гости Харт-Кастл, такие веселые и беззаботные, словно из какого-то из другого мира, волшебного царства фей.
Она знала, что должна к ним присоединиться, надеть разложенное перед камином роскошное платье и пойти танцевать. Но ей не хотелось никуда уходить, тишина спальни окутывала ее, словно одеялом.
Перед глазами у нее стояла Мэри Олден, девушка с прекрасными голубыми глазами, но пустыми, как летнее небо, и шрамом на щеке. Затерянная в лабиринтах своего разума.
И Роберт, глубоко любивший сестру, посвятивший себя защите невинных единственным способом, который он знал, — пером и шпагой. Слуга великого Уолсингема, везде расставившего свои сети.
Анне казалось, что она начинает немного узнавать Роба. Но теперь поняла, что совсем его не знает.
