Зак невнятно вздохнул. Уважать ее? По своей чистоплотности и правильности она не собиралась поддерживать с ним любовные отношения. Это было последнее на земле, чего он желал, но не мог признаться ей в этом! Зак старался взять себя в руки.
Он помнил, что той ночью поиски в бумагах Вольфа какого-либо указания о местоположении его золотой жилы, не дали никаких результатов. Хотя он был подготовлен к неудаче, инстинкт подсказывал ему не рвать отношений с Бет Энн теперь, когда он рассчитывал на ее помощь в своих поисках.
Зак глубоко вздохнул.
— Ты абсолютно права, дорогая. Я охотно прошу прощения, если чем-то оскорбил тебя.
Щеки Бет порозовели и вспыхнули.
— Не совсем так. Я думаю, ты заметил, как сильно мне нравится, когда ты… дотрагиваешься до меня. Но так не должно продолжаться без… то есть без церковного благословения. Ты сам лучше других должен это знать.
Почему вдруг ее стали считать легкомысленной женщиной? Зак удивлялся. Надеется, что ей сделают предложение? И не опасается ведь! Но Зак не обязан быть благородным по отношению к маленькой проказнице, которая хочет сыграть с ним шутку высокого класса. Ей хочется за него замуж, но он не поддастся искушению.
— Я ценю, что ты напомнила мне о моих обязанностях, дорогая. Мне кажется, что… мои чувства вышли из-под контроля.
— Я была расстроена потерей Нелли, — Бет Энн теребила волосы и покусывала губы. — Папа выйдет из себя из-за того, что я ему устроила.
— Позволь мне все уладить.
Бет благодарно взглянула на него.
— А ты не скажешь ему про Пэта?
— Если ты не хочешь, то не скажу.
Бет содрогнулась.
— Нет, я тогда скорее забуду про это.
— Ну, так не беспокойся. Пойдем теперь домой. Ты можешь привести себя в порядок, пока я переговорю с Вольфом. Я уверен, он все поймет.
Бет Энн взглянула на Зака с признательностью и застенчиво позволила взять себя за руку.
— Никто не был так добр ко мне, Зак. Я хочу только одного — чтобы представилась возможность доказать тебе, как высоко я это ценю.
Зак с трудом подавил желание выложить ей все начистоту.
— Женские неприятности!
— Полагаю, что так, — ответил Зак, наблюдая, как краска смущения заливает дубленое лицо Вольфа.
— Вы же знаете, как — деликатно это у женщин. Бет Энн была эмоционально сильно взвинчена, сэр, но мне известно: в вашем сердце достаточно христианской любви и милосердия, чтобы простить ее выходку. Она глубоко переживает, что доставила вам столько неприятностей.
Вольф откинулся назад на своем стуле, глядя, как Зак усаживается на перилах веранды.
— Ты думаешь, мне следует пригласить доктора? Кто же станет готовить, если эта девчонка свалится?
— Хороший ночной сон и немного вашей снисходительности — вот все, что требуется, — поспешно сказал Зак. Он понимал, что Бет Энн задело бы такое объяснение, и он, естественно, не хотел, чтобы доктор совал нос в ее дела и задавал ей смущающие вопросы.
— Если вы так считаете, преподобный, я ничего не скажу против, — Вольф фыркнул. — Я не могу мириться, когда дела идут наперекосяк из-за девчонки, которая вдруг принимается спускать пары. Слишком много работы, чтобы этим заниматься. Кстати, а где она сейчас?
— Э, отдыхает в своей комнате. Я верю, что она сильно расстроилась, когда увели кобылу.
— Столько суеты из-за этой клячи, годной стать добычей живодера! Она никогда не стоила ломаных пяти центов, — сказал Вольф оправдываясь. — Я же не смог отказать, когда мне за нее давали хорошую цену, ведь верно?
Зак пожал плечами.
— Это ваше дело, я понимаю.
— Разумеется. Роберт был так любезен. Эта поездка… э, в Таксон, и затруднения в банке. Это все его идея, да и его мальчишки. Какой же я был бы христианин, если бы не пошел навстречу другу?
— Конечно, конечно.
Вольф сжал медную ручку трости и сквозь густую с проседью растительность, покрывавшую его лицо, послал Заку хитрый взгляд.
— И вы тоже можете помочь Роберту, если захотите.
— Я? Каким образом?
— Если согласитесь вести службу в нашей церкви в воскресенье.
Тревожный набат забился в голове у Зака.
— О, это конечно же очень лестно, но…
— Как раз сегодня утром Роберт говорил, как мы были бы осчастливлены, если бы настоящий священник согласился проводить у нас богослужения.
Зак задумался. Я себя выдам спутав Петра с Павлом или прочими шутниками и превращу все в балаган. А вслух сказал:
— Мне очень лестно, мистер Линдер, ваше предложения, но я очень давно не занимался этим.
— Эти хулиганы в Таксоне могут подождать, преподобный. Вы же не испугаетесь порядочных людей?
— Просто не хотелось бы злоупотреблять любезностью вашей общины, — колебался Зак.
— Мы с Робертом предлагаем содержание дьякона. И не беспокойтесь, мы гарантируем, что пока вы будете с нами, вам будет хорошо, — Вольф подмигнул. — Вы же, наверно, никогда не встречали человека, который мог бы выжать из своей скупой паствы столько, сколько это может Роберт. И у меня есть кое-что, что может доставить большой куш, а я ценю вас, настоящих священников. Итак, сделайте нам честь, несите к нам Слово Божие.
Разговор о деньгах всегда делал Зака более податливым. Вот дьявольщина! У него достаточный опыт выхода из трудных положений. Может быть, потом Вольф будет так ему благодарен, что Зак сумеет без обиняков спросить его о приисках? Кроме того, оставалось незаконченным дело с дочерью Вольфа. Бет Энн заговорила о браке и перед тем, как покинуть Дестини, Зак решил сделать все, от него зависящее, чтобы они еще раз остались наедине.
— Хорошо, мистер Линдер. Я согласен.
— Замечательно, преподобный, замечательно! — Вольф с трудом встал и пригласил Зака следовать за ним. — Войдите сюда. Я раздобыл несколько текстов и трактатов, которые могут пригодиться. Мне всегда нравилась притча о том, как господь изгнал торговцев из храма, а вот здесь притча о горе для малодушных, или может быть… — Зак неохотно следовал за стариком и впервые за очень долгий срок он вознес молитву из глубины сердца — молитву о том, чтобы его не вываляли в дегте и перьях и не прокатили верхом на шесте вон из Дестини.
Впервые за долгий срок Бет Энн с нетерпеньем ждала воскресенья. После потрясшего ее сообщения отца, что преподобный Темпл остается жить в «Отдыхе путника», откликаясь на приглашение служить в Собрании Евангельской Церкви, Бет ни о чем, кроме Зака, не могла думать. В ней крепла уверенность, что скоро он предложит ей выйти за него замуж.
Сейчас, сидя рядом с отцом на излюбленной им первой скамье, Бет Энн была в заново подогнанных габардиновых юбках, на руках ее были черные перчатки, а в руках — Библия. Украдкой она наблюдала, как Зак мягко двигался по душной маленькой комнатке, пожимая руки, представляясь шерифу Николсу и его жене, возобновляя знакомство с супругами Хардисами, миссис Каннингхэм, мисс Келлог и Барлингсами. Бобби Барлингс за спиной своего отца сделал Бет Энн приветственный жест и улыбнулся, затем, видя скрытое осуждение своего отца, сделал вид, что ничего не было, но уже после того, как Бет Энн из-под своего черного чопорного капора улыбнулась ему в ответ.
