Ехавший впереди экипаж остановился. Дверь немедленно распахнулась, и лакей поспешил предложить помощь, прежде чем девушки успеют спрыгнуть сами. Они быстро высыпали из экипажа, поправляя юбки и шляпки, прежде чем осадить Бенедикта. Последней появилась леди Гренвилл. Судя по раздраженному лицу, она уже жалела, что привезла сюда беспокойное трио.
Едва Бенедикт спешился, как девушки птичьей стайкой окружили его. Он неловко улыбнулся, пытаясь обрести душевное равновесие.
— Должно быть, вы, леди, рады провести день в таком чудесном месте, — осторожно отступая, пробормотал он.
— О да, Бенедикт. Здесь прелестно, — заметила Каролин, хлопая золотистыми ресницами.
— Да, озеро чудесное. И это гораздо лучший способ провести время, чем охота, — добавила Джоселин.
— Да, это куда приятнее, чем мучиться в седле, — вставила Беатрис.
— Полагаю, вы правы, леди, но охота долго не продлится. Думаю, у меня будет время побыть с вами.
И это было правдой: охота долго не продлится. Вскоре он окажется на лондонской дороге, и с ним останутся лишь воспоминания. Он исполнит долг, но сейчас не желает думать о быстро надвигавшемся будущем. Пока что он просто хочет наслаждаться охотой и предвкушением скачки, обещанной Эви.
Краем глаза он уловил ухмылку Ричарда:
— Разумеется, будет, дорогие. И вам, когда охота закончится, следует обязательно показать ему округу.
Бенедикт улыбнулся, одновременно послав другу уничтожающий взгляд.
— Как мило.
Он никак не мог понять, почему этому человеку так нравится его терзать.
— Я думала, после охоты вы собираетесь покинуть нас, — медовым голоском заметила Эви. Лицо при этом было безмятежно невинным.
Она — хорошая актриса. Он готов это признать.
— Нет, Бенедикт, вы не можете уехать до ужина! — воскликнула Каролин, подхватывая его под руку. — Мы с Джоселин только что заново отрепетировали наш фортепьянный дуэт. Вы не послушали его в тот раз. Пожалуйста, скажите, что останетесь сегодня на наше выступление.
— Я… — попытался сказать он, но Джоселин его перебила.
— А если останетесь на ужин, не будет смысла уезжать так поздно ночью! Мама, пожалуйста, скажи, что Бенедикт может оставаться сколько захочет.
— Прекратите! — вмешался Ричард. — Если Бенедикту надо ехать, мы не должны его задерживать.
Леди Гренвилл, улыбаясь Бенедикту, осторожно отцепляла от его рук увлекшихся дочерей.
— Ричард прав. Хотя я буду рада, если вы погостите у нас сколько захотите, пусть и лишь до окончания охоты.
Лорд Гренвилл, подтягивая подпругу на седле Ронана, очевидно, только сейчас услышал разговор.
— Но почему вы торопитесь уехать сразу после охоты? Половина удовольствия состоит в оживленном обсуждении всех деталей за портвейном после ужина.
— О, я уверена, что у мистера Бенедикта есть дела поважнее, чем наши ритуалы за портвейном, — невинно улыбаясь, воскликнула Эви, хотя глаза весело сверкали. — Я права, Бенедикт?
Все взгляды были устремлены на него, и он почти услышал, как захлопнулся капкан Эви.
— Я надеялся к утру добраться до Беркемстеда, — откашлявшись, начал он.
— О, там отвратительная гостиница, — отмахнулся Гренвилл. — Вряд ли стоит останавливаться в ней ради двухчасовой поездки. Нет, лучше хорошенько отдохнуть ночью и выехать на рассвете.
Видя, что все смотрят на Бенедикта, Эви торжествующе улыбнулась. Он был ее личным лисом, и она умело загнала его в угол. И хотя Бенедикт подавил поднимавшуюся внутри досаду, но все же признал, что ее коварные интриги позволили получить то, чего он не мог себе позволить: последнюю ночь с ней.
— Благодарю вас за гостеприимство, сэр, и, конечно, для меня огромная честь провести здесь еще одну ночь.
Выслушав горячие пожелания девушек, охотники вновь сели на коней. И направились в условленное место, где ожидала горстка остальных участников, включая нескольких конюхов и главного егеря с собаками. Позволив животным разогреться, они намеренно начали охоту в нескольких сотнях футов от того места, где собаки учуяли лису. Вскоре гончие устремились к деревьям, пытаясь не потерять ускользающий запах. Охотники последовали за ними на юг и вскоре исчезли в роще.
Бенедикт прислушивался к шороху сухих листьев, дыханию лошадей и постоянному тявканью собак. Хотя на деревьях еще не было листьев, солнечный свет с трудом проникал сквозь ветви, и здесь было значительно холоднее. Тепло последних двух дней еще не высушило землю, и сырость мокрых листьев наполняла воздух. Волнение и предвкушение погони среди участников были почти ощутимы.
Бенедикт вдруг обнаружил, что смотрит не столько на землю, сколько на Эви. Ему хотелось запомнить, как она выглядит сейчас, в своей стихии, уверенно подгонявшая изящную кобылку. С золотыми галунами и тесьмой на плечах она выглядела капитаном, ведущим в битву полк.
К действительности его вернула ветка, хлестнувшая по щеке. Бенедикт поморщился и поднес руку к царапине. На пальцах осталась кровь.
Черт!
Он со вздохом вытер щеку о плечо.
— Господи, старина, ты уже ухитрился получить боевое ранение?
Ричард натянул поводья, ожидая, пока Бенедикт его догонит. Сунул руку в карман, вытащил тонкий серебристый платок и протянул другу.
Бенедикт с благодарностью принял платок и прижал к щеке.
— Первая кровь. Означает ли это, что я выиграл?
— Нет, если сам себя ранил, — фыркнул Ричард. — Ты впервые в этих лесах, так что будь поосторожнее, старина.
Рассмеявшись, он ускакал вперед, но последнее слово осталось за Бенедиктом. Помахивая платочком, он крикнул:
— Можно мне оставить на память ваш дар, о прелестная девица? Я буду хранить его вечно!
В этот момент первая гончая учуяла лису, и в воздухе немедленно раздалась какофония воя и лая. Стая помчалась дальше на юг. Атмосфера изменилась мгновенно. Воздух наполнило возбуждение. И словно по волшебству смятение Бенедикта исчезло. Губы растянулись в широкой улыбке. Он пришпорил коня, низко пригнулся к шее Брута и позволил знакомому чувству пьянящего воодушевления овладеть им. Бенедикт наслаждался холодным ветром, бьющим в лицо, уносившим его тревоги, как легкий пух.
Охотники следовали за гончими. Впереди был Гренвилл. Только что приобретенный ирландский гунтер летел через кустарник, мощной грудью раздвигая ветви. Справа от Гренвилла скакала Эви. Она была так хороша, что Бенедикт невольно ощутил гордость за нее. Эви двигалась, как балерина, хотя дамское седло было крайне неудобным. Но не мог же он все время следить за ней! Нужно было придерживаться маршрута. Бенедикт пришпорил коня и, оторвавшись от Ричарда, почти догнал Эви. Эпона без труда перескочила через упавшее дерево, на миг словно задержавшись в воздухе. Лес зазвенел веселым женским смехом.
