Тея со вздохом откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Ей требовалось немного отдохнуть, перед тем как снова взяться за бухгалтерские книги.
– Бедная ты моя, совсем измучилась!
Услышав знакомый голос, Тея открыла глаза. Дрейк возвышался над ней в полутьме, и сейчас он казался совершенно неотразимым. Да, неотразимым и необыкновенно соблазнительным.
Заставив себя улыбнуться, Тея проговорила:
– Значит, теперь, когда все мои мучения закончились, ты решил выйти из укрытия?
Дрейк изобразил удивление:
– Мучения? Я думал, ты ездила за покупками.
Тея потянулась в кресле и громко застонала – казалось, у нее все тело ныло и болело.
– Скажи, а ты когда-нибудь отправлялся за покупками со своей тетей?
Он протянул ей руку и помог подняться.
– Да, однажды. Нужно было купить перчатки. При слове «перчатки» Тея невольно содрогнулась.
Леди Бойл настояла, чтобы они купили перчатки к каждому новому наряду, и она заставила Тею померить их все, как будто одна пара перчаток могла сидеть иначе, чем остальные.
– Тогда ты имеешь некоторое представление о том, что мне пришлось пережить. Я считала свою тетю слабой, больной женщиной, но они с леди Бойл оставили меня совсем без сил после третьей портнихи.
Дрейк подвел девушку к небольшому диванчику под окном – здесь было гораздо удобнее, чем в кресле. Тея села и снова улыбнулась. Ей очень нравилось в библиотеке леди Бойл. Здесь на полках шкафов стояли почти те же самые книги, что окружали ее с детства, и она чувствовала себя в библиотеке как дома.
Присев рядом со своей невестой, Дрейк заметил:
– Мне казалось, что все женщины обожают волнения, связанные с обновлением гардероба.
Дрейк лукаво улыбнулся, и Тея поняла, что он старается уколоть ее.
– Наши тетушки и твоя мама действительно получают удовольствие. Даже если все это – для кого-то другого. Впрочем, ничего удивительного. Ведь им-то не приходится терпеть все эти примерки.
Дрейк взглянул на нее с удивлением:
– Неужели тебя это не радует? Тея хмуро посмотрела на него:
– Ты полагаешь, что я приятно провела день? Меня целыми часами толкали и ощупывали, заставляя надевать разные платья. Можно подумать, что все эти модистки начитались трудов маркиза де Сада.
Дрейк рассмеялся:
– Только не говори мне, что ты читала его книги. Тея энергично покачала головой:
– Нет-нет, конечно, не читала. Он внимательно посмотрел на нее:
– Так откуда же ты узнала про де Сада?
– Я выросла в Вест-Индии, а не в монастыре. Моряки говорили. Особенно французы.
Тея снова нахмурилась; ей хотелось пожаловаться на свои неприятности, а не обсуждать болтовню матросов, но все мысли о неприятностях вылетели у нее из головы, как только Дрейк положил ее ноги к себе на колени.
– О, ты надела чулки?! – воскликнул он, чуть сдвинув подол ее платья.
Тея взглянула на него с удивлением:
– Да, естественно. Разве ты не заметил, что в Англии довольно прохладно?
Его легкое прикосновение обратило в ложь ее слова. В Англии холодно? Вовсе нет!
– Я вспоминаю, как впервые увидел тебя, дорогая. Ты приподняла юбку и обмахивала подолом свои соблазнительные ножки. О, это было изумительное зрелище!
При этих его словах по телу Теи пробежала дрожь. «Соблазнительные ножки»?
– Я не знала, что ты видел… – прошептала она. Дрейк улыбнулся и поцеловал ее в губы.
Эшби и Рут очень обеспокоены тем, что я провожу так много времени в пакгаузе, они считают, что моряки – неподходящая компания для меня и моей маленькой дочери. Я же нахожу, что моряки по большей части честнейшие люди, и, хотя их речь зачастую отличается излишней цветистостью, я никогда не ощущала угрозы с их стороны. Но все же мне следует внимательнее следить за Теей. Сегодня утром она попросила дать ей «это проклятое печенье». Рут чуть не упала в обморок, а я едва удержалась от смеха.
12 октября 1803 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
– Да, видел. – Дрейк рассмеялся и принялся массировать ей ступни. – Это одно из моих любимых воспоминаний. Видно было, что ты испытываешь блаженство.
Блаженство – это когда тебе массирует ступни такой потрясающе привлекательный мужчина, как Дрейк. Тея расслабилась и откинулась на подушки дивана.
– Ах, как приятно! – Если бы она была кошкой, то непременно замурлыкала бы от удовольствия. Но все же она сочла необходимым добавить: – Я уверена, что у твоей тетушки случится сердечный приступ, если она войдет и застанет тебя за этим занятием.
Он насмешливо ухмыльнулся:
– Я предусмотрительно запер дверь.
Она взглянула на дверь библиотеки, плотно закрытую от незваных гостей.
– Леди Бойл хватит удар, если она узнает… Он посмотрел на нее с подозрением:
– Что тебе сказала моя тетя, раз тебя так беспокоит ее реакция?
– Они вместе с моей тетушкой весь день поучали меня, объясняли, как следует вести себя молодой леди, помолвленной с внуком герцога.
– А мама?
– Она проявила завидную сдержанность и только подчеркнула, что мне придется сопровождать тебя при выходах в свет. Ты хотя бы представляешь себе, как я боюсь разочаровать твою мать? Мне приходится постоянно следить за собой, чтобы вести себя достойно. И мне просто невыносимо обманывать ее!
– Что ж, у тебя и впрямь был тяжелый день. Искреннее сочувствие в голосе Дрейка и завораживающие прикосновения его рук успокоили Тею.
– Невозможно даже вообразить, насколько все было ужасно, – пробормотала она. – Мне пришлось часами стоять, примеряя бессчетное множество платьев. Думаю, мне не износить их за всю жизнь, не говоря уже об одном коротком сезоне.
– Неужели покупка новых туалетов совсем тебя не радует?
Тея опустила трепещущие ресницы, упиваясь волшебным теплом его ладоней, массировавших ее ступни.
– Здесь все совсем не так, как на моем острове. Там, если тетя Рут хотела, чтобы у меня было новое платье, она вместе с Мелли просто шила его. Мне никогда не приходилось покупать себе наряды. – Лучшие ткани со всего мира проходили через их небольшой порт. – Ты не поверишь, какой глубокий вырез собиралась сделать портниха на моих платьях. В Англии слишком холодно, чтобы носить платья с таким декольте.
Дрейк промолчал, и Тея продолжала:
– Разве тебя не поражает, насколько это нелепо – заставлять меня надевать этот ужасный корсет, несколько нижних юбок и другое белье, но при этом выставлять грудь на всеобщее обозрение?
Он рассмеялся.
– Это совсем не смешно, и я… – Тея умолкла – Дрейк начал массировать вторую ее ступню. – О, это именно то, что нужно, – промолвила она с улыбкой.
