— Я… заманила?! — Соне показалось, что она ослышалась.
— Ну, а как еще истолкуют придворные ваше присутствие здесь? А ее величество королева, кажется, тоже считает вас кокеткой, которая погубила в далекой России одного молодого человека, много лет в вас влюбленного…
— Откуда вы это знаете?
Княжна схватилась за горло, потому что у нее вдруг перехватило дыхание.
— Откуда? — Он рассмеялся и скользнул по направлению к ней танцующим шагом, держа перед собой шпагу. — Я не скуплюсь, когда плачу людям, которые рассказывают мне обо всем, что происходит при дворе.
— Зачем это вам?
— Разве это плохо — знать обо всем? Тогда случаю очень трудно будет застать тебя врасплох… Но довольно слов. Вы хотели узнать тайный прием, каковому я легкомысленно пытался научить вас на первом уроке. Забудьте. Сейчас я покажу вам другой прием. Уверен, далеко не каждый фехтовальщик сможет его отразить…
Он сделал выпад, и лезвие его шпаги коснулось бриллиантового колье на шее Софьи. Соня не хотела его надевать, но герцогиня Иоланда уговорила ее.
— Дитя мое, на балу соберется весь двор. Вы даже не представляете себе, сколько драгоценностей будет на женщинах! Все станут похваляться друг перед другом, а на вашей шейке, пусть и очень красивой, согласен, не будет даже скромного украшения?
И Фуше кончиком шпаги сделал неуловимое движение и каким-то непостижимым образом снял у нее с шеи украшение, ловко поймал колье левой рукой и как ни в чем не бывало опустил за пазуху.
— Думаете, я не узнал эту драгоценность? Герцог де Полиньяк преподнес ее своей жене на годовщину свадьбы. А прежде ее носила мать будущего герцога. Надо же, какое расположение вдруг почувствовала к вам Иоланда! Отдать такую ценную вещь женщине, которую она почти не знает.
— Не отдать, а дать на время, — нарочито весело поправила его Соня, ощущая в груди холодок: зачем Фуше сорвал с нее колье?
— Значит, вам нужно будет его вернуть? А оно потерялось, какая жалость!
— Отдайте!
Софья взмахнула шпагой, намереваясь ударить обидчика по голове, но он легко парировал ее удар.
— Отдам, — медленно проговорил он, наслаждаясь ее беспомощностью, — за совсем небольшую плату: вы проведете со мной ночь. Всего одну.
Соне показалось, что она уловила поодаль какое-то движение, но она была слишком взволнована, чтобы обращать внимание еще на что-то.
— Этого не будет никогда! — твердо заявила она Фуше.
— Вы слишком категоричны, богиня. — Он укоризненно покачал головой. — Что вы тогда скажете герцогине, когда настанет время возвращать это колье?
Он снова вынул драгоценность, как бы собираясь еще раз полюбоваться ею.
— Я скажу, что вы у меня ее украли.
— А я скажу, что это неправда. Кому больше поверят? Мы с Иоландой знакомы много лет… И потом, что значит украл? Проник в ваши покои или взял с туалетного столика, куда вы положили украшение, раздеваясь?
— Вы негодяй! — бессильно выкрикнула Соня.
— Увы, — нарочито пригорюнился он, — что же делать, если женщина не оставляет мне никакого выбора?
Бедная княжна почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Что делать? В любом случае она знала, что добровольно ни за что к нему не придет.
Наверное, и Фуше об этом подумал.
— Герцогиня Иоланда говорила вам, что я хороший фехтовальщик? — поинтересовался он.
— Говорила, что один из лучших.
— Лучший, — поправил он, — как и положено Зевсу. И как верховный олимпиец, я покажу вам, на что я способен. Для начала снимем с вас это кружево. Р-раз!
Кружевная оборка взлетела и, точно подстреленная птица, медленно опустилась на пол. Соне показалось, что за спиной Фуше мелькнула какая-то тень.
— Теперь юбка. К сожалению, мне придется ее располосовать, все-таки шпага — это не пальцы мужчины…
— Перестаньте, прошу вас!
В голосе Сони зазвучала мольба.
— Только с одним условием. Спрашиваю вас в последний раз: согласны вы провести со мной ночь?
Княжна, не выдержав напряжения, зарыдала, но клинок Фуше неумолимо приближался к ней.
Вдруг Соня отчетливо увидела, как за спиной Фуше появилась мужская фигура, взметнулась вверх рука с каким-то явно тяжелым предметом, и Жозеф рухнул как подкошенный.
— Патрик! — с удивлением узнала Соня. — Как вы здесь оказались?
— Шел мимо, и мне показалось, что кто-то разговаривает с вами недопустимым тоном.
— Шли мимо? — не поверила Соня. — Но у двери стоят два гвардейца.
— Ее величество королева выдала мне особый пропуск…
Соня перебила его, на объяснения не было времени.
— Быстрее, — поторопила его Соня, — пока он не очнулся, у Фуше очень крепкая голова… И еще, прошу вас, возьмите у него колье и отдайте мне.
Патрик молча повиновался, обыскал Фуше, нашел украшение и отдал его княжне.
— Вы мой ангел-хранитель, — растроганно проговорила она, приподнялась на цыпочки и поцеловала Патрика в щеку.
Он, словно не веря случившемуся, коснулся рукой щеки.
— Патрик! — окликнула его княжна. — Что вы замерли, будто прежде вас никогда не целовала женщина!
— Такая красивая — никогда! — серьезно сказал он и посмотрел на нее так, что Соня смутилась.
— Чем вы его ударили? — чтобы скрыть смущение, спросила она.
— У окна на небольшом столике стояла мраморная статуэтка, — пояснил Патрик.
Соня оперлась на руку Патрика, и они вдвоем вышли из залы. У двери княжна задержалась и обратилась к гвардейцу:
— Альбер! Господину Фуше стало плохо. Если у вас нет с собой нюхательной соли, тогда, наверное, стоит вызвать лейб-медика…
— Ваше сиятельство хочет вернуться в танцевальный зал? — спросил Патрик.
— Нет, — качнула головой Соня, — мне нужно пройти во Французский сад, там у меня еще одна встреча.
Патрик было встрепенулся, но она движением руки остановила молодого человека:
— Думаю, от этого мужчины никакой опасности не исходит. Вы спокойно можете оставить меня с ним. Он очень воспитанный человек, и я совсем не нравлюсь ему как женщина.
Она взглянула в глаза гвардейца и уловила в них недоверие.
— Вы не верите, что я могу кому-то не нравиться? — пошутила Соня.
Но он без улыбки кивнул.
— Увы, это так! — невольно вздохнула она.
Тредиаковский уже ждал ее.
— Как, Софья Николаевна, вы пришли без шпаги? — глумливо осведомился он. — Вы передумали со мной драться?
— Я подумала, что у меня есть оружие посильнее шпаги.
— Имеете в виду свою несравненную красоту? Определенно в последнее время Григория будто подменили. Нет-нет да и переходит он на этот ернический тон, который Соня так ненавидит.
