И действительно, ничего необычного в этом не было. По мнению Коула, подобная практика была безнравственной, однако считалась в обществе вполне обычной. А его мнение мало что значило.
– Продолжайте.
Дженет закусила губу и задумалась, словно вспоминая.
– Лорд Уолдборо и его овдовевшая сестра, леди Диана Тримбл, за которой Генри ухаживал большую часть вечера. Ох, еще лорд и леди Пейс.
– Лорд Пейс? – Коул нахмурился. – Мне казалось, они с Генри постоянно спорили в парламенте.
Дженет презрительно усмехнулась:
– Генри всегда занимал ту позицию, которая была ему выгодна. По некоторым вопросам Пейсу удавалось склонить его на свою сторону.
Коул отметил про себя, что Дженет говорит бесстрастно, даже монотонно, как будто ей приходилось рассказывать обо всем этом сотню раз. А может, так оно и было.
– А кто еще?
– Сэр Рональд Хоулт с женой, это постоянный партнер Генри за карточным столом. – Дженет судорожно вздохнула. – Ну и, разумеется, мадам Ланье. – Ее голос дрогнул. – Думаю, вы знаете, кто она такая.
Коул помолчал несколько секунд.
– Да, я знаю, что она и ваш покойный муж... были близки, – деликатно произнес он.
– Очень близки, – горько усмехнулась Дженет. – Но Глорианна, похоже, безобидное существо.
Коул услышал некоторое напряжение в ее голосе.
– Похоже? У вас есть причины сомневаться в этом? Дженет пожала плечами.
– Эллен считает, что Глорианна могла убить Генри... но я не могу с ней согласиться. Он был ей нужен живой.
– Говорили, что в тот вечер вы поссорились с Генри... Прежде чем ответить, Дженет некоторое время молчала.
– Вообще-то мы часто ссорились, но в тот вечер обошлось без размолвок.
Коулу показалось, что она намеренно лукавит.
– Так все-таки была ссора?
Маркиза крепко стиснула губы, а затем с покорным видом посмотрела на Коула.
– Почти в конце вечера Генри с Дэвидом поспорили в библиотеке, – тихо сказала она.
Коул пристально посмотрел на нее.
– Что именно там произошло?
– Я была в коридоре и услышала начало их разговора, – неохотно призналась женщина. – Тогда я вошла в библиотеку и сказала, что их спор наверняка слышен другим через дверь в гостиную, которая обычно прикрыта неплотно, вы же знаете... – Внезапно Дженет почему-то осеклась и густо покраснела.
– Нет, я этого не знал, – сухо ответил Коул.
– Да, дверь прикрывается неплотно. – Дженет вскинула голову и продолжила: – Я сказала им об этом, и они закончили свой разговор уже на пониженных тонах.
Коул устремил на Дженет долгий, внимательный взгляд.
– Они спорили из-за вас? Дженет на мгновение закусила губу.
– Поймите... на самом деле Генри мало волновали мои отношения с Дэвидом, просто слухи все усиливались...
– Дженет, они спорили из-за вас? – повторил Коул более настойчиво.
Руки маркизы, лежавшие на коленях, нервно теребили покрывало.
– Да, – неохотно выдавила она. – Если хотите знать, Генри настаивал на том, чтобы мы с Дэвидом перестали видеться. Он и со мной пытался говорить об этом, но я послала его к черту. Поэтому Генри стал угрожать Дэвиду.
– Что это были за угрозы?
– Сначала Генри сказал, что потребует развода, поскольку весь свет считает нас любовниками и он не намерен больше терпеть подобное унижение. И еще Генри сказал... – голос Дженет дрогнул, – что в случае необходимости подкупит свидетелей, которые предоставят доказательства моей супружеской неверности.
Коул не верил в искренность Дженет, но ее последние слова поразили его как громом.
– Боже мой, вам ведь грозило бесчестье! Дженет наградила Коула презрительной усмешкой.
– А разве оно меня не настигло? Общество вовсе не считает меня образцом добродетели, не так ли?
Коул промолчал, поскольку в его голове зародились определенные смутные подозрения.
– И что ответил Делакорт на требование Мерсера?
– Ничего, – ответила Дженет после некоторого колебания. – Я остановила их спор, предложила вернуться в гостиную и вести себя так, словно ничего не произошло.
– А кто-нибудь из гостей обратил внимание на то, что вы вернулись в гостиную втроем?
– Думаю, да. А впоследствии этот ужасный судья Лайонз решил, что именно я затеяла ссору. Судя по его поведению, он даже был уверен в этом.
– Но вы сказали ему, что ссору начал лорд Делакорт, а не вы?
Дженет приподнялась и приняла надменный вид. Несмотря на распухший нос и свой странный наряд, сейчас она была похожа на настоящую леди.
– Нет. А он и не спрашивал. Просто намекнул о своих подозрениях. А скорее в аду наступит зима, чем я опущусь до того, чтобы оправдываться.
– Но как же, Дженет, разве вы не рассказали все следствию?
Лицо Дженет окаменело.
– А что я должна была сказать? Неужели мне следовало обсуждать с кем-то мою личную жизнь? И кроме того, тогда я была уверена, что Генри умер естественной смертью, а дознание велось так быстро...
Коул вздохнул и провел рукой по лицу. Похоже, он начал понимать, какую роль могла сыграть в этом деле гордость Дженет.
– Что ж, очень хорошо, – пробормотал он. – Давайте вернемся к ужину. Были на нем еще гости? Что произошло дальше?
– Нет, других гостей не было. Последним ушел лорд Пейс, где-то около двух часов ночи. Я отдавала распоряжения слугам, а Генри куда-то исчез, как это частенько бывало. Я предположила, что у него свидание с мадам Ланье. – Тень промелькнула по лицу Дженет. – Но я ошиблась. Похоже, он сразу отправился в свою комнату.
– А вы его видели? Заходили к нему?
Дженет покачала головой, по-прежнему глядя на свои сжатые в кулаки руки, лежащие у нее на коленях.
– Нет... мы не заходили в комнаты друг друга.
– Я не имел в виду... – Коул почувствовал, что краснеет. Слава Богу, Дженет в эту минуту на него не смотрела. – Я хотел сказать, может быть, вы зашли пожелать ему спокойной ночи?
Дженет вздрогнула всем телом.
– Нет, у нас и это было не принято.
– Да, я понимаю... – При свете лампы Коул долго разглядывал маркизу. Ему было очень жаль эту женщину. Судя по ее виду, ее на самом деле глубоко потрясла смерть мужа. Сейчас Дженет совсем не напоминала холодную, высокомерную аристократку, которую он встретил, впервые появившись в доме Мерсеров. Однако Коул не мог поверить, что эта женщина сегодня ночью едва не стала его любовницей. Перед ним сидел совсем другой человек.
Где-то в глубине его сознания всплыли слова дяди Джеймса, предупреждавшего его о дьявольских чарах леди Мерсер. Коул заставил себя забыть эти слова. Да, влекомый страстью, он едва не совершил ужасную ошибку. Но ведь не может же он ошибаться и в том, что горе Дженет искреннее?
Однако по тщательном рассуждении Коул осознал, что, похоже, все же не горе терзает Дженет, а глубокая непреходящая печаль. Нечто вроде давнего сожаления о том, что ее брак мог бы быть совсем другим. Ясно, что она не любила лорда Мерсера, и было бы глупо с ее стороны оплакивать смерть человека, за которого ее насильно выдали замуж и который не утруждал себя соблюдением супружеской верности. Поэтому вполне резонно было бы предположить, что Дженет ненавидела своего мужа. Джеймс, например, был твердо убежден в этом.
