И все же с Кейоном МакКелтаром все ее продуманные и взвешенные жизненные установки вылетали в трубу.
Он смотрел на нее — она становилась влажной.
Он касался ее — она таяла.
Он целовал ее — она начинала раздеваться.
И не могла объяснить свое поведение. Да, он был сексуальным и мужественным — ну и что, что это не вязалось с современным феминистическим движением, которое ввело моду на изнеженных мужчин, — ей нравилась мужественность. Нравилось, что мужчина слегка неотесан и не приручен. Да, он был потрясающим, и Джесси с нетерпением ждала момента, когда сможет расспросить его о девятом веке и выяснить, что случилось с ним одиннадцать веков назад.
С точки зрения логики, его просто не могло быть.
Он жил в зеркале. Он был колдуном, объявившим кровную месть другому колдуну. И он был намного старше ее.
Он был не из тех, за кого можно выйти замуж. И даже не из тех, с кем можно завязать близкие отношения. Она знала это.
Но несмотря на все это, как только он ее касался, Джесси тут же деградировала до состояния своих доисторических предков, у которых было лишь три цели в жизни: еда, сон и секс. Впрочем, если бы порядок целей формировала сама Джесси и так, как ей нравилось, то на первом месте стоял бы секс, чтобы она выглядела стройной, а ее живот был плоским, затем еда с большим количеством углеводов и только потом сон. А затем проснуться и снова секс, который позволит сжечь лишние углеводы. И опять еда.
Но толку от этих планов не было.
А был мужчина, которого ей непрерывно хотелось трогать.
И, без сомнения, стоит ему снова выйти из зеркала, как они опять окажутся друг на друге. Причем в горах, куда он ее отправил, рассчитывать на то, что их прервут, не приходилось, разве что с неба рухнет четко прицелившийся метеорит или на них наткнутся воры, угоняющие чужих овец.
— Я снова сполз, девочка, — раздался недовольный рык с пассажирского сиденья. — Отсюда не видно ничего, кроме потолка.
Джесси притормозила и вырулила на обочину. Когда они забирались в машину, Кейон сначала разместил зеркало поперек задних сидений, а сам сел рядом с ней. Но не прошло и часа, как Темное Стекло забрало его обратно, и Кейон потребовал, чтобы Джесси отодвинула пассажирское сиденье назад, насколько это возможно, поставила зеркало вперед, наклонив под углом, и пристегнула ремнем безопасности. Таким образом, горец мог видеть, куда они едут.
— Я не уверен в том, куда нужно ехать, — сказал он ей. — Я знаю, куда хочу отправиться, но не знаю, как это выглядит спустя такое долгое время. По пути нам встретятся дороги и дома, которых не было в мое время, но я узнаю горы, если смогу хорошо их рассмотреть.
К сожалению, ремень безопасности был рассчитан на человеческое тело со всеми его впадинами и выпуклостями, а не на плоское зеркало, которое постоянно соскальзывало в горизонтальное положение. Если бы у Джесси был хоть какой-то багаж, его можно было бы поставить в качестве упора для нижнего края рамы, на полу, но они путешествовали вне закона и налегке. В салоне было три пустых упаковки от фаст-фуда, который они прихватили с собой, чтобы перекусить по дороге из аэропорта, и карты, которые Кейон утащил с газетного стенда на выходе.
Как только Джесси наклонилась, чтобы снова поправить зеркало, горец пробормотал что-то на своем загадочном языке и из стекла внезапно вылетела книга. За первой книгой последовали вторая и третья. Джесси пригнулась. Однажды она уже сломала нос, в тот жуткий день в гимнастическом зале, и с тех пор он так и остался немного искривленным.
— Подопри ими раму, — скомандовал Кейон. Джесси моргнула.
— У тебя там есть книги?
— Я накопил немного вещей за прошедшие столетия. Вещей, которых Лукан не стал бы искать. Когда меня перевозили с места на место, я при любой возможности прихватывал еще.
Джесси сложила книги у основания зеркала, мельком проглядывая названия. «Краткая история времени» Стивена Хокинга, Полный словарь английского языка Уэбстера, «Естественная история» Плиния, «Иллюстрированная энциклопедия Вселенной» и «Географика» — массивный том с картами и таблицами.
— Легкое чтиво, да? — пробормотала Джесси.
Лично она предпочитала серию Джанет Иванович о Стефани Плам или любую книгу Линды Говард в тех редких случаях, когда ей удавалось почитать для души. То есть примерно раз в год.
— Я старался быть в курсе событий.
Она посмотрела в зеркало. После того как совсем недавно она видела горца во плоти, странно было смотреть на плоскую одномерную картинку в стекле. Ей это совершенно не нравилось. Она начинала сердиться на зеркало. На то, что оно может забрать горца в любой момент, как только пожелает. Джесси покачала головой. Несколько минут назад она была благодарна, что зеркало его забрало. А сейчас злилась по той же причине. Хоть раз она может что-то твердо решить по поводу этого горца?
— Готовился к тому дню, когда будешь наконец свободен? Для этого?
Он посмотрел на нее, и Джесси не могла определить выражения его глаз.
— Айе.
Свободен. После одиннадцати столетий горец из девятого века будет свободен через две недели с небольшим хвостиком.
— Еще семнадцать дней, — задумчиво выдохнула Джесси. — Господи, ты, наверное, лезешь там на… стены, или что там у тебя есть.
— Айе.
— Кстати, а что там есть? — Она слегка потрясла зеркало, проверяя, надежно ли его закрепила. Теперь оно не должно было скользить.
— Камни, — сухо сказал Кейон.
— А еще что?
— Камни. Серые. Разных размеров. — Его голос стал монотонным. — Пятьдесят две тысячи девятьсот восемьдесят семь камней. Двадцать семь тысяч шестнадцать из них слегка светлее остальных. Тридцать шесть тысяч и четыре камня скорее прямоугольные, чем квадратные. Девятьсот восемнадцать — шестиугольные. У девяноста двух по поверхности идет бронзовая жилка. Три камня треснули. В двух шагах от центра есть камень, который слегка выпирает из пола, я спотыкался о него первые несколько веков. Еще вопросы?
Джесси моргнула, забыв, как дышать. Горло и грудь сдавил внезапный спазм. Что еще она могла спросить? Как он не сошел с ума, оставаясь там? Как спасался от сумасшествия? Как он выжил больше тысячи лет в таком аду?
Она не спросила, потому что это было все равно, что спрашивать гору, почему она все еще стоит, как стояла на заре творения, пусть немного изменив форму. Какие бы катаклизмы ни сотрясали планету, гора остается на своем месте.
Кейон был силен — не только физически, но и эмоционально. Этот мужчина был как скала, к которой женщина может прислониться в трудные времена и не бояться того, что все рухнет, потому что мужчина защитит ее. Она никогда раньше не встречала никого, кто был бы похож на Кейона. Общество двадцать первого века почти не рождало альфа-самцов. Да и где современным мужчинам воспитывать в себе нужные качества и закалять характер? Соревнуясь в новейшие видеоигры? Покупая костюмы и галстуки? Гоняя до идиотизма дорогими клюшками маленькие белые мячики по идеально подстриженному газону? Или в драке за место на парковке у ближайшего магазина?
