Оставался только один путь, чтобы не допустить полного крушения, угрожавшего им обоим. Только один путь, чтобы доказать свою любовь к ней, то есть поставить это общество на колени. И первое, что ему необходимо сделать, – это поговорить с Хаверфордом.
На следующий день после бала у Северли Анна предприняла решительные действия по расследованию гибели брата. Она провела все утро на Бонд-стрит. Суровая Блисс не оставляла ее ни на шаг, пока Анна ходила из одной ювелирной лавки в другую с листком, на котором был изображен символ «Черной розы». Ювелиры пожимали плечами, никто из тех, кого ей удалось расспросить, не видел ничего подобного и не изготовлял колец с этим символом. Не добившись никаких результатов, она решила, что обойдет остальные лавки на следующий день.
Так как Ром отказался от своего обещания, ей придется взять дело в свои руки, как она и намеревалась с самого начала. Анна не поверила ему, когда он заявил, что они будут партнерами, она все понимала. Ясно, что это был просто ловкий ход, чтобы заставить ее прекратить расследование. А его поведение прошлым вечером? Не поэтому ли он вел себя так?
Она покраснела, вспомнив, что инициатива принадлежала не ему, а ей. И взглянула на Блисс: не заметила ли горничная, как загорелись ее щеки? Но та с безразличным видом смотрела в окно. Вздохнув с облегчением, Анна уставилась в противоположную сторону. Ей было стыдно за свое поведение на балу у Северли: забыв обо всем на свете, она бросилась в объятия Романа Деверо. Но ей так хотелось хоть на время отвлечься!
Значит, она не думает о себе, не заботится о своей репутации? Она не только нарушила свои обязательства перед лордом Хаверфордом, но еще и пустилась в недвусмысленные отношения с мужчиной, который не сдержал данного слова. И как бы красив и привлекателен ни был Роман Деверо, надо признать, что он вел себя не как джентльмен. Ну а она? Разве, отвечая ему, она могла назвать себя леди?
Она подошла к роковой черте, когда одно малейшее движение может погубить и ее будущее, и ее доброе имя. Если бы Лавиния не была столь хладнокровна и находчива, чтобы тут же состряпать историю о том, как была расстроена Анна и как ей, Лавинии, пришлось утешать се, то неизвестно, чем бы все кончилось. Миссис Роузвуд могла бы докопаться до правды, и это погубило бы не только ее дочь, но и ее тоже. Но, слава Богу, Лавинии удалось усыпить ее бдительность, и вместо того, чтобы сердиться на дочь, Генриетта отнеслась к ней с большим сочувствием и немедленно вызвала карету, чтобы отвезти Анну домой.
Но сколько раз еще придется кому-то рисковать своим добрым именем из-за ее глупости? Рано или поздно удача отвернется от нее. Она нарушила не одну границу, с тех пор как начала расследование, и чем больше ей приходилось касаться чего-то запретного, тем сильнее это запретное привлекало ее. Ей нравилось чувство свободы, которое она познала, она наслаждалась той страстью, которую открыл в ней Ром.
Настанет день, когда благодаря ее усилиям общество «Черная роза» предстанет перед справедливым судом, и тогда она выйдет замуж за лорда Хаверфорда и снова станет благовоспитанной леди. Став замужней дамой и графиней, она будет куда свободнее чувствовать себя в свете. Но один вопрос мучил ее: сможет ли лорд Хаверфорд дать ей наслаждение, которое она познала с Романом?
Господи, Господи ... Она не должна больше думать об этом! Это ужасно, что она попала в эту чувственную ловушку и дошла до того, что его сестра стала свидетелем их предосудительного поведения. И так как Лавинии удалось предотвратить скандал, Анна была благодарна ей и понимала, что должна объясниться. Вот почему она отправил ась в особняк Эмберли с намерением попросить у Лавинии прощение. Тем более что пару часов назад мать сообщила ей, что они приглашены провести несколько дней в обществе лорда Хаверфорда в его поместье в графстве Кент. Они должны отправиться туда завтра.
Мать была в восторге, она предчувствовала, что граф наконец созрел и готов сделать предложение ее дочери и именно для этого выбрал спокойную обстановку загородного дома. Анна, тем не менее, не могла уехать из Лондона, не посетив Лавинию. Следуя за дворецким по коридорам дома Эмберли, она поклялась, что отныне не позволит себе никаких глупостей.
Ром появился в кабинете Хаверфорда настолько рано, насколько позволяли правила приличия. Он не сомкнул глаз всю ночь. Он думал об Анне, о своем чувстве к ней, и тут же его мысли возвращались к Питеру. Он прикидывал, как лучше устроить его безопасный отъезд. И сна как не бывало ... Для него, было бы большим облегчением, если бы Хаверфорд взялся обеспечить безопасность Анны. И вместе с тем он не мог не понимать, насколько это будет для него мучительно.
Когда он вошел в кабинет графа, Хаверфорд сидел за столом, в задумчивости склонив голову. Он поднял на Рома глаза, затем поспешно сложил письмо, которое держал в руках, и убрал его в конверт.
– Доброе утро, кузен. Пожалуйста; присаживайся.
– Доброе утро. – Разместившись на одном из массивных стульев, обитых темно-коричневой кожей, Ром посмотрел на конверт, который Хаверфорд отложил в сторону, и заметил, что письмо от Феллхоперов. – Я надеюсь, у Феллхопера больше нет проблем с овцами?
Марк бросил быстрый взгляд на письмо.
– Нет. Это мисс Феллхопер написала мне, чтобы поблагодарить за помощь в делах брата. – Открыв ящик, он бросил туда конверт, затем резко задвинул ящик. – И что же привело тебя в столь ранний час?
Ром обратил внимание на заинтересованность Марка и мгновенно ощутил собственное ничтожество, Этот человек помог ему справиться с некоторыми из наиболее непреодолимых препятствий, и теперь он, Ром, предает Марка, питая нежные чувства к его невесте. То, что он собирался сделать сейчас, правильно, хотя его сердце разрывалось при одной мысли, что он вверяет Анну другому мужчине.
– Я должен поговорить с тобой на одну деликатную тему, – начал Ром.
Марк отклонился на спинку стула с озабоченным видом.
– У тебя какие-то неприятности, Ром?
– Нет, – Он подбирал нужные слова, – дело касается мисс Роузвуд и общества, именующего себя «Черная роза».
– Что это за общество, и какое отношение имеет к нему Анна?
«И какое отношение имеешь ты к Анне?» – послышалось Рому, хотя Марк не сказал ничего подобного.
Старина Марк! Всегда дипломатичен, всегда справедлив! Сначала выслушивает факты, а потом судит. Но Ром поймал искру сомнения, промелькнувшую в глазах кузена. Проступок отца наложил отпечаток на все семейство, и у Рома не было никакого желания усугублять это. Он должен каким-то образом объяснить сложность ситуации и не нанести обиду кузену.
