– Да, – кивнула Кейли.
Дерби встал, поднял Кейли на ноги, обхватил за талию и, издав громкий торжествующий клич, закружил ее как сумасшедший. Кейли ухватилась за его шею и чувствовала себя на седьмом небе от счастья, хотя знала, что скоро его может сменить скорбь.
Принятие присяги прошло, как и полагается, в очень торжественной и серьезной обстановке, несмотря на то, что несколькими минутами раньше все от души веселились. Когда Саймону нацепили значок, он произнес слова клятвы, положив руку на Библию, и пообещал по мере своих сил отстаивать законы государства и нации. Затем новый префект города произнес короткую, но искреннюю речь.
Когда он закончил, граждане Редемпшна закричали громкое «ура» в его честь, и каждый захотел пожать Саймону руку. Уилл и Дерби кричали громче всех и были первыми в толпе, ринувшейся поздравлять вновь назначенного стража закона и порядка. Кейли внимательно наблюдала за ними во время церемонии. Их лица, с такими похожими профилями, были суровыми и озабоченными, они переживали за брата.
– Надо отвезти детей домой, – тихо сказала Бетси, беря под руку Уилла, когда торжество подошло к концу. – Пойди спроси Саймона, может Этта Ли переночует у нас, ведь он, наверное, захочет остаться в городе и уладить какие-то дела в своей конторе.
Уилл кивнул и пошел к Саймону. Дерби уже собрал вокруг себя ватагу племянников. Он закинул их по одному в фургон, нарочито пыхтя от натуги, что ужасно забавляло мальчишек.
– Всем оставаться на месте, хулиганы, – приказал Дерби, вызвав взрыв веселого детского смеха.
– Здесь Самюэл и Натан, – доложил он Бетси, потирая ладони как после тяжелой работы. – Боюсь, что Ангус и Билли на крыше отхожего места и отказываются спускаться.
– Как бы не провалились, – забеспокоилась Бетси, но ее глаза при этом искрились смехом.
Этта Ли несмело подошла к Дерби и потянула его за рукав.
– Вы не могли бы помочь мне забраться в фургон, дядя Дерби? – попросила она.
Дерби наклонился, взял в ладони ее личико и чмокнул племянницу в лоб.
– Конечно, мог бы, принцесса, – ласково ответил он. – И обязательно помогу. Может быть, хоть ты культурно повлияешь на своих неугомонных братьев.
Он посадил ее в фургон с такой нежностью, будто девочка была сделана из самого хрупкого хрусталя.
К тому времени, как Дерби и Кейли вернулись домой, уже смеркалось. Дерби сразу же направился к хлеву, посмотреть, как там дела, а Кейли пошла в дом, чувствуя себя довольной, но очень уставшей.
Мануэла занималась стряпней – со времени обеда прошло уже довольно много времени, и Кейли порядком проголодалась, – а за столом сидел отец Амброс.
Кейли нравился этот человек, и она была искренне рада его визиту.
– Как прошло торжество? – спросил священник, поднимаясь со стула.
– Замечательно. Народу было видимо-невидимо, наверное, весь город собрался, – ответила Кейли.
Она немного смущалась, ведь отец Амброс венчал их с Дерби, но ни Дерби, никто из членов его семьи не были ревностными католиками и редко посещали церковь.
Священник улыбнулся, будто прочел ее мысли.
– Я думаю, Саймон будет хорошим префектом. Он сильный, честный и очень порядочный человек.
Кейли вздохнула. Сейчас, когда сгущались сумерки, все уже не казалось таким радужным, как днем. Она ощущала тревогу не только за себя, но и за Дерби, и за Саймона, и за Ангуса. За всех.
– Дерби и Уилл беспокоятся за него, – призналась Кейли.
Она молча взялась помогать Мануэле готовить ужин, но Мануэла покачала головой, и Кейли села за стол рядом с гостем.
– Я знаю, – тихо сказал отец Амброс.
Кейли закусила губу, чтобы сдержать неожиданно нахлынувшие слезы. Мануэла зажгла лампу и поставила между ними, не говоря ни слова.
– Дитя мое... – начал священник, но не успел договорить, как открылась дверь и вошел Дерби.
– Добрый вечер, Амброс, – весело приветствовал он священника, подходя к комоду, на который Мануэла поставила таз с водой и положила кусок мыла.
– Добрый вечер, Дерби, – кивнул Амброс.
Отец Амброс остался на ужин, и когда все сели за стол, произнес молитву.
После ужина Кейли оставила священника наедине с мужем обсуждать цену на скот и прочие дела, а сама ушла в спальню, разделась, умылась и забралась в постель.
Она не слышала, когда лег Дерби, но когда она проснулась среди ночи и услышала одинокое завывание то ли волка, то ли койота, доносившееся откуда-то издалека, Дерби лежал рядом. Кейли стало не по себе от этого воя, и она прижалась поближе к мужу, его мягкие непослушные волосы щекотали ей щеку.
Возможно, он был прав, подумала Кейли, вспоминая его слова о том, что у нее может быть выбор, остаться в девятнадцатом веке или вернуться. На всякий случай она сконцентрировала всю свою волю на единственной мысли: дожить до глубокой старости вместе с Дерби.
На следующее утро Пабло вернулся из школы раньше обычного верхом на коричневом осле отца Амброса. Кейли работала над скульптурой, а Мануэла стирала рядом. Дерби с помощниками клеймили скот на пастбище.
– Почему ты не в школе? – строго спросила Мануэла, когда сын слез с осла и привязал его к концу бельевой веревки.
– Отец Амброс отправил меня домой, – ответил мальчик, глядя то на мать, то на Кейли. – Он велел оставаться дома, потому что в одной усадьбе обнаружили скарлатину. И он дал мне эту записку для миссис Элдер.
Кейли, прервавшая работу при появлении Пабло, взяла у мальчика записку и прочла ее вслух.
«У Рейни скарлатина. Они живут в Деннисон Крик. Пожалуйста, как можно скорее направьте туда доктора Беллкина и предупредите Саймона и Уилла, чтобы они не выпускали детей из дома».
Скарлатина – болезнь, которая должна была отнять у Кейли ее собственного ребенка. Кейли почувствовала тошноту. Качаясь, поднялась она на ноги, и инстинктивно приложила к животу руку, как бы защищая еще не родившегося ребенка.
– Господи, – прошептала она, и ничего не видя перед собой, повернулась к пастбищу, где работал сейчас Дерби. – Господи.
Мануэла подхватила ее, крепко удерживая за талию, и отдала команду сыну:
– Мистер Элдер там, – она указала на огонь костра, мерцавший вдалеке. – Приведи его сюда.
Пока Мануэла помогала Кейли дойти до дома, Пабло отвязал осла и поспешил к Дерби.
– И нет никаких лекарств, – сокрушалась Кейли, думая о первом больном. Будут ли еще? А если заболеет Этта Ли или кто-нибудь из мальчиков Уилла и Бетси? – Что может сделать доктор, если нет лекарств?
– Вам нужно успокоиться, – уговаривала ее Мануэла, когда они вошли в гостиную, в которой не часто бывали, поскольку в их полной хлопот жизни праздники были редки. – Нехорошо так волноваться.
