– Залезай! – рявкнул он.
Отпустив ее руку, он подтолкнул ее к седлу. Она взглянула Люку в глаза, и страх сковал ее.
Он собирался убить ее. Это читалось в его глазах.
Вскрикнув, Сара прыгнула на него и вцепилась ногтями ему в глаза. Люк выругался, опрокинулся назад и уронил револьвер. Пока он отчаянно тер красные царапины, Сара бросилась бежать.
Она мчалась по дороге, не соображая, куда бежит. Дождь превратился в ливень, весь мир сделался темно-серым. Сара чувствовала, что Люк гонится за ней. Ей казалось, что она слышит стук копыт, но гроза грохотала с такой силой, что трудно было сказать, так ли это.
Она стала петлять, чтобы запутать Люка, но в конечном итоге запуталась сама. Из-за сплошной стены дождя ничего не было видно. Что, если она бежит ему навстречу, вместо того чтобы убегать от него? Сара развернулась, чтобы бежать в другом направлении. Перед ней замаячила фигура всадника, и Сара вскрикнула от ужаса.
– Сара!
Всадник соскочил с лошади. Сара бросилась вправо и побежала по полю. Ей нужно было каким-то образом найти лес. Мокрые кусты били по юбкам, Сара раскрытым ртом хватала воздух, предчувствуя, что в любую секунду ее могут схватить.
– Сара! – Сильные руки обхватили ее за плечи. Она вскрикнула и задергалась, снова пустив в ход единственное оружие, которое при ней было, – ногти. Мужчина схватил ее за запястье с неожиданной для нее силой, и встряхнул ее.
– Сара, это я, Донован!
Она успела лягнуть его в голень, прежде чем слова дошли до ее охваченного паникой мозга.
– Черт возьми, женщина! – крикнул Донован.
– Джек? – Боясь обмануться, она подняла глаза. Донован потерял свою шляпу, дождь приклеил его черные волосы к голове. Потоки воды струились по его скулам и челюсти. Его черные глаза сверкнули, когда он от боли сжал зубы.
– Ну конечно же, это я. Чем это ты так больно стукнула меня по ноге? Проклятие!
– О Господи! – Она обвила его руками и прильнула к нему. – Здесь был Люк, он где-то поблизости.
– Я знаю. Я видел, как он похитил тебя, и погнался за ним. Где он сейчас?
– У него револьвер! И он собирался…
– Успокойся, родная, – пробормотал Донован, притянув ее к себе.
Она с огромным облегчением ощутила уют его объятия.
– Обними меня, – прошептала она, дрожа.
– Хорошо. – Джек погладил ладонью ее промокшие полосы. – Где он сейчас? – повторил он вопрос.
– Я не знаю. Я поцарапала ему глаза и побежала. Я думала, что ты – это он.
– Моя бедная девочка…
– Я так испугалась…
– Я знаю, – успокоительно проговорил Донован.
Она отстранилась от него.
– Он может быть совсем близко, Джек! Мы должны бежать!
– Ты права. – Лицо Донована обрело волчье выражение, рот вытянулся.
Схватив ее за руку, он потащил ее через поле к дороге. Они бежали под безжалостно хлещущим дождем. С гор то и дело доносились громовые раскаты, молнии полосовали небо, но Сара не видела ничего, кроме Донована.
Они добежали до дороги, которая сейчас превратилась в грязный поток. Через пелену дождя они увидели Грозного, привязанного к кусту, который нервно тряс головой, реагируя на грозу.
– Я не вижу его! – крикнула Сара, пытаясь перекричать завывания ветра. – Может, он уехал?
– Я не намерен сейчас заниматься его поисками. – Донован отвязал поводья от куста. – Давай обезопасим тебя, а потом я займусь Петри.
Раздался страшный удар грома прямо над головой, где-то в лесу молния ударила в дерево. Сильный треск и запах дыма настолько перепугали Грозного, что тот заржал, поднялся на дыбы, вырвал поводья из рук Донована и галопом помчался по дороге.
– Грозный! Назад! – Донован засвистел, однако лошадь исчезла за пеленой дождя. – Черт бы тебя побрал! – Он огляделся вокруг. – Нам надо выбираться отсюда.
Сара прильнула к Доновану, ожидая, что Люк в любой момент вынырнет из пелены дождя и застрелит их на месте.
– Здесь недалеко, у пруда мельника, есть сарай. Мы можем, по крайней мере, переждать там грозу, – сказала Сара.
– Молодец, девочка. – Джек вытащил из-под сюртука метательный клинок, затем взял Сару за руку. – Если Петри все еще поблизости, я позабочусь о нем.
Сара перевела взгляд с ножа на его лицо. Оружие, которое он держал с такой уверенностью, казалось, ему подходило больше, чем револьвер, который был приторочен к его бедру. Когда Сара шла за ним в лес, она испытывала облегчение и радость от того, что он был ее защитником. Она нисколько не сомневалась, что Донован был бы очень опасным врагом.
Джек и Сара ввалились в сарай, промокнув до нитки. Этот сарай старый Миллер использовал для хранения плуга и другого садового инвентаря. В крыше обнаружилось две протечки, но в основном здесь было сухо, хотя и темно. Донован оставил дверь открытой, чтобы было возможно хоть что-то рассмотреть. День шел к закату.
– Хорошо, что они построили эту штуку на горке, иначе тут было бы грязи по самую щиколотку, – сказал Джек, оглядывая сарай. – Я обнаружил настоящее сокровище – лампу. Похоже, в ней осталось немного масла. И еще трутницу.
Сара не отозвалась. Он взял трутницу, высек огонь и зажег древний фонарь, поставив его на грязный пол. Слабенькое пламя осветило почерневшие деревянные стены с паутиной в углах. На ржавых крюках висели допотопные инструменты, а в одном углу виднелась куча старого барахла.
– Очень милый дом, – пробормотал Донован, с улыбкой поворачиваясь к Саре.
Улыбка его погасла, когда он увидел, что Сара стоит, обхватив себя руками, и дрожит, как лист на ветру, а с ее одежды стекают капли влаги. Глаза у нее были огромными от страха и переживаний.
– Сара?
– Это я виновата, – с отчаянием проговорила она.
– Ты нисколько в этом не виновата, девочка, – попытался Джек ее успокоить.
– Нет, виновата. Он пришел за мной. Из-за меня кто-то может умереть.
– Сара… – Донован дотронулся до ее руки, но она отдернула руку и отодвинулась от него.
– Ты не понимаешь! – На ее лице были написаны боль и сожаление. – Мой отец умер из-за меня. Потому что я не слушала его, когда он говорил, что Люк – нехороший человек. Я была молода и глупа. Он приплел и заставил меня поверить, что я желанна. Но он просто использовал меня… – Ее голос прервался.
Донован медленно приблизился к Саре, полный решимости успокоить ее.
– Сара, ты насквозь промокла, – сказал он спокойно. – Ты можешь простудиться, если не сбросишь эту одежду.
– Как ты мог просить меня выйти за тебя замуж? – спросила она. Лицо ее было бледно, глаза лихорадочно горели. – Да у меня кровь на руках!
– Чушь собачья! – прорычал Донован. Он схватил Сару за руки и заглянул ей в глаза. Он увидел в них такую боль, что ему самому сделалось больно. – Это он убийца, а не ты! Ты не сделала ничего плохого.
