— Могу я спросить, на сколько дней, миссис Джойс? Кучер захочет это знать.
— Возможно, на неделю.
Он слегка вскинул брови.
— Вам потребуются сопровождающие?
Вообще не помешали бы, хотя бы один, но может получиться неловко.
— Вполне достаточно кучера.
— Я спрошу дворецкого, миссис. Джойс.
Лакей вышел, а Дафна продолжила складывать вещи. Если ей не дадут карету, придется воспользоваться почтовым дилижансом.
Она открыла ящичек туалетного столика и замерла: взгляд ее упал на подаренные Каслфордом серьги.
Дафна поднесла их к ушам и наклонилась, чтобы посмотреться в зеркало. Что он на самом деле думал, когда смотрел на нее только в серьгах и больше ни в чем? Что она самая дорогостоящая любовница, какая у него когда-либо была? Что она дразнит его, потому что жестока и хочет получать такие подарки? Что она дура, раз отдалась Бексбриджу за какую-то дешевку?
Нет, если бы он думал что-то подобное, то отнесся бы к ней вовсе не так. О, конечно, он затеял игру в соблазнение, это отрицать невозможно, но уже дважды проявил необычную порядочность.
В голове у нее словно эхом прозвучали вопросы Каслфорда про ее замужество. Дафна сомневалась, что он больше не будет их задавать, даже если соблазнит ее по-настоящему. Конечно, он перестанет их задавать только в том случае, если она, по пословице, исчезнет долой с его глаз, а значит, и из мыслей. Все знают, что он не отличается постоянством, значит, недели будет достаточно, чтобы охладить его.
Она подошла к небольшому бюро и обмакнула перо в чернила, но не для того, чтобы написать Каслфорду. Дафна оставила на туалетном столике записку лорду Себастьяну и Одрианне, в которой просила их положить серьги в сейф в случае, если они вернутся раньше и наткнутся на них. Завершив свое путешествие, она вернет их законному владельцу.
Через два дня Каслфорд изо всех сил пытался доделать последнюю главу в «Соблазнении Дафны Джойс», прекрасно понимая, что к этому времени история должна была подойти к эпилогу.
Ради этого герцог даже лично вышел в город.
Сначала он снова зашел к ювелиру. Филипп только ноги ему не целовал, когда герцог вышел из лавки с маленькой коробочкой в руках.
Он остановился у цветочной лавки и сам выбрал цветы, которые следовало доставить к нему домой. Назначил встречу с известным музыкантом, угостил его очень дорогим вином и после короткой светской беседы предложил несоразмерно крупную сумму за то, что тот вечером поиграет на скрипке у него на садовой террасе.
Прежде, чем идти на Парк-лейн с визитом к Дафне и выманить ее из дома, он отправился в клуб «Брукс», чтобы быстро заглянуть там в библиотеку и кое-что записать.
Но едва он вошел, как его окликнули трое мужчин, сидевших у окна, и стали звать к себе, словно все они были давно не видевшимися старыми друзьями.
Он узнал их. Сэр Маркус Вальмар, его сын Кейто Вальмар и мистер Джеффри Драмблуайт. Последний, джентльмен из Гемпшира, был известен тем, что увлекался торговлей больше, чем это считалось приличным. Коммерческие интересы появились у него в жизни не так давно, и ходили слухи, что за это его могут исключить из клуба.
— Каслфорд, вы прекрасно выглядите! — прокричал сэр Маркус так громко, будто обращался к старому глухому родственнику. Мускулистый, высокий, напоминающий медведя, он был обладателем цветущего румяного лица и седых волнистых волос, которые носил длинными, словно хвастался перед своими лысеющими сверстниками. — Разве он не прекрасно выглядит, Драмблуайт?
— Прекрасно! Просто прекрасно! — Драмблуайт относился как раз к лысеющим, был хлипкого сложения и постоянно прищуривался и гнусавил, словно разговаривал в нос.
— Садитесь, садитесь, — настаивал сэр Маркус. — Давненько мы не виделись.
Давненько? Да никогда! Но у Каслфорда было слишком хорошее настроение, чтобы тыкать этим в нос.
— У меня есть кое-какие дела. Может быть, в следующий раз.
— О, сади-и-и-итесь, ваша светлость! Проведите несколько минут со старым другом. — Сэр Маркус расплылся в широкой улыбке, подтянул кресло и буквально толкнул в него Каслфорда.
Тот сел. Кейто Вальмар, считающий себя большим умницей — он так себя напрямик и рекомендовал, на случай если таковая характеристика не пристанет к нему на основании одних лишь впечатлений со стороны, наблюдал за ним из-под полуопущенных век. Каслфорд так же лениво глянул на него, и у них началось что-то вроде состязания — кто выглядит более равнодушным.
— Слушайте, Каслфорд, — небрежно произнес сэр Маркус, — неплохая у вас находка на той земле. Кто мог предположить такую штуку, а?
— Похоже, предположили все вокруг, кроме меня, — ответил Каслфорд.
— Конечно, найти минералы и добыть их — это две совершенно разные вещи, — тоном превосходства бросил Кейто.
— Не могу не согласиться, Вальмар. Как ты их ни крути, они все равно совершенно разные, — произнес Каслфорд.
— Чтобы как следует разработать месторождение, требуются большие финансовые вложения, — сказал сэр Маркус, доверительно подавшись вперед.
— Как это скучно… — протянул Каслфорд.
Сэр Маркус хлопнул себя по коленке.
— Вот именно! Я как раз говорил Драмблуайту, что вы не тот человек, который любит скучные занятия. У вас есть более интересные способы проводить время, а? — Он с намеком вскинул брови. — А, Драмблуайт сказал: лучше тогда взять да и продать. Разве вы не так сказали, сэр?
— Именно так, сэр Маркус. У вас репутация человека, удачливого в сфере финансов, ваша светлость, и вы наверняка предпочитаете другую деятельность, подобающую такому уважаемому человеку, как вы. Так что для вас будет совершенно естественно позволить другим пачкать руки в грязи, тем, кто рожден для этого.
Каслфорд скрестил на груди руки и далеко вытянул ноги.
— Увы, невозможно целиком и полностью избегать подобных занятий. Кроме того, у меня есть правило — никогда не продавать землю. Семейная традиция.
Сэр Маркус взглянул на Драмблуайта, потом на Кейто.
— Как неудачно для вас. Но может быть, не все так плохо? С хорошими партнерами можно скинуть с себя целую кучу досадных мелочей. Да как же, вот взять хоть Драмблуайта — он отлично разбирается в таких делах. Небось унаследовал это умение у купца, скрытого среди предков его матери! Вы же понимаете, Драмблуайт, я не хочу вас оскорбить этим упоминанием. Просто указываю, что ваши таланты заложены у вас в крови и являются природными склонностями, сопротивляться которым невозможно.
Драмблуайт слегка наклонил голову, то ли скромно соглашаясь со своими талантами, то ли от стыда, Каслфорд не понял.
