Поставив ширму на место, он разыскал лампу и вернулся к постели.
— Я намерен, наконец, понять, что, черт возьми, здесь происходит.
Он поднес к фитилю зажженную спичку и надел абажур, а потом, придвинув лампу ближе к Элайне, стал вглядываться в ее лицо.
— Так я и знал! Проклятие!
Темно-рыжие волосы обрамляли светлый овал лица, мягкие губы чувственно изгибались, огромные серые глаза казались темнее в бахроме густых черных ресниц. Сомнений не было — те же черты, что и у Эла.
Коул задумчиво усмехнулся:
— Теперь я понимаю, что мне следовало в первый же день умыть тебя.
— Болван! Идиот! — выпалила Элайна.
Пропустив оскорбления мимо ушей, Коул продолжал внимательно разглядывать ее лицо.
— Сколько тебе лет?
Элайна вспыхнула:
— Семнадцать…
Коул вздохнул с облегчением.
— Я боялся, что ты гораздо моложе. — Внезапно его осенило: — Элайна? Вероятно, Элайна Макгарен? Это ты и есть?
— Ну да! — Она потерла запястье. — Шпионка и убийца, враг Севера и Юга! Ну и что теперь? Две тысячи долларов за мою голову? Интересно, как вы ими распорядитесь?
— Послушай, детка, если ты была со мной, то никак не могла…
— Вы слишком наивны, — презрительно процедила Элайна. — Скажите, капитан Латимер, кто теперь защитит меня? Я передала донесение командиру южан и была объявлена шпионкой — вот почему мне пришлось бежать из дома и стать мальчишкой! Неужели вы погубите репутацию Роберты, чтобы спасти мою? А может, вы отправите все семейство Крэгхью в тюрьму за укрывательство беглянки или заявите, что перепутали одну женщину с другой, откажетесь от брачных обязательств и все уладите мирным путем? Вряд ли. Итак, отправляйтесь к своей обожаемой жене и оставьте меня в покое!
Девушка всхлипнула, глаза ее наполнились слезами. Собрав последние силы, она бросилась было к двери и вдруг вскрикнула от ужаса — Роберта, одетая в бальное платье, неподвижно стояла на пороге: ее губы дрожали, казалось, она безуспешно пытается что-то сказать.
Наконец Роберте удалось раскрыть рот.
— Стоило мне только отвернуться, — завопила она с яростью, — как вы уже затеяли ваши грязные игры!
Коул резко обернулся, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Замолчи сейчас же!
Роберта мгновенно сменила тон и жалобно заскулила:
— Как ты мог? Развлекаться у меня за спиной с этой потаскушкой! Или ты теперь готов затащить в постель любую девчонку? Шлюха! — неожиданно выкрикнула она, и в следующий миг в ушах кузины зазвенело от резкой пощечины.
Но Элайна отнюдь не была так изнежена, как полагал Коул, и к тому же слишком долго перенимала повадки мальчишки — ее кулак без промедления нанес Роберте такой удар в челюсть, что та зашаталась и рухнула в кресло, сразу утратив всякое желание продолжать драку с разъяренной соперницей.
Коул торопливо шагнул к умывальнику, смочил полотенце и попытался в первую очередь помочь Элайне, державшейся за щеку с ничуть не менее страдальческим выражением, чем Роберта за свою челюсть. Однако девушка решительно уклонилась.
— Не трогайте меня! — предостерегающе прошипела она. — Хватит и того, что вы уже натворили! — Запахнув рубашку на груди, Элайна повернулась и бросилась прочь из комнаты.
Сокрушенно разведя руками, Коул оглянулся на Роберту и убедился, что его беспокойство напрасно: его супруга уже стояла у зеркала, озабоченно разглядывая ярко-красное пятно на скуле.
— О! — простонала она. — Зачем я только вышла замуж! И что мне теперь делать? Она изуродовала меня! — Ее глаза зловеще сузились. — Ну, эта тварь у меня еще пожалеет!
— Поскольку здесь есть свидетели, дорогая, — сухо возразил Коул, — я посоветовал бы тебе забыть о мести.
Роберта надменно встряхнула головой:
— Лайни всегда завидовала моей красоте и, уж конечно, не упустит случая, чтобы навредить мне. Если эта тварь думает, что все кончено, она…
Коул с треском захлопнул окно, видимо, пытаясь хоть так дать выход своей досаде.
— Поскольку она была девственницей, а ты — нет, — он криво усмехнулся, — я предлагаю тебе выбирать слова, иначе смотри, как бы не навредить самой себе.
Роберта встревожилась:
— О чем ты, дорогой? Что такое наговорила тебе Лайни? Послушай, ей нельзя верить. Она предала даже несчастных, беспомощных пленников…
Коул поднял на жену предостерегающий взгляд, и та мгновенно осеклась. Продолжая хмуриться, он покопался в шкафу, нашел брюки и быстро натянул их.
— Ничего она мне не говорила, Роберта. К тому же тебе, дорогая, лучше, чем кому-либо, известно, что Элайна непричастна к побегу.
Достав из комода плотную шерстяную рубашку, он также надел ее, в то время как Роберта продолжала всматриваться в его лицо.
— Почем мне знать… — наконец осторожно произнесла она.
Коул принялся сосредоточенно застегивать пуговицы.
— Разве это так трудно понять? Ведь именно с Элайной я занимался любовью в ту ночь — следовательно, дорогая, ты просто сыграла со мной грязную шутку.
— Это ложь! — Роберта старалась придумать оправдание поубедительнее. — Проклятая замарашка обманула тебя! Ты был слишком пьян, чтобы помнить, но…
Коул бросил на пол сапоги с таким грохотом, что Роберта вздрогнула.
— Заблуждаешься, красавица! Да, тогда я был пьян, но зато теперь вспомнил все. — Усевшись, он начал обуваться. — Меня с самого начала озадачило то, что ты совсем не похожа на девушку, которую я держал тогда в объятиях, однако до сегодняшней ночи я был почти уверен, что в доме нет других молодых женщин. По крайней мере теперь мне известна вся правда.
Роберта с досадой поморщилась: скрывать обман больше не имело смысла. Самым страшным для нее было то, что Коул теперь мог отвергнуть ее, а без его денег ей вновь придется влачить жалкое, полунищенское существование, да и в Вашингтоне она так и не побывает. Как же будут смеяться над ней все эти вдовы, над которыми она прежде сама потешалась!
— Дорогой, я сделала это только потому, что безумно влюблена в тебя! — Она умоляюще сложила руки. — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю! — Роберта, беспомощно улыбнувшись, приблизилась к мужу. — Я была вне себя, когда узнала, что ты и Лайни… — Она взяла его руку и приложила к своей груди. — Разве я не красивее ее, не женственнее?
Коул смерил ее холодным взглядом:
— Эта хрупкая девушка, несмотря на ее мальчишеские замашки, способна преподать урок искусства быть женщиной целому публичному дому. — Он бесстрастно усмехнулся. — По крайней мере она не боится, что мужчина может испортить ей прическу.
Негодующе вскрикнув, Роберта замахнулась, намереваясь ударить мужа по щеке, однако Коул даже не отстранился. Вспомнив о недавних событиях, Роберта сдержала свой порыв и решила испробовать иную тактику:
